— Если ты один остался,
Если ты с бедой остался,
Или день твой не задался с утра —
В жизни важно научиться на мажор переключиться,
Если вдруг с тобой случится хандра!
И я знаю отличное средство —
Вспоминай беззаботное детство! — он тряхнул головой, прыгнул спина к спине с Тошкой, и они, наяривая на гитарах, на два голоса завопили:
— Слева — мама,
Справа — папа,
И я — классный такой! -
Босиком иду по лужам,
Улыбаюсь прохожим!
Мне всего четыре года,
Карамель за щекой —
И я сам на карамельку похожий!
Плясали все — и все кто во что горазд. Я тоже не отставал — и вдруг рядом со мной оказалась Дашка. Помедлив миг, я протянул её руку — и почти не поверил, когда её ладонь опустилась на мою, и мы запрыгали вместе; даже удивительно, но у нас, кажется, получалось хорошо!
— А чтоб забыть про огорченья —
Жизнь представь, как приключенье,
А не просто по теченью плыви!
Да ты плюнь на неудачи — в жизни так или иначе
Всё случается с подачи любви! (1.)
___________________________________________________________________________________________________________________
1. Стихи В.Третьякова.
— Ой, пить хочу! — Дашка рванула из толпы в сторону бочки с водой. Окунула лицо; я не выдержал и ткнул её туда головой. — Дурак! — рассмеялась она, выворачиваясь и обдавая меня брызгами с волос. — Бррр!!!
Я собрался тащить её обратно к танцующим, но заметил, что около одного из опорных столбов сеновала стоит Шевырёв. Кивнув нам, атаман спросил:
— Чего гуляете?
Если честно, я немного струхнул. Но Дашка, снова мотнув головой, дерзко спросила:
— А чего, нельзя?
Шевырёв неожиданно улыбнулся:
— Почему, можно, конечно… Ну а всё же?
— А настроение хорошее-е-е!!! — уже через плечо крикнула девчонка, таща меня с собой.
— Слева — мама,
Справа — папа,
И я — классный такой! -
Босиком иду по лужам,
Улыбаюсь прохожим!
Мне всего четыре года,
Карамель за щекой —
И я сам на карамельку похожий!
* * *
— Получилось, — Колька вытянулся на сене. — Ой, как спать хочется-а…
Он протянул это совсем по-детски. Я, устраиваясь рядом, сказал:
— Сам не верю.
Но Колька не ответил — он спал. У меня тоже сами собой закрылись глаза — хлоп, и зашторились, и открывать их не было сил, да и желания. Но я всё-таки ещё не спал и слышал, как Тимка поёт — наверное, сидя за большим обеденным столом:
— Сначала было
— слово.
А после было
— дело.
Сначала был приказ,
А следом
— бой.
Сначала было — слово,
И в трубке прохрипело:
"Высотку удержать любой ценой!"
Любой ценой
— и значит
Лишь так
— и не иначе…
Что за цена —
Не нужно
объяснять.
В начале было слово.
И бог теперь назначит,
Кому на смерть за Родину стоять.
Ну вот и танки в поле.
И тут мне стало страшно.
Ведь жизнь кончалась этой высотой…
Но только вдруг я понял,
Что жизнь — не так уж важно,
А важно то, что сзади, за тобой!
А сзади — берег Волги,
Жена и сын Андрейка,
И мать с отцом стояли у крыльца…
…Был бой совсем коротким.
Что танку — трёхлинейка
И семь гранат на двадцать два бойца?
Ах, сколько нас тем летом
Осталось на высотках,
Собой прикрывших родину свою!
Но нам с тобой об этом
Уже не скажут в сводках
Ведь мы погибли в первом же бою…
…Ещё Гастелло Коля
Не поднял самолёта
И пропасть отделяла от весны.
Ещё не лёг Матросов
На жало пулемёта…
…Была среда. Четвёртый день войны. (1.)
__________________________________________________________________________________________________________________
1. Стихи В.Третьякова
Одинский Фенрир Локиевич
БЕЛЫЙ МАРШ
В солнце, в жару ли — в любую погоду
Лучшие — с нами. Лучшие вместе,
Чтоб ваши дети не выбрали водку,
Чтоб ваши внуки не выбрали пепси
Отблески Зигеля пляшут над миром,
Снова начищены деда медали…
Чтобы твой сын не родился "кафиром",
Чтоб твою дочь в гарем не продали
Лица открыты и грудь нараспашку —
Так мы проходим сквозь снег и метели,
Чтобы твой сын не сидел в каталажке,
Чтоб твою дочь не снимали с панели
Слышатся в песне отзвуки стали,
Вскинуты руки в римском салюте,
Чтоб ваши дети не голодали,
Чтоб ваши деды жили в уюте.
Ту ли победу деды добывали,
Чтоб в наркоте захлебнулось их внуки?
Чтобы землей и людьми торговали?
Чтобы родные жили в разлуке?
Флаги России реют над нами
С неба синь Ирия — Правью пречистой.
Да, в 41-м не мы умирали.
Мы — не герои.
Мы — непофигисты.
5. ГОСПОДА КАЗАКИ
…злой чечен ползёт на берег,
Точит свой кинжал.
Но отец твой — славный воин,
Закалён в бою…
М.Ю.Лермонтов. Казачья колыбельная.
— Ложись! — крикнул Витька Фальк, и я буквально нырнул в канаву. Замп, замп — сказало что-то перед моим лицом. Чуть приподняв голову, я увидел торчащие прямо перед носом из земли металлические стрелки — тонкие, длиной в ладонь, с небольшим оперением. — Ник, помоги-и!
Я вскочил и на секунду замер.
Мне показалось, что станица горит сразу вся. Чёрный и жёлтый дым заволакивал её, как жуткое покрывало. Кое-где металось пламя. Четыре штурмовика поспешно разворачивались на юг — с северо-запада мчалась, быстро вырастая в остроклювый силуэт, серебряная точка.
Два штурмовика были турецкие, "дрэгонфлай", мы в последнее время здорово натренировались различать машины… А ещё два — СУ-25.
Грузинские. Но ведь всё равно — наши!!!
— Сволочи! — закричал я, вскидывая кулак. — Какие вы сволочи!
— Ник, да помоги же!
Витька, стоя на колене рядом с Нинкой Пашутиной, девчонкой, которая ехала с нами на телеге, что-то делал. Во все стороны брызгало красное. Подальше лежала сама опрокинутая телега (молоко разлилось) убитая Звёздочка — лошадь, она вся была изорвана в кровавые клочья. Игорь Николаевич, который на этот раз сам ехал с нами, бежал по дороге, тряс своей палкой и что-то кричал, кричал…
…Нинка умерла раньше, чем я подбежал. Одна стрелка разорвала ей шею, ещё две пробили живот, четвёртая вошла точно между ног. Я увидел всё это, увидел мокрое от крови лицо Витьки, его перекошенный рот — и сел на дорогу…
…Упорную бомбили со злости, пришлась под крыло. Это мы поняли только потом. Конечно, наши зентичики не могли отогнать штурмовики. Расчёт счетверенного КПВТ — двое пацанов по шестнадцать лет — погиб на месте. ЗУ-шку обкидало со всех сторон осколками, чудом никто не пострадал. К счастью, и дом-то сгорел всего один, жуткий дымище валил в основном от фосфорных бомб.
