Ознакомительная версия.
Он неспешно закурил папиросу и, выпустив из рта облако дыма, вновь обратился к Лере.
– Чо думаешь теперяча делать?
– Не знаю, – пожал плечами Валерий, – мне бы жилье какое-нибудь найти. Временно, пока у Полины злость поутихнет. А тогда уж я к ней вернусь.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой председатель, – Полинка девка строгая. Простит ли она тебя?
– Простит! Конечно, простит! – отчаянно замахал руками Лера, – не может не простить!
– Ну, дай то бог. А насчет жилья чо-нибудь придумаем. Сегодня у меня переночуешь, а завтра переберешься в правление. У нас там одна комната пустует. Бумагами старыми завалена. Так я попрошу Ксюшу, она тебе жилье соорудит.
На следующий день Валерий переселился в правление. Степан Корнеевич отдал ему свою старую кровать, стол и стул. Постельное белье принесла Ксюша. Она же обещала раз в две недели забирать белье в стирку. С этого же дня Валерий взял за правило ежедневно наведываться под различными предлогами на молочную ферму. То ему необходимо было проверить работу отдельных узлов доильной установки, то электопроводку, то еще что-нибудь. Позже он уже не объяснял председателю колхоза причин своего визита на ферму. Степан Корнеевич его и не спрашивал. И так было ясно. Ведь все посещения Валерием молочной фермы совпадали по времени с дойкой коров, когда на ферму приходили доярки.
Валерий, не спеша, прохаживался между доильными станками, озабоченно морщил лоб и делал вид, что приглядывает за работой агрегатов. Однако в какой бы точке помещения фермы он ни находился, взгляд его непременно возвращался к тому месту, где работала Полина Логинова. Не раз и не два, улучшив момент, когда соседние доярки были заняты работой, Валерий подходил к Полине и пытался заговорить с ней. Полина не отвечала ему и лишь хмурила брови. Частенько Полинины подруги подтрунивали над Лерой.
– Валерий Владиславович, – кричала какая-нибудь из них, – вы мои станки проверьте. А то только Полькины разглядываете.
Поднимался дружный смех. Валерий конфузился и шел осматривать доильные станки.
Также в привычку Валерия вошли поздние вечерние прогулки по Еремеевке. Причем, маршрут этих прогулок непременно пролегал вблизи Полининого дома. Поравнявшись с ним, Валерий останавливался и подолгу всматривался в окна в надежде разглядеть сквозь неплотно прикрытые занавески фигуру Полины.
Минуло около двух недель со дня переезда Леры на новое место жительства. Однажды на молочной ферме во время вечерней дойки Валерий вдруг услышал отчаянный женский крик, доносящийся из дальнего угла фермы. Молодой человек бросился в ту сторону. Взору его предстала жуткая картина. На полу, лицом вниз, лежала доярка, Наталья Вострикова, а над ней, низко склонив рогатую голову, стоял племенной бык Угрюмый. (Как позже узнал Лера, Тимофей Харитонов, чистивший в тот день стойло Угрюмого, забыл закрыть дверь на задвижку. Во время дойки бык своим телом случайно открыл дверь и вышел на свободу. Первой на его пути оказалась Вострикова, которая в тот момент счищала с носка валенка налипшую грязь, повернувшись к Угрюмому своим широким задом. То ли бык, славившийся своим свирепым нравом, расценил это как оскорбление, то ли ему просто захотелось почесать рога, во всяком случае, он, не долго думая, приблизился к Наталье и боднул ее в подставленную задницу.)
Оказавшись возле быка, Лера огляделся по сторонам, выискивая предмет, который мог бы послужить оружием в борьбе с опасным животным. Взгляд нашел лишь пустое ведро, стоявшее на полу в двух шагах от молодого человека. Валерий схватил ведро за ручку и, подскочив к Угрюмому, с размаху трахнул его ведром по спине. Бык испуганно шарахнулся в сторону, уперся задом в стену и вперил в Леру взгляд налитых кровью глаз. Несколько секунд он стоял без движения, широко раздувая ноздри и пуча бока. Затем грозное мычание, схожее с гудком паровоза, заглушило крики сбежавшихся со всех сторон доярок. Угрюмый ударил копытом о землю, наклонил голову и ринулся в атаку. Лера, как заправский тореадор, подставил под удар острых рогов ведро, а сам в решающий момент отступил в сторону. Бык, выбив ведро из рук молодого человека, пронесся мимо. Валерий решил не испытывать дольше судьбу, и пока Угрюмый разворачивал свое многопудовое тело, кинулся к ближайшему коровьему стойлу, рассчитывая укрыться за его перегородкой. Но недаром говорят, что судьбу не обманешь. Она уготовила Лере подвох в виде небольшой лужи молока, разлитой на полу кем-то из доярок. Молодой человек поскользнулся, упал и пока поднимался, бык был уже рядом.
Лера почувствовал острую боль в правом боку в районе поясницы и одновременно мощный толчок под копчик. Ноги его потеряли опору, потолок стал стремительно приближаться к лицу, а затем вновь исчез из поля зрения. Мелькнули стены, испуганные женские лица. Потом что-то ударило в затылок, и свет померк. Темнота и тишина окутали Лерино сознание.
Когда Валерий очнулся, первое, что он увидел, был высокий свежевыбеленный потолок над головой. Лера скосил глаза вправо и увидел широкое окно. У окна стояли две кровати, и на них кто-то лежал. Валерий перевел взгляд влево и… увидел Полину. Молодая женщина сидела на стуле на расстоянии вытянутой руки от кровати и, склонив голову на грудь, мирно спала, чуть слышно посапывая.
– Полина, – шепотом позвал ее Лера.
Полина вздрогнула и открыла глаза. Счастливая улыбка озарила ее лицо.
– Слава богу, очнулся! – выдохнула молодая женщина, словно освобождаясь от пудового груза, давившего ей на плечи. Она встала на колени у кровати и положила голову Лере на грудь.
– Где я? – спросил Валерий.
– В районной больнице, – снова улыбнулась Полина, – мы с тобой уже второй день здесь.
– А Угрюмый…? – Лера наморщил лоб, напрягая память.
– Ничаво с ним не случилось, – махнула рукой Полина, – как он тебя на изгородь-то швырнул, я его вилами в зад ткнула, а Наталья враз ворота открыла. Он во двор и выскочил. А там уж его мужики апосля изловили и в стойло вернули. Ты-то как сам? Чо болит?
– Бок болит немного, – попытался улыбнуться Валерий, – и в голове шумит, будто шторм морской бушует.
– Врач сказывал, что в боку у тебя вскорости все заживет. Серьезных повреждений там нету. А в голове шумит от того, что у тебя сильное сотрясение мозга. Врач велел две недели тебе в кровати лежать.
Валерий высвободил из-под одеяла руку и осторожно накрыл ею Полинину ладонь.
– А когда меня выпишут из больницы, мне куда возвращаться? К тебе или в правление?
Полина спрятала глаза под длинными ресницами.
– Ко мне, – догадался Лера по движению ее губ.
Через две недели Валерий вернулся в Еремеевку, к Полине, а еще спустя несколько дней, когда вечером Лера вслух читал женщинам Стефана Цвейга, раздался неожиданный стук в окно.
Ознакомительная версия.
