— Это вообще не моё, это… Сестры моей диски! Вот!
Но отмазки выглядели неубедительно…
— Так, повеселились, и хватит… — сказал я, пытаясь сменить тему разговора. — Там есть среди трофеев какой-нибудь пистолет примерно с ПМ размером? Чтоб в карман-кобуру на техничке влез мне. А то ТТ не влезает, здоровый больно…
— Угу… Сестры… Ну, тогда у меня на винте вообще соседа, — улыбнулся Олег. — Что до пистолета… Отдай «тэтэшку» тогда.
Мы остановились на ночлег. Все-таки пятнадцать часов марша — это долго. Но что делать — чем дальше уйдём, тем спокойнее. Ну, в общем, стали мы, технику замаскировали. Народ дозорных рассылает. А мне что делать? Спать не хочется, хоть и устал как собака. Решил побродить по окрестностям. Взял эсвэтэшку и пошёл. Бродил часа два где-то, когда вдруг голоса услышал. Прислушался я — по-нашему говорят. Ну, думаю, надо глянуть, кто там. Подполз к источнику шума… Погранцы, пять человек. Из оружия — сиротливая трёхлинейка. Ну, может, у кого пистолет есть. Все ранены, но легко. Окликнул я их. Народ напрягся сначала, но потом прикинули, видно, что немцы их бы не звали, а стрелять сразу бы и начали. Позвали меня, чтобы я вышел к ним, значит. Я и вышел. Поговорили. Они сказали, что в крепости были. В Брестской. Но когда фрицы попёрли, их от отряда отрезали. Вот они и пошли помощь искать. Ну, я им тоже рассказал, что мы сами окруженцы.
— Слушай, — начал один и тут знаки различия увидел. — Извините, товарищ военинженер. Разрешите обратиться?
— Обращайся. И без чинов.
— А вы нашим помочь не можете? Сами они из крепости не выйдут. И в ней не отсидятся. Артиллерией их побьют там. Да и немцы что-то большое подтянули. Там такие разрывы от снарядов, что о-го-го.
— Помочь? — я призадумался. — Хм… Для атаки нас мало. Хотя… Пара танков есть… Разве что пошуметь нам, чтоб немцы отвлеклись… Если ваши в это время на прорыв пойдут, то, может, и выскочат. Сколько до места осталось?
— Да километров пятнадцать.
«Два часа марша. Может, три, — подумал я, — нормально. Подойдем затемно. Не должны фрицы насторожиться».
Тут меня осенило — большие разрывы. Брест… тысяча девятьсот сорок первый год. Я аж дыхание задержал, чтоб удачу не спугнуть.
— И вот еще что, боец — когда будем к врагу подходить, ты мне покажешь, где орудия стоят и где это нечто большое, по твоим прикидкам. Хоть сторону укажи.
— Есть!
Привел я погранцов в лагерь и с ходу кричу: «Подготовиться к выдвижению!»
Ну, местные даже не спросили, зачем. Дисциплина и чиноподчинение, однако. А вот попаданцам пришлось сказать, что надо бы попробовать народу в крепости помочь, раз шанс есть…
— Олег, ты бы поменьше объяснял, а лучше сразу задачи ставил бы! — заметил Саня.
— Задача проста, как табуретка — нашим помочь. А вот как… Пока что план таков: подойти с тыла. Разбиться на три группы — одна броня с третью пехоты в каждой. В пулемётник придётся Дока посадить главным. Его теперешний командир ещё не готов к одиночному плаванью. После чего я мотнусь давить крупняк. Вторая группа с пулемётником — на позиции артиллерии. Третья с броневиком займёт позицию возле выхода из крепости и прикроет наших, когда — и если — они на прорыв пойдут. Водители и прочий техперсонал — оборона лагеря с машинами. Встречаемся возле них, и сразу ходу оттуда. Вот примерная диспозиция. А там на месте прикинем, как фриц стоит, и подкорректируем.
— Мотоцикл с пулемётом себе в прикрытие возьми, вдруг чего… — порекомендовал Саня.
— Не стоит… Не бэтээр он… Пулемётов у нас много, вот и поделим между группами поровну. А «Максим» в лагере оставим, как и «пачку». Тяжело с ними быстро маневрировать. Да и «максик», если что, охране пригодится.
Не успел я набросать план, как выяснилось, что связь с крепостью возможна. Да и погранец сказал, что немцев у крепости намного больше, чем я думал.
— Ну, народ, что делать-то будем? — спросил я у товарищей по несчастью. — Грузовозы, я думаю, всё равно тут оставить и тут же встречаться. А вот как действовать будем? Мне б десяток солдат с парой пулеметов и «двадцать шестой» мой. Есть у меня мысль одна, но какая, пока не скажу — удачу не хочу спугнуть. Отпустите нас?
— Езжай. Только не в Брест, а давить тот самый крупняк. Больше мы ничего не сделаем здесь. А мы, наверное, пока немного в порядок себя приведём да передохнём. Вы же вымотанные вернётесь, а нам ещё много чего сделать надо, — выразил общее мнение Степан.
— Езжай, действительно, — подтвердил Саня, — а мы, вместо того чтоб в лагере сидеть, по окрестностям пошаримся вместе с Доком.
В общем, отпустили меня поохотиться. Взял я с собой одного из погранцов как проводника. Часа два ехали, и тут он мне машет, чтобы я остановился.
— Что случилось? Чего стоим? — спросил я.
— Скоро из лесу выйдем. Можно нарваться.
— Да… Правильно. Посмотреть надо бы. Далеко до опушки?
— Не, метров триста осталось.
Ну, я, взяв с собой погранца и одного пулемётчика, двинул вперёд. Остальные с танком остались нас ждать.
— Ох… Вот это дура… — сдавленно просипел погранец. — Что это такое?
— Это… Это писец… Вот только кому, я еще не знаю, — ответил я.
«Таки нашёл! — мелькнула радостная мысль. — Но почему одна? Вторую ещё не привезли или она уже стрельнула в свой первый и последний для этого обстрела раз? Жаль, я-то думал обе поймать, когда погранца услышал. Не судьба, видать».
Тут меня дернул пулемётчик, показав в сторону. Оттуда приближался весьма знатный автопоезд.
«А! — обрадовался я. — Так вторую только привезли. Совсем хорошо. Может, вообще с собой заберу. Ту, что на позиции, с собой не утянешь — придётся разбивать».
— Ну что, сколько насчитали? — спросил я, когда мы вернулись к основной группе.
— Около шестидесяти человек, — сказал погранец.
— Под полсотни, — не согласился пулемётчик.
На самом деле врагов было семьдесят три человека. НО! Нам дико повезло. Это были только водилы и артиллеристы. То есть из оружия у них только пистолеты были. Хотя и узнали мы это после боя. Когда вместо того, чтобы воевать, они драпать попытались, отстреливаясь из пукалок по танку.
«Странно, что охраны нет», — мелькнула мысль.
Нам повезло, что рота, которая должна была обеспечить охранение на марше, столкнулась с группой окруженцев, в результате чего пришли они в точку назначения с опозданием в шесть часов и нашли там только мусор и трупы.
— Доложить о потерях! — скомандовал я после боя.
— Погиб один, ранено трое, но все легко. Взято тридцать один пленный. Убито сорок два. Убежавших нет. Докладывал рядовой Дорошев Степан.
— Вообще? — переспросил я.
— А куды они денутся-то посреди поля? От леса-то мы их отрезали, а драпать по полю под пулемётами…
— Прелестно. Ну, я пойду, с пленными разберусь, а ты охранение пока выставь. Если всё выйдет, как я думаю, нам тут минут тридцать-сорок позагорать надо. Как думаешь, сможем, или они помощь позвали?
— Нет, не успели, — сказал Степан, — я им рацию в самом начале прострелил. Охотник я. Не промахнулся, — дополнил он своё пояснение, видя, что я сомневаюсь.
Поспрашивав пленных, я выяснил, что нам досталось двадцать пять артиллеристов и шесть водителей.
Водителей я приказал отвести пока в сторонку, а с артиллеристами поговорил по душам. Суть разговора сводилась к тому, что им надо пострелять по железной дороге и мостам возле Бреста. Благо стояли орудия удачно, в шести километрах от предложенной мной цели. Вначале они не соглашались. Но после того, как в качестве убеждения я положил четверых особо несогласных под танк и очень медленно на них поехал, они сломались. Только один из них всё про Женевскую конвенцию напоминал.
Ну, бойцы меня спросили, что это фриц лопочет. Я им перевёл. А потом и объяснил, что это за зверь такой, «конхвенкция ента». Призадумались бойцы, а потом один из них подошёл и лопотавшему с размаха в ухо. Бамм. И говорит: «А что ж вы с нами тогда так себя не ведёте, как сами просите? У меня, когда нас в плен гнали, сослуживца, когда он сам идти не смог, ваши застрелили…» И лицо у него злое такое стало. Я и это перевёл фрицам. Смотрю, а они уже совсем «поплыли», на всё готовы, только бы выжить.
Пока пленные артиллеристы ворочали пушку и готовили ее к стрельбе, прошло пятнадцать минут. Благо снаряд был уже заряжен. Я же в это время говорил с водителями. На тему того, что они ведут то, что я скажу, туда, куда я укажу, а я за это их не стану убивать.
Выстрелили мы из орудия всего три раза. Четвертый снаряд, который должен был быть для второго орудия первым, благополучно застрял в стволе, как и в нашей истории. Правда, теперь уже у другого орудия. Куда мы попали, я так и не узнал. Но после второго выстрела полыхнуло там на совесть. Дым даже мы увидели.
