За франками устремились шпионы других стран, Фрезье сумел обнаружить шпионов англичан, испанцев, швейцарцев и даже неаполитанцев. Информацию о конкурентах приказал собирать кардинал де Флёри, чтобы полно представлять общий расклад технологических интересов окружающих стран.
— А теперь хватит глупо улыбаться, — приказал Таргус шпиону франков. — У тебя есть небольшой шанс выжить. О свободе не может быть и речи, но зато ты сохранишь конечности, здоровье, жизнь и даже сможешь вполне комфортно существовать в особом месте, которое для кого-то может стать домом.
— А… — Амадей открыл глаза. — А что нужно делать?
— У меня есть некоторое количество недостаточно обученных людей, которые остро нуждаются в повышении квалификации, — усмехнулся Таргус. — Обучишь мне двадцать агентов — получишь существенное материальное поощрение в виде улучшений условий существования или даже женщины, обучишь ещё двадцать — более существенное материальное поощрение или даже красивую женщину. Будешь лажать и халтурить — снова встретишься с Арнольдом и он отрежет тебе мизинец левой руки. Стоять, Арнольд!
Арнольд снова пробурчал что-то виноватое и опустил кусачки для пальцев.
— Далее, — переведя неодобрительный взгляд с Арнольда на Амадея, продолжил Таргус. — Слажаешь или схалтуришь ещё раз — лишишься ещё одного пальца. Принцип ты понял? Условия отличные для человека, которого могут медленно нарезать на кубики и сварить в кипящем бульоне, не думаешь?
Амадей молча кивнул.
— Мне нужен устный ответ, — потребовал Таргус.
— Я согласен, буду учить своему мастерству твоих людей, — ответил Амадей, начавший морщиться.
— К тебе со временем присоединятся другие «мастера плаща и кинжала», — одобрительно улыбнулся Таргус. — Их мы отловим благодаря информации, которой ты поделился. Видишь? Мы уже начали сотрудничать!
//«Промзона», 20 декабря 1733 года//
Таргус вытащил из деревянной коробки произвольную пулю и придирчиво осмотрел её. Он обнаружил явный непролив на «юбке» и вопросительно посмотрел на начальника отдела технического контроля.
— В этой партии слишком много брака, Ваша Светлость, мы отправили её на переплавку, — заверил его Юрген Крамп.
Отдел технического контроля — это очередное новшество, которое Таргус внедрил на производство.
В Европе до сих пор доминирует цеховщина, которая сейчас скорее тормозит прогресс, нежели способствует ему, как было сильно раньше. Качество изделия, на которое ставилось клеймо мастера, было в интересах самого мастера, но массовые заказы иногда позволяли некоторую гибкость, за которую никто потом не понесёт ответственность, поэтому Таргус это дерьмо запретил.
В штате «Промзоны» трудится всего шестьдесят мастеров, которых собирали по всей «Священной Римской империи», остальные сотрудники либо подмастерья, составляющие 33 % из общего числа, либо вообще до этого никак не связанные с промышленностью люди, составляющие 66 % от остальной массы.
Поточное производство, которое со скрипом удалось наладить за полгода, сейчас радовало Таргуса массовой продукцией с падающим с каждым месяцем процентом брака. Во многом «виной» этому была кропотливая работа отдела технического контроля.
К каждому изделию, которое производится в «Промзоне», имеется толстая папка стандарта, где описана вся технология производства пошагово. Вот на соответствие этой папке отделом технического контроля проверяется вся технологическая цепочка. Работа потная, требующая предельной внимательности, зато платят им хорошо.
— Почему к этому ящику не приколочена табличка «Брак»? — Таргус бросил бракованную пулю в ящик. — А если она по ошибке уйдёт в войска? Вы понимаете, что к чему это приведёт? Ещё серия чьих-то роковых ошибок на следующих этапах и наши солдаты будут стрелять этим дерьмом! Кто-то умрёт из-за этих бракованных пуль! Вы готовы взять на себя такую ответственность, мастер Крамп?
— Не готов, Ваша Светлость! — испуганный Крамп лично сбегал за табличкой, молотком и гвоздями. — Устраню сию же секунду!
— Ваша работа не устранять, а вовремя выявлять и не допускать таких ошибок, — спокойно сказал ему Таргус. — Наша «Промзона» — это единый организм, где от каждого органа зависит успешное его существование! Всё должно работать без сбоев и вы — тот орган, который следит за надлежащей работой остальных органов нашего прекрасного организма. Ещё один такой же просчёт — понижу до рядового сотрудника.
— Этого больше не повторится, Ваша Светлость, — заверил его Крамп.
Он в глубине души понимал, что такому человеку как начальник ОТК не удастся просто так покинуть «Промзону». Если рядовой сотрудник не видит систему в целом и при его уходе ничего страшного не произойдёт, то вот у начальника ОТК просто нет дороги назад. Крамп уже прекрасно представлял, как создать что-то наподобие в другом месте, хотя понимал, что без властной воли, которая может усмирить норов мастеров и подчинить их, ничего такого не построить. С такими знаниями у него только один путь отсюда — на тот свет.
Только вот платили хорошо. Невероятные десять рейхсталеров в месяц — это неслыханный где-то ещё оклад. Он за семь месяцев плодотворной работы сумел сколотить целое состояние: четыреста двадцать три рейхсталера, двести двадцать из которых за своевременное выявление очень опасного и незаметного брака при изготовлении мушкетов, а ещё сто тридцать за выявление серии мелких нарушений.
За надлежащую работу и разумную инициативу премировали очень хорошо, даже это имело свой стандарт, поэтому не зависело от доброго расположения Его Светлейшества, что было ново для Крампа и других сотрудников.
Но и наказания были строгими. Несколько человек просто исчезло. Поговаривали, будто они плохо выполняли работу…
Малолетний сын герцога — это совершенно точно не ребёнок. Кто угодно, но не ребёнок. Юрген видел много детей, этот не похож вообще ни на кого.
Ходили слухи, что Господь послал Его Светлости целого архангела, чтобы тот помог ему одолеть проклятых датчан, но сейчас за такое можно угодить за решётку.
— Я надеюсь, что не повторится, — усмехнулся Таргус. — Продолжайте работу.
Он очень гордился своим детищем. С помощью немытых германцев построить такое…
Повезло, что в «Священной Римской Империи» имелось очень много мастеров и цехов, из которых удалось переманить очень много мастеров посговорчивее. От некоторых пришлось отказаться, потому что они слишком много о себе воображали, но оставшиеся приняли условия Таргуса и заработали на разворачиваемых предприятиях.
Линия по изготовлению мушкетов задействует десять мастеров и сотню рядовых работников, которые выполняют простейшие задачи с каждым образцом, передавая изделие следующему в цепочке. Да, поточное производство с конвейерной лентой, которую пришлось изготавливать из бронзы и коровьих шкур, со скрипом и воплями начало работать и к текущему моменту достигло своего предела скорости. Тысячу четыреста пятьдесят готовых к применению мушкетов в неделю — это максимум, который Таргус сумел выжать из имеющихся технологий на одной кожаной ленте. Другое дело, что станки и инструменты совершенствуются, поэтому они сейчас просто находятся на «технологическом плато». Когда удастся улучшить качество стали и станков, что лишь вопрос времени, количество изготавливаемых мушкетов вырастет многократно.
С пушками посложнее. Даже несмотря на то, что сверление стволов снижает количество брака, это не значит, что брак исчез вовсе. Только если с мушкетом ничего особо страшного в случае брака не происходит, то ствол пушки — это уже само по себе большое количество чугуна и неполадка может произойти на любом из этапов. В неделю они изготавливают пять пушек, от ствола до последнего винтика на лафете, что очень мало для потребностей его легионов.
Для успешного уничтожения армии датчан необходимо обеспечить максимальную концентрацию артиллерии на как можно большем количестве участков. Скорострельность современных пушек полное дерьмо, поэтому увеличить действенную убойность артиллерии можно только таким примитивным, но рабочим способом.
