— Прости! — повинился я. Да, бестактно получилось. — Сменить тебя?
— Слышь, хёвдинг, отойди, не мешай. Дыхание сбиваешь.
И я отошел. Уселся на канат, но сидеть было скучно, потому я слазал в трюм, где вытащил из ящика три тренировочных меча из плохого железа и кликнул свободных от гребли Скиди и Вихорька.
Через минуту мы развлекали народ поединком «два к одному». Молодые — в полной броне, я — полуголый, зато в новом, еще не опробованном шлеме с закрывающей лицо кольчужной сеткой. Не потому, что боялся попадания по голове. Хотелось понять, как в нем дышится.
Дышалось терпимо.
Глава девятая,
в которой герой убеждается в том, что конунг в Норвегии — это совсем не то, что аналогичная должность в Дании
Первое, что я выяснил, оказавшись в Вестфольде: папа Эйвинда не был настоящим вестфольдским конунгом. Мне стало понятно, почему Ивар относился к нему пренебрежительно. Не конунг, а одно название. Настоящим правителем Вестфольда был человек совсем другого уровня: Хальфдан Черный[14]. Инглинг. То есть из самых благородных. И ему принадлежал не только Вестфольд, но и некий Агдир, доставшийся ему от матери. Всё это поведал мне Харальд Щит, когда мы сели перекусить. Найти его оказалось непросто: территория Вестфольда расползлась по западному берегу фьорда[15].
Разок нас попытались ограбить, но наше воинство встало вдоль борта в полном боевом, и пираты предпочли не связываться. Дважды, подняв белый щит, мы приставали к берегу у небольших поселков, спрашивая, как нам отыскать владения Харальда-конунга. Один раз нам ответили, что не знают такого, зато продали свежих овощей и пива, в другой раз дали вполне внятный ответ, и мы направились по адресу.
Харальда-конунга дома не оказалось. Вместе со старшим сыном он отправился в вик. Однако в селении, довольно-таки большом, надо отметить, с приличными пашнями, не говоря уже о пастбищах, оказалась пара бойцов, которые меня опознали. Дело нетрудное: лицо мое для викинга нетипично.
Опознав, приняли как родных. Накормили от пуза, напоили, заставили повторить, как умирал Эйвинд. Матери покойника не было в живых, но были две его сестры и куча других родичей. Я рассказал. С купюрами, естественно. Чуток приукрасил, не без этого. Пусть о нем хорошая память останется. Упомянул и о том, что Эйвинд «завещал» мне свою невесту, и я честно выполнил его завет.
Бойцы, которые пришли с Эйвиндом на Сёлунд, догадывались, что не всё так просто. Но, после того как я поджег погребальный костер Эйвинда, после того как мы прошли вместе полмира… Конечно, они не стали мне возражать.
В заключение мы все попели песни и отправились спать.
Душевно получилось. Мне даже подогнали девчушку — для согрева постели. Я отправил ее к Свартхёвди. Не так уж долог наш поход, а меня ждет Гудрун.
На следующий день я приступил к расспросам… С нулевым результатом. То есть грабить Англию, вернее, ее провинцию Нортумбрию местные ходили пару раз. Более того, именно туда и отправились нынче папа Харальд с сыном. И с ними — все знатоки вопроса, способные держать оружие. Неспособный — остался. Пожилой норег без левой ноги. Он охотно попотчевал меня байками о том, как свирепы тамошние жители, как их много и как они отменно вооружены. Ах, какие герои они, вестфолдинги, что ходят их грабить!
Ничего внятного: ни явок, ни паролей, ни полезных наводок. Сначала я подумал, что калека хитрит — не хочет выдавать рыбные места. Но потом догадался, что он — просто дурак. Наш Стюрмир в сравнении с ним — кладезь интеллекта.
Но была и радостная новость. Харальд Щит не ушел в вик с папой Харальдом. Он вообще перешел в другую команду. Переехал поближе к главной резиденции Хальфдана-конунга и открыл там какой-то бизнес. Почему там, да потому, что там, типа, столица. И рынок. И вообще жизнь кипит, то есть для человека с деньгами — самое то. А деньги у Щита после Большого Рагнарова Похода скопились изрядные.
На прощание нас загрузили продуктами сельского хозяйства: сыром, овощами, лепехами и даже кувшинчиком меда, а мы отдарились двумя серебряными фибулами — хозяйским дочерям.
И пошли мы, сытые и обнадеженные, вдоль берега, распугивая рыбачьи лодки и сияя белым щитом на мачте. Чтоб кто чего не подумал.
Да, разница между резиденциями двух конунгов была разительная. Сам Хальфдан-конунг проживал в здоровенном поместье рядом с морем. Здесь же было множество корабельных сараев, и еще больше плавсредств военной направленности сохло на берегу.
Однако мы прошли дальше, туда, где теснились суда не военного, а смешанного назначения. Вроде нашего.
Все козырные места у берега оказались заняты. Впрочем, мы были не одиноки. На рейде стояло еще с десяток судов. Пришлось отдать якорь метрах в пятидесяти от берега и загрузиться в лодку. Но даже лодке с трудом удалось протиснуться к земле.
Вечная проблема фьордов: берег длинный, а причалить некуда.
Высадились.
Лодка тут же отправилась обратно — за следующей партией. На кнорре я решил оставить пятерых: Олава Толстого и четверку Иваровых хирдманов.
Лодка еще не преодолела половины расстояния до кнорра, как к нам подошли трое. Воины.
— Кто такие? — рявкнул их старший еще издали.
— Ульф-хёвдинг из Сёлунда, — спокойно ответил я, жестом придержав Стюрмира, собравшегося выдать что-то язвительное.
Вестфолдинги подошли. Старший, крепыш с остриженной бородой и волосами (если у них такая мода, то мне она по нраву), проехался по мне взглядом. Потом еще разок. Ну да, посмотреть было на что. Один мой меч стоил больше, чем все вооружение и его, и парочки за его спиной в совокупности. Бедновато, однако, живут в Вестфольде. На крепыше даже не пластинчатый доспех, а примитивный железный нагрудник. И меч, готов поспорить, нелучшей ковки, а шлем вообще без ума сделан: заклепки не утоплены заподлицо, а торчат здоровенными шишками. Зацепит такую топор или меч — пиши пропало. А на спутниках старшего вообще какие-то ватники с пришитыми полосками железа.
Понятно, почему он взирает на нашу четверку: Свартхёвди, Гримара, Стюрмира и меня — как на музейные экспонаты.
— Назовись! — рыкнул Медвежонок. Вестфолдинг напыжился…
Но увидел рисунки на лапах Свартхёвди… И сдулся.
Надо полагать, берсерков метят одинаково во всей Скандинавии и смысл вытатуированных медвежьих лап везде одинаков. Парень был на своей земле и наверняка являлся представителем Власти, но берсерк… Хрен его знает, что за коктейль у такого в голове забодяжится. Башню снесет — и порубит всех на хрен, невзирая на последствия.