По нашему мнению, со временем наши бойцы должны стать командирами во вновь сформированных войсках Ангорского эмирата — так будет называться новое государство. Границы его еще окончательно не определены, но скорее всего, это будет вся территория Анатолии и несколько портов на Черном море. Столицей эмирата станет Анкара (Ангора), а главой — эмир Абдул Гамид I. Государство будет чисто светским, что должно снять острый межрелигиозный вопрос, а также будет провозглашено равенство всех национальностей. И строго будут наказываться любые попытки устроить погром или резню иноплеменников. Ангорский эмират подпишет с Югороссией союзный договор, в котором мы станем гарантом его независимости и целостности.
В общем, такой вот расклад. Абдул Гамид вроде бы согласился с ним, но по его лицу и поведению я видел, что бывшего султана мучают какие-то сомнения. Вчера вечером, накануне его отъезда в Анкару, у нас состоялся откровенный разговор.
Неделю назад, в пятницу, Абдул Гамид вместе с моими морпехами отправился в мечеть Султана Ахмеда, или как ее еще называют, Голубую мечеть. После того как над Святой Софией снова был водружен крест, мечеть Султана Ахмеда стала главной мечетью Константинополя. Вот туда-то и отправился на молебен Абдул Гамид со своей свитой.
Проповедь читал новый мулла, правильный, которого по нашей просьбе прислали из Казани. Так что насчет идеологической составляющей там было все тип-топ.
Но прихожане были ошеломлены тем, что «грозные московиты», так легко и просто разгромившие армию падишаха, сегодня вместе с ним явились на Джума-намаз (Пятничную молитву), сделали все, как и положено правоверным, омовение и, после провозглашенного муэдзином азана, расстелив в мечети молитвенные коврики, приготовились слушать хутбу — проповедь муллы.
Совершив двукратный намаз, Абдул Гамид и его охранники — их прихожане тут же стали называть «гвардией», так же степенно свернули молитвенные коврики и отправились в усадьбу Йылдыз. Разговоров потом было…
Кстати, наш «папа Мюллер» — старый контрабандист Аристидис Кириакос — доложил на следующий день поутру, что по данным его агентов, по всему городу и его окрестностям разнеслась весть о том, что завоеватели не собираются искоренять подчистую всех турок и с уважением относятся к мусульманам. Как следствие — поток беженцев резко сократился, как сократилось количество межнациональных и межрелигиозных конфликтов.
И вот вчера, опять-таки после пятничной молитвы, Абдул Гамид уединился со мной в саду и решил расставить все точки над «i».
— Уважаемый Мехмед Хаджи, — сказал он, — мы завтра с вами расстанемся. Сердце мое полно горечи. Я привык к вам, и мне будет очень трудно без ваших мудрых советов. Я мечтал, что вы станете моим визирем и будете подсказывать мне самые лучшие решения в трудных делах становления нового государства турок-османов.
— Эфенди, — ответил я, — мне тоже очень жаль расставаться с вами. Поверьте, я рад был бы и дальше помогать вам в эти тяжелые для вас дни. Но я человек военный, и служебная необходимость требует моего присутствия в другом месте. Но хочу вас утешить — вместо меня у вас будет советником капитан Фарид Хабибулин. Он человек опытный, прекрасный воин, имеющий боевой опыт, и к тому же мусульманин. При нем будет радиостанция — вы уже знаете, что это такое, — Абдул Гамид кивнул, — и в трудных ситуациях вы всегда сможете связаться со мной.
— Это хорошо, — задумчиво сказал бывший султан, — но я боюсь, что правоверные и христиане не смогут мирно жить вместе, и снова прольется кровь… Неужели новое государство турок повторит печальную судьбу Османской империи?
— А почему вы, эфенди, считаете, что все обязательно должно закончиться кровопролитием и взаимным истреблением? — спросил я. — Вот, к примеру, в центре России, можно сказать, в самом ее сердце, два с лишним века существовало мусульманское ханство. Оно называлось по имени его основателя, потомка Чингисхана, сына казанского хана Улуг-Мохаммеда Касима. И не было никаких войн с русскими, окружавшими со всех сторон это ханство. Скорее, наоборот — касимовские татары ходили вместе с русскими полками в походы в составе Московского княжества, а потом и Русского государства. Касимовский хан Саин Булат во время Ливонской войны командовал русскими войсками в Ливонии, а потом, приняв православие, даже был почти год царем Руси. А Иван Грозный, во времена которого это все происходило, называл себя «Иванцом Васильевым» и отдавал царские почести «Царю Всея Руси Симеону Бекбулатовичу».
Правда, потом Иван Васильевич снова стал царем, а Симеону Бекбулатовичу дал в правление великое княжество Тверское.
— Вот такая вот история, — сказал я Абдул Гамиду, который внимательно слушал мой рассказ.
— Да, оказывается, как плохо я знал историю страны, с которой туркам приходилось столетиями воевать, — задумчиво сказал бывший султан. — Надеюсь, что теперь уже больше никогда турки и русские не встретятся на поле боя.
— Иншалла, — ответил я и поднял глаза к небу.
— Иншалла, — задумчиво повторил вслед за мной Абдул Гамид и провел ладонью по тщательно выбритому подбородку.
Мы немного помолчали. Потом бывший султан спросил меня:
— Мехмед Хаджи, скажите, позволено ли будет новому государству турок иметь свою армию и флот?
— Думаю, что флот ему вряд ли понадобится, — ответил я. — Берега Ангорского эмирата будут омываться лишь водами Черного моря, полным и единственным хозяином которого станет союзный вам русский флот. Возможно, у эмирата будут небольшие патрульные суда, охраняющие его воды и занимающиеся борьбой с браконьерами и контрабандистами. А вот насчет армии…
Я внимательно посмотрел на Абдул Гамида. Тот слушал меня с волнением, даже румянец появился на щеках.
— Без армии, эфенди, никак не обойтись, — сказал я. — Ведь вашим соседом будет Персия, государство, которое на протяжении многих веков воевало с турками. Да и не только Персия. Один Аллах ведает — какие новые государства появятся на территориях бывшей Османской империи. И будут ли они дружественны Ангорскому эмирату?
Поэтому, несмотря на то что Россия и Югороссия заключат с эмиратом договор о дружбе и взаимопомощи, его армия должна быть достаточно сильной, чтобы отразить первый натиск врага. Пока мы не придем ей на помощь.
С другой стороны, новая армия эмирата должна быть многонациональной и многоконфессиональной. Опять возьмем в качестве примера русскую армию. В ее составе есть подразделения, сформированные из мусульман и даже буддистов. И ничего, воюют, причем неплохо воюют. И никому не мешает то, что кто-то из воинов крестится, кто-то совершает намаз, а кто-то поклоняется Будде.
