Георгий Зотов - Скелет бога

Ознакомительная версия.

– А другого варианта нет? – поинтересовался обер-медэксперт Шварц.

– Извините, сегодня не день спецпредложений, – отрезал голуболицый. – Я даю вам последний шанс. Займите место согласно купленному билету и не портите Злу спектакль. Так или иначе мы готовы умереть хоть сейчас. Вам ведь жаль других людей в самолёте?

– Честно говоря, я их ненавижу, – признался Хайнц Модестович.

– Ну, тогда хоть себя пожалейте, – логично предложил представитель сил Зла.

Обер-медэксперт Шварц задумался.

В мозгу всплыл развод с женой, упрекавшей супруга в занудности, скаредности и общей скучности, включая их постельные развлечения. Он учёл отношение коллег, обходивших его в карьере, постоянное издевательство над немецким акцентом и фразы, сказанные тихо-тихо, но так, чтобы он обязательно услышал: «Проходу от этой немчуры не стало… Государь, конечно, лапочка несусветная, но вот тут он чуточку ошибся». Вспомнил отказы сотрудниц пойти с ним вечером на бал с исполнением саксонской народной музыки. Этого Хайнцу Модестовичу с лихвой хватило, чтобы откровенно себя пожалеть. Не говоря уж и о следующем – он только что едва не утонул. Насмерть.

– Хорошо, мне жаль. – Он сплюнул на пол остатки морской мерзости. – Но если вы сами по себе Зло, то обязаны понять – вам не победить. Зло всегда проигрывает. Да, сначала-то у него всё идёт шикарно, но потом окажется, что оно забыло какую-то мелочь.

Зло приподняло Шварца за воротник – ноги повисли в воздухе.

– В данный момент мы с вами явно не в детской сказке, чтобы весёлым пирком да за свадебку, – проговорил монстр, дыша в лицо пленника. – Вы что, последние тридцать лет прожили на Марсе? Сынок, Зло практически неубиваемо, оно даже харизматичнее добра – почитайте хотя бы серию про Ганнибала Лектера. Зло коммерчески выгодно и окупаемо, прикончить знаменитого маньяка или чудовище для автора равнозначно истощению золотой жилы. А проходных личностей вроде вас мочат без жалости целыми отрядами.

– Сударь, – деликатно произнёс Хайнц Модестович, – да вы же совсем охуели.

Зло усмехнулось. От него пахло чем-то затхлым – неприятным, как от лежалых на солнце мидий. Впрочем, медэксперт Шварц не особенно удивился – как начитанный человек, он знал, что запах Зла должен быть отвратительным и тошнотворно пугающим, поскольку Зло, пахнущее ванилью и абрикосовыми леденцами, – это, знаете ли, чересчур.

– Я не спорю, каждый творческий человек психически ненормален, – подытожил стюард, под голубой кожей которого вновь начали двигаться личинки. – Дискуссия закончена, мой уважаемый гость. Сегодня у нас акция – примите наше предложение или умрите.

Хайнц Модестович определился.

– Я принимаю, – произнёс он.

Зло коснулось его лица рукой, холодной, словно снег.

– Продолжайте полёт. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию. И да, вот возьмите мороженое. Мужчины не должны разочаровывать дам в столь нежном возрасте.

Обер-медэксперт Шварц вернулся на место. С каменным лицом он протянул Варваре рожок (та безразлично кивнула, не удостоив его и словом) и сел в кресло, механически застегнув ремень. Теперь всё было иначе. Он вглядывался в лица стюардесс и видел на них ползающих под кожей личинок. Глаза девушек светились ледяным изумрудным светом. Вспоминая падение в пропасть морской глубины, он чувствовал, как боль сдавливает грудь. Иллюминаторы заплели водоросли, постепенно погружая салон аэроплана во тьму. Слышался громкий хруст и шелест – рядом шевелили ногами гигантские камчатские крабы. Хайнц Модестович инстинктивно взглянул вниз и увидел под креслами воду, быстро заливавшую пол. Одна из стюардесс улыбнулась ему, показав треугольные акульи зубы. Перед ним поставили тарелку с живым осьминогом.

– Приятного аппетита, – пожелало чудовище. – Помните наш уговор.

Находясь в лягушачьем оцепенении, Шварц безвольно посолил осьминога, поперчил, побрызгал лимонным соком и начал на удивление тупым ножом пилить извивающееся щупальце. Краем глаза он заметил – стюардессы и вышедший к ним пилот, сев за круглый столик в центре салона, также приступили к трапезе. Сняв крышки из нержавеющей стали, каждый со своего блюда, они обнаружили внутри человеческие головы, стоящие в луже чего-то красного – то ли томатного соуса, то ли крови. Обер-медэксперт Шварц поперхнулся щупальцем. Он узнал «еду» чудовищ – это были Алиса фон Трахтенберг (рыжие волосы запачкались в алой подливе), её бывший муж Фёдор Каледин и вахмистр Семён Майлов из казачьего подразделения Отдельного корпуса жандармов. Зрачки мертвецов смотрели прямо на штабс-капитана. Вода поднялась до колен… он чувствовал её жуткий холод… осьминог метнулся с тарелки, семь щупалец туго сплелись вокруг шеи Хайнца Модестовича. Лампочки погасли, в салоне сгустился мрак.

– …Сударь, вам нетрудно вести себя потише? Вы меня утомляете.

Обер-медэксперт Шварц открыл глаза и первым делом схватился за горло.

– Вам что-то приснилось? – полюбопытствовала Варвара.

– Да, – промямлил Хайнц Модестович, ощупывая себя руками.

– Вы громко разговаривали… просили воду – «вассер, вассер», – проинформировала девочка. – Я сначала думала позвать воздух-барышню, а потом решила – вдруг вам снится, что вы путник в горячей пустыне, прикольно глянуть, как вы умираете от жажды. К сожалению, шоу себя не оправдало. Сплошной скулёж и скрипение зубами. Отстой.

Шварц окончательно уверился, что находится в невыдуманной реальности.

Он издал короткий, еле слышный стон.

Всё выглядело более чем нормальным. Стюард и стюардессы имели лица довольно-таки розового оттенка. Пол салона был сух, как пустыня Сахара. Каледин и Алиса спали в креслах, причём графиня положила голову на плечо бывшего мужа. Издалека доносился храп Майлова, не оставлявший никаких сомнений в стиле его времяпрепровождения.

С облегчением стерев со лба холодный пот, Хайнц Модестович воззрился на Варвару:

– А что снилось вам, сударыня?

– О, нечто совершенно милое, – улыбнулась девочка. – Мы все умрём.

Министр двора Шкуро не мог отвести глаз от циферблата Спасской башни. Оставалось ровно пять минут. «Вот далась ему эта привычка в демократию играть, – нервно думал граф. – Мы же восточная нация, верно? Ну да, уж точно не западная. Все правители на Востоке как правители: свои портреты на деньгах, памятники, конные статуи, вышивки на ковре… а этому надо показывать, что у нас в царстве разные мнения есть. А зачем они? Допустим, ты мыслишь как государственник, и правильно… а ежели тебе империя не нравится, так ты скрытый пидорас и собака страшная. Ох, доиграется отец наш с республиканцами, видит Господь». Он подмигнул Матвею Квасову, стоявшему по левую руку от трона – в накрахмаленной рубахе с вышивкой и начищенных сапогах. Матвей качнул бородой и посмотрел в сторону смиренно ждавшего народа. У помоста столпились купцы в красных пиджаках, интеллигенция с усами и в очках, представители верноподданной молодёжи и прогрессивные иностранцы, поддержавшие присоединение к империи Гельсингфорса.

Ознакомительная версия.