'И ты так спокойно об это говоришь? Ведь ты ещё такая молодая…'
'Да ни…двадцать! Так шо ты у мэне, майне либер штерне, двадцать первый! Очко!
А шо молода- так яки наши годы? Наверстаю. '
'Я не про то… главное украшение девушки - это…'
'Знаю, знаю- скромность. И коротенькое платьице.
Ну, вот просто любопытно- мой папаша, шоб он был так здоров, с тринадцати лет крыл и катучую, и летучую - и никто его николи блядуном не называл.
А здесь стоит девушке к совместному удовольствию провести пару минут с молодым (относительно молодым) человеком- как её тут же окрестят шлюхой, или ещё покраше…Чем я хуже моего папочки? А только - юноша 'ведёт рассеянный образ жизни', а вот барышня- м-да… Несправедливо это. А что мне делать, коли без мужика у меня голова начинает болеть?'
'Ну, есть же мораль…'
'Ага, ага…и роль барышни в глазах этой морали- выйти замуж, нарожать восемь душ детей, ходить на шаббат в синагогу…БУ-АГА-ГА-ГА…'
'А чем плоха такая роль?'
'Милый, ты всерьез? Вижу, не шутишь… Хорошо, ответь мне на простой вопрос. Ты здесь- в низах- как на каторге, в жаре, огне, в адском труде…ЗАЧЕМ?'
'Человек обязан трудиться.'
'КОМУ обязан? Человек обязан только самому себе. Потом- женщине, которая с ним рядом, своим родителям, своим детям… А обязанность трудиться- придумали богачи, чтобы как овец, мужиков стричь…'
'Но если не трудиться, то как и на что жить? '
'А как птички живут- не сеют и не жнут, а сыты бывают…'
'Воровать, что ли?'
'А чем плохо воровство? Я кусок хлеба у сироты не отнимала. У бедного- копейки не взяла. Богатенькие старички, за коленки меня пощупав- сами денег сулили… другое дело, что я свою мышку не на помойке нашла, чтобы трясущемуся, слюнявому козлу подставлять - перебьются! Поглажу старичка по лысинке- он и заснёт, как младенчик…'
'Навечно…'
'Да, промашка вышла…но уж больно боек последний старикашка оказался! Чуть было меня прямо на купейном столике не загнул… я ему и так, и сяк, тяну время- а он не спит, да и край! Пришлось дозу утроить…но хоть помер счастливым, за мою сиську держась…'
'Воровок- ловят…'
'Ловят- вороваек…начинающих, неудачливых, забывших про осторожность…
А мне- просто не свезло. Впредь умней буду…'
Интересно, спрашивает Взыскательный читатель, отчего наши героини до сих пор не на свободе? Раз относительно без помех перемещаются по 'низам'?
Да в том-то и дело…открутив пару болтов- они проникли в лабиринт паро-водо-воздухо-электро - и прочих проводов…а вот на верх- выбраться так и не смогли. Да и - к сожалению (для целого ряда промышленников и предпринимателей Англии, Франции, САСШ, ну и конечно- Японии)…на верху нашим героиням не пофартило бы по любому…допустим, со своими - Валера бы враз договорился…но увы! На 'Херсоне ' в этот злополучный рейс в трюмах перевозили не партию заключённых, не 50-тый Белостокский полк…а два 'номерных' миноносца, в разобранном, понятно, состоянии…
Поэтому на палубе была и вахта флотских… причём 'шкура' на 'шкуре' - одни боцманматы да кондуктора…
С ними не договоришься. Поэтому решили оставить всё как есть - до первой остановки, до Коломбо! Благо что начальник конвоя после очередного афронта Павла Карловича впал в глубокий запой…
… Коломбо! 'Манговая гавань', в устье мутноводой Келани… Столица британского Цейлона…муравейник звенящего чеканной медью восточного базара в Петта, к востоку от Форта, настоящего лабиринта улочек, набитых лавками, сияющего под тропическим солнцем золотом и рубинами, пропахшего пряностями и аюрведическими благовониями… полосатая, словно слоёный красно-белый пирог, мечеть Джами Уль Альфар, позеленевшие от времени острые грани португальского форта, и - в самом центре индийского города - Биг Бэн (башня с часами, не колокол)! Абсолютно чуждый здесь, весь такой лондонский, насквозь пропахший снобизмом, фаллический символ империализма. И стоит эта башня - разумеется, на чисто британской Четхэм-роуд, куда тамилам и собакам вход строго воспрещён…
Напротив въезда в морской порт расположен отель Grand Oriental. В описываемую эпоху в нём останавливались практически все более-менее состоятельные путешественники, которых судьба заносила в Коломбо. Вот что в далеком 1904 году по этому поводу сказала писательница Белла Вульф: 'Подождите достаточно времени в холле Grand Oriental и вы встретите всякого, кого стоит встретить'. И она была недалека от истины, ведь в этом холле в 1890 году отметился, например, Антон Павлович Чехов. А после записал в черновике к 'Острову Сахалин': 'И если у меня будут когда-нибудь внуки, я однажды скажу им- а знаете ли вы, барбосы - что ваш дед под мохнатыми индийскими звёздами, раскачиваясь в гамаке, любил на Цейлоне темнокожую баядерку?!'
Но, одним Коломбо- тропический рай…другим… Это остановка на ' Road to Hell', на пути к чудовищным Андаманским островам…
…'Знаете ли Вы тропическую ночь?' - восклицал Гоголь, и сам же отвечал - 'нет,Вы не знаете тропической ночи…'
Когда в небесах сияет тонким серебряным рожком ПЕРЕВЁРНУТАЯ вверх рогами луна…когда мрак - так тёмен и плотен, что кажется материальным…когда чуть искрятся и на самой грани слышимости- плещут о борт тёплые, похожие на густейшую смолу- волны…когда с далёкого берега,освещённого таинственными огнями- доносятся загадочные обрывки то ли музыки, то ли пения…и веет чудесными ароматами… мир становится зыбким, сказочным, ирреальным…
'Тихо, тихонечко…так, осторожнее, девочки…сейчас я опущу штормтрап…'
'Стой на месте!'
'Ёб… атанда?'
'Стой, кто плывёт?! Стой, стрелять буду!'
'Рlease… help me… доннерветтернохэмальквачундшайзе…Русски… дас из мало-мало помогай… товаристч!'
(Ретроспекция. События подлинные.
Willie Steyn называл себя буром…В конце концов, если птица плавает по воде, крякает как утка, у неё плоский нос и перепончатые лапки - значит, скорее всего, это утка и есть!
Что с того, что он родился в Германской Юго-Западной Африке, и мама у него была еврейкой- а папа юристом… Прирождённый Бур. И всё тут…потому что жил в свободной Оранжевой Республике, женился там на двадцать втором году жизни, на девице Алетте фон Зайн из Блумфонтейна… ребёночек должен был вот-вот народиться…
И кроме своей семьи - крепко любил Вилли свободу, и свою новую Родину…
Хоть был Вилли совершенно мирным торговцем- когда пришёл грозный час, он поцеловал на прощание жену, оседлал коня, захватил верный 'Маузер' и вступил в коммандо…
Народ там, в коммандо, подобрался ужасно военный- один недавно окончил филологический курс университета в Йоханнесбурге, другой состоял до войны адвокатом, третий служил кассиром в банке, четвертый письмоводителем, а потом и телеграфистом в железнодорожной конторе…
