– Ага, примерно так. У физкультурника дружков много, смотри, лучше дома не ночуй сегодня. А по идее бери расчёт и на попутках езжай до Красноярска. На вокзале запросто отловят.
Марина влетела в кондейку при кузнице вся «на нерве».
– Водку пьёшь?! Тебе Серёжкины друзья сейчас голову отвинтят, собирайся, я на машине, увезу в одно место. Егорыч, извини, нам поговорить надо.
Кузнец невозмутимо кивнул, двумя пальцами вытащил из банки кусок сайры, отправил его в рот и «покинул помешение».
– Молчи, женщина. Какое место? Сам разберусь! Я – мужик!
– Боже мой, – Марина закусила губу, – нажрался, совсем как алкаш Лихолетов. Что за мужики пошли, чуть что наглыкаются и как страус, тот от проблем голову в песок, а вы в бутылку.
– Но-но! Попрошу не обобшать!
– Витя, в больнице сказали, у Сергея глаз вытек, спасти зрение не получится. Тебя или посадят или шпана местная на ножи поставит.
– Да я их всех!
– Ох, помолчи, герой. Что делать то? В гараж давай спрячу, не в свой, в соседский, подруги моей, она в Красноярске работает сейчас, но ключи оставила.
– Говорил лимон съесть. А то на счастливую морду лица здешние кумушки быстро среагировали. Какая в жопу конспирация в маленьком городе. Вот что, Марин, оформляй мне увольнение, трудовую, все дела. Я один чёрт на полставки сторожем и по договору как оформитель работаю.
– Уехать хочешь?
– Нет, бля. На зону стремлюсь.
Влюблённая женщина расплакалась, начала уверять в преданности и готовности разделить с Виктором все тяготы скитаний. Тем более деньги есть, можно уехать куда подальше и там зажить спокойно.
Насилу выпроводил Марину- с наистрожайшим указанием произвести расчёт и к завтрашнему- дню приготовить все документы, – главбух она или где? Поеду в Красноярск, там есть кореш на алюминиевом заводе, обустроюсь, потом дам знать.
Ага, как же, только и делать, что всех баб таскать за собой. Нет уж – коль не дают делать карьеру художника, пришла пора переквалифицироваться в массажисты. Поеду из холодной Сибири в Крым, там и пущу корни. Через 25 годочков случится величайшая геополитическая катастрофа 20 века и Советский Союз, грозный и могучий развалится на 15 «независимых» государств. А Крым в этом раскладе крайне интересен. Отчего бы его в 1991 не отделить, не обособить, не создать Крымскую Республику во главе с доктором Протасовым? Поступить попутно в Симферополе в медицинский, да даже не в институт, а для начала в училище, диплом получить. В общем, двигаться к своей цели махонькими шажочками, не забывая об осторожности и не укладывая оппонентов штабелями.
Взять сегодняшний день – один жмур и один калека в сухом остатке. И всё на ровном месте. Ладно, может оно и к лучшему, что так вышло, есть мотив для исчезновения Витьки художника из стылого Ачинска…
Светлана, когда я заявился домой, уже всё знала, сарафанное радио работает отменно.
– Да не ори ты. Не до приступов ревности. Уезжать срочно надо, собирай вещи. Нет, зимние шмотки оставь, я на юг поеду. Куда? Да на Кавказ, в Крым, в Одессу. Не решил ещё. Не реви, кому говорю, не бросаю вовсе. Не бросаю! Вот тебе 500 рублей на хозяйство, жди письмо до востребования на главпочтамт. Напишу не раньше чем через месяц, часто не ходи, глаза не мозоль. Работники почты с милицией повязаны, если дело откроют уголовное, из-за этой сволочи боксёрской, будут искать и через тебя тоже.
Чёткие инструкции, исходящие от мужчины, подающегося в бега, – лучшее средство для успокоения русских женщин. Светка мигом уняла слёзы, ломанулась курицу в дорогу пожарить и прочее. От денег стала отказываться. Знала бы, сколько я бабла поднял из захоронок Лукича, что там эти пять сотен.
– Да, Свет, Наталье Ивановне из продмага отдай трёшку, я у неё утром мешок брал под капусту, привезти должны были из Боготола ребята знакомые. Да где-то оставил в суете, теперь и не вспомню, такой день дурацкий выдался.
– На курорте себе другую найдё-ё-ё-ё-ёшь!
– Да прекрати реветь. Ты – штучный товар! С тобой и планирую жизнь строить. На юге знаешь, какие деньги с отдыхающих за рисунки грести можно – по 500–700 рублей в день. А то и за тыщу выходит в самый сезон! Правда, мне приятель рассказывал, вместе в районную школу художественную ходили, потом он в Брянск уехал. Теперь в Одессе на пляжах и в парке деньги зашибает. А рисовал гораздо хуже меня.
– Вить, так надо дом продавать.
– Зачем продавать? Денег на свой угол я всегда заработаю. Присмотрим, чтоб отдельный частный дом неподалёку от моря, чтоб сад, все дела. И никаких отдыхающих пускать не будем. На другом деньги сделаем. А в Ачинске родни же хватает – их запустишь, пускай живут. Только смотри – языком не молоть. А то расхвастаешься – здешние мильтоны телеграфируют на юга и возьмут Витю Протасова под белы ручки, повезут в Сибирь на суд и срок.
– Тебе медаль надо давать, а не срок. Серёжка Лихолетов давно нарывался, раза два родня выручала. Если только начнут следствие, я молчать не буду, я всё скажу и не побоюсь боксёров этих.
– Не шуми, защитница. Всё образуется. Главное не верь ничьим посулам и делай как я говорю…
Решение перевезти за собой Светлану, кроме некоей привязанности к библиотекарше, благодарности за приют, имело и чисто рациональною составляющую. Ведь «бригадирский» уровень регенерации заработал именно при контакте со Светкой, так что, надо вдумчиво поизучать сей феномен, без отрыва, так сказать, от источника пробуждения Дара…
Всё ждал, что заявится участковый, капитан Коломенский Павел Владимирович, велел боевой подруге «лепить горбатого», сказать что бит гражданин Протасов, схватил документы, вещи и убежал. Но обошлось без вранья и суеты, капитан не заявился. Такое впечатление, пофиг ачинцам на деятельного художника. И славно.
На следующий день ждал Марину недалеко от её гаража. Прибежала секси-главбухша при полном параде, принесла трудовую, а белобилетнику с военкоматом общаться особой нужды нет. Пренебрёг я постановкой на воинский учёт, прописываясь в рабочей общаге, а умничка Марина всё за меня сделала, все нужные штампы по выписке проставлены. Чудо, а не женщина.
– Прям хвалю, прям молодчинка, – шлёпнул ласково женщин}’ по заднице, – заслуживаешь награды.
– Витя, а давай на дорожку, а? Я так хочу, ал; скулы сводит…
– Ага, и зубы ломит. Холодно же.
– Я печку протопила, тепло в гараже.
В гаражном кооперативе хоть печи и запрещались категорически, многие ставили буржуйки, кирпичом обкладывали, приходили в выходные чего-нибудь мастерить, столярничать, или ремонтировать мотоциклы. Автомобили то далеко не у всех были, потому гаражи больше для хознужд использовались, как капитальные кирпичные сараи. У многих, по правде говоря, даже и мотоциклов не имелось, но верстак да погреб – святое дело для правильного ачинского хозяина, а двухколёсная машина в гараже обязательно появится, не сегодня, так завтра! К коммунизму же идём шагами семимильными!
Не стал отнекиваться, осчастливил милого бухгалтера. А уж она расстаралась, и когда только успела, ещё ж «по инстанциям» носилась с документами. В гараже тепло и чисто, диван застелен наисвежайшим бельём, на тумбочке бутылка коньяка, колбаса, сыр, салат какой-то настроган.
Излюбив Марину Сергеевну до неспособности передвигаться, оставил подругу на смятых простынях и, прихватив «походную» сумку со снедью разнообразной, не оглядываясь, ушёл в светлое будущее…
Спасибо Марине, помогла и с водилой, развесёлым таксистом Валерой, которому, сверх счётчика, выдал полтинник за доставку до краевого центра.
Денег хватает, чего бы и не шикануть. В Красноярск прибыл солидным гражданином с двумя здоровенными баулами и сумкой с продовольствием. Любимые женщины наготовили минимум на две недели харчевания, ну да с моим метаболизмом могу запросто всё умять и пока качу по рельсам «подрастить тушку» сантиметров на пять. Так и сделаю, надоело в «малоросликах» ходить. Хотя тут мои нынешние 172 сантиметра, вполне себе нормально. А если учесть, что начинал я в брянской глухомани со 163-см роста, прогресс налицо.
