становится все ожесточеннее. Мелькают желтые карточки и предупреждения судьи, причем в обе стороны. Смотреть на зрителей некогда. Мир сосредоточился вокруг мяча и 22-х лбов, гоняющихся за ним по полю. К концу первого тайма счет стал уже 4:5, а я получил желтую карточку. Понять бы еще, за что именно…
В перерыве девчонки зажгли. Было видно, что адреналин бушует в крови не только у нас. Выступили шикарно, просто нет слов. Кажется, что победить должны были наши, но, неожиданно, первое место отдали группе поддержки соперников, причем досрочно. Зрители, конечно, удивились, но их уже набилось так много, что свист одних не заглушал крики радости других.
Выходим на поле, и тут начинается полная жесть. У противника несколько замен, но это еще полбеды. Они начинают крайне жесткую игру. Через некоторое время наш Женька катится по полю с криком боли, его шустро выносят на носилках медики, а виновник даже предупреждения не получает. Тренер вводит в игру Мишаню, который ехидно скалится и посматривает больше на меня, чем в сторону соперников. Ну какого… он творит? 4:6!
Так дальше нельзя, нужно что-то делать. Петька тоже это понимает, командует вариант 2, т. е. игру на меня, как вчера. Вдруг получится… Только тут Мишаня пробивает пас с такой силой, что мяч разбивает в кровь лицо парня из команды соперников, успевшего «перехватить» меня на поле. Свисток судьи, красная карточка и удаление Мишани. Ну и какого … он это сделал…
Мы в меньшинстве, через пару минут счет становится 4:7. Понимаю, что если чуда не произойдет, то мы позорно проиграем этот матч. Не хотелось бы, особенно если в числе медиков или гостей стоит Оля. Как-то стремно проигрывать на глазах симпатичной девушки. И это не говоря о ребятах и родителях, которые тоже за нас болеют. Нужно оправдать доверие!
Только принимаю решение играть жестче, как Петька получает желтую карточку за якобы грубую игру. Ему по икре досталось бутсом, а он же в этом виноват. Какой-то интересный у нас судья сегодня, очень беспристрастный. Так мы и без капитана останемся. Но от замены друг отказывается, показывая знаками, что справится с болью. Сильное решение, молодец!
В какой-то момент мне казалось, что уже все, мы продули. Но за 7 минут до конца второго тайма «включился форсаж», наконец. Это было даже круче, чем вчера на тренировке. Я не просто контролировал мяч, а буквально «видел», куда он полетит. В итоге счет стал сначала 5:7, а потом 6:7, 7:7, 8:7, а на последних секундах я успел забить еще один гол. 9:7 — вот итог этой «королевской битвы». Финальный свисток судьи!
Ждем поздравления и заслуженные награды… но…
— Они нечестно играют! Это — допинг! — раздается крик в восторженной тишине…
Глава 37
Соревнования (неожиданный финал)
Стадион в Детском парке, практически центр Саратова.
01.05.1986. Вечер.
— Допинг?! — удивляется судья.
— Да-да, именно! И у нас есть доказательства! Вот они, — странный мужик показывает прямо на меня и Петьку, — раздавали что-то всей своей банде на школьном дворе перед соревнованиями.
— И что же вы раздавали? — спрашивает судья.
— Домашнее овсяное печенье и орешки с вареной сгущенкой, — говорит Петька, не видящий смысла отпираться. — А что такого?
— Вот! Видите! Они уже признались! — не унимается мужчина.
— Хм, интересно… Ну и что?!
— А то! Я требую немедленно отменить все их липовые места и награды, а также провести расследование!
— А кто вы, собственно, будете?! — в толпе начинается недовольный ропот.
— Я — третий секретарь райкома партии Хрющенко! Вы что, меня не знаете?! — аж покраснел от возмущения выступающий.
И точно, он сидел практически по центру трибуны, на месте высоких гостей.
— Не могли они честно выиграть у почти профессиональной команды, — продолжает «разоряться» товарищ Хрющенко. — Тут явный криминал!
— Если у вас есть какие-то сомнения, то нужно всего лишь сделать анализы, — пытается успокоить его судья, еще не «врубившийся» в происходящее.
— Мне все понятно! Какие еще анализы?! Просто отмените все их результаты! Всей команды, а не только футболистов!
— А вам не кажется, что вы перегибаете палку?! — в диалог включается Борис Абрамович. — Если специалисты что-то найдут, тогда можно будет говорить об отмене результатов, но никак не раньше. Это неспортивно и, вообще, не честно!
— Жалкий докторишко, пошел вон! — орет Хрющенко. — Кто спрашивал твое мнение?! Не лезь, если на пенсию не хочешь!
— Я бы вас попросил…
— Заткнись! Всем слушать меня!
Тут к нему подбегает какой-то мужчина лет 30 и начинает что-то шептать…
— Всем стоять! Тут дело уже не только в допинге! — страшным голосом орет Хрющенко. — Эти дебилы покушались на племянника самого второго секретаря горкома партии товарища Иващенко. Они ему все лицо разбили. Тут как минимум тяжкие телесные, нет, покушение на убийство! Кто тут от милиции?
— Я, капитан Свиридов, — устало говорит немолодой уже мужчина в милицейской форме.
— Немедленно арестовать вот этих двоих, как их там, и того убийцу, что мячом разбил лицо племяннику уважаемого человека, — командует Хрющенко.
— Я могу лишь задержать их, для ареста нужно решение суда, — пытается объяснить капитан.
— Тебе мало моего решения, капитан? Хочешь за неподчинение приказу погон лишиться?
— Никак нет! Просто…
— Вот и выполняй! Этих арестовать! Всю остальную шайку-лейку проверить на допинг и наркотики, допросить и под подписку о невыезде как минимум. Ну там следователи разберутся, что тут за банда действовала. Тренера уволить! Директора завтра же на разбор в райком с куратором из РайОНО. — Хрющенко продолжает бушевать.
— А кто дал им допинг? Это же дети… — размышляет капитан…
— Что? Что ты сказал?! Ааа… Точно! Кто тут? Кто делал печенье?
— Ну мы все приготовили, — говорит Петька. — А потом Макс сам орешки начинял, без меня. Может с батей и братом…
— А, да тут целая ОПГ! Отлично! Капитан, действуй, станешь майором! Я позабочусь! Давай, по горячим следам! Отца и брата — арестовать! Обыск провести немедленно! Все найти и запротоколировать! Всех допросить и вывести на чистую воду! Вот это «подарок» сделали родной партии на 1 мая… Такая пощечина… Ну, ничего! Я вас всех сгною в лагерях! Выполнять! — и, покачиваясь, Хрющенко пошел в сторону выхода. Вокруг него засуетились помощники и приспешники. Стояла гробовая тишина…
Стадион в Детском парке, практически центр Саратова.
01.05.1986. Вечер.
Несмотря на то, что милиции на стадионе было не так уж и много, никаких проблем с контролем ситуации у них не возникло. Во-первых, и участники, и зрители были просто в шоке. Во-вторых, пьяных
