Я встал с колена и громко произнес.
— Моя Дама меня незаслуженно балует. Покажите мне того дракона, которого я должен убить!
На что Иоланта просто ответила.
— Лучше не пропадайте насовсем, возвращайтесь хоть иногда к нам в Боже. Для заморского принца это уже подвиг, — она снова мне подмигнула. — Помните: наш дом, как и наше гостеприимство, всегда открыт для вас и ваших людей.
И вот тут Иоланта позволила себе широко улыбнуться и поцеловать меня взглядом.
— Нет, я не могу принять такой дар, оставив Госпожу мою и Даму без средства передвижения.
Сказав это, я держал паузу.
Увидел, как по-детски огорчилась моя пассия.
Как насупился барон, узрев в моем отказе урон своей чести.
Как разом коллективно разочаровались замковые слуги, которые не получили свой законный кусик положительных эмоций. Как тихо они огорченно выдохнули.
Да вот такой я — товарищ Кайфоломов.
Посчитав, что «мхатовская» пауза даже несколько затянулась, поспешил провозгласить.
— Поэтому со своей стороны я дарю своей даме двух чистокровных лошадей андалузской породы, достойных конюшни любого монарха, — и сделал знак рукой сержанту. — Только на таких условиях я могу принять от своей Дамы столь щедрый дар.
Два стрелка, один с гербом Беарна, другой с гербом Фуа на груди вывели через расступившийся строй моих воинов к ступеням замкового дворца белую кобылу и вороного жеребца.
На этот раз Иоланта сама протянула мне руку для поцелуя, пока остальные были заняты разглядыванием щедрого подарка.
Взяв девушку под руку, я подошел к хозяину замка и сказал.
— От всей души благодарю вас за гостеприимство, господин барон. За себя и за своих людей. Надеюсь, на ваш ответный визит в Тарб, По или Помплону. На моих землях вы всегда найдете стол, кров и спокойное убежище от врагов на любой срок.
Повернулся вполоборота к Иоланте и сказал обоим Меридорам.
— Я не говорю «прощайте», я говорю «до свидания».
На слове «свидания» моя Дама зарделась как маков цвет.
Я поклонился хозяевам замка и, спустившись со ступеней, легко взлетел в седло Флейты, едва коснувшись широкого серебряного стремени. Седло оказалось мягким не только на вид. Кобылка, почуяв нового седока, недовольно перебрала ногами, шагнув в бок. Я охлопал ее по шее, лаская. Она всхрапнула и решила мне покориться.
— По коням, — отдал приказ.
Все же мне было немного совестно. Я отдал совсем не нужных нам лошадей, которых все равно пришлось бы бросить на берегу, а Иоланта, судя по тому, как она глядела на кобылу, отдала мне свою любимицу. Неравноценные подарки.
Наше воинство, построившись по двое вряд, уходило в воротный туннель надвратной башни. Глядя на то, как многие наши люди с седла раскланивались с замковыми слугами, понял, что принимали их тут хорошо. И воины довольны отдыхом.
Я, замыкая кавалькаду, сразу после повозки, которую нам вместе с возницей одолжил старый барон — отвезти до барки запас провизии и два пятиведерных бочонка вина, которыми он сам же нас и одарил, напоследок повернулся из седла к Иоланте.
И хотя до рождения великого кастильского драматурга оставалось почти сто лет, я позволил себе, глядя в грустные глаза девушки, процитировать его мой Госпоже и Даме, естественно умолчав об авторстве.
Я уезжаю в дальний путь,
Но сердце с вами остается.
Я уезжаю без него.
Я буду сам в стране далекой,
Но верен красоте высокой
служеньем сердца моего.[1]
Прощальный «воздушный» поцелуй, после которого я круто развернул кобылу и коротким галопом поскакал догонять свое воинство. Это я так подумал — галопом. На самом деле Флейта разом выдвигала ноги только одной стороны. У нее был единственный аллюр — иноходь. Иноходь быстрее или иноходь медленнее. И на ней действительно совсем не трясло. И, правда, как в кресле.
Микал с Филиппом ожидали меня на лугу сразу после моста через ров и, пристроившись за мной, вместе догоняли отряд. Все же они моя свита, и, то, что они тактично не мешали мне прощаться с Иолантой, не снимало с них обязанностей.
Глава 5 Лесные дороги Анжу
Дорога на запад от замка петляла среди виноградников. Отряд перешел на шаг, и мы его быстро догнали. А там уже я сам возглавил походную колонну.
Когда вся кавалькада втянулась в лес, я спросил.
— Что так беспечно идем?
— В чем ты видишь беспечность? — ответил дон Саншо вопросом на вопрос.
Меня просто подмывало спросить его, не было ли в его роду евреев, но в эти времена с их культом «чистой крови» можно было за такой вопрос запросто с ходу нарваться на поединок. Даже с близким другом. А потому промолчал, а сам подумал, что аристократия сейчас такая вежливая и учтивая между собой, потому что за прошедшее тысячелетие все кто мог «за козла уже ответили» — искусственный отбор называется. Хорошо, что у нас в музее была атмосфера интеллигентной, я бы даже сказал академичной вежливости отношений между сотрудниками, а то… Нет, я все же теперь принц крови, епрть, и вправе выставить вместо себя любого бойца, но все же… все же… Репутация в это время не пустой звук. Лучше не нарываться ради сомнительной шутки. Сказал другое.
— Выставить передовой и арьергардный дозоры. По два стрелка. На сотню-полторы туазов* от отряда. Так они и засаду заранее обнаружат, а если будет преследование, то тогда мы сможем неспешно подготовиться к его отражению.
— В этом есть резон, — согласился дон Саншо. — До земель Паука не так уж и далеко.
И инфант отдал необходимые распоряжения сьерру Вото.
Наконец виноградники закончились, проселок углубился в лес. Около замка он совсем не напоминал те первобытные дебри, сквозь которые мы прорывались всего несколько дней назад. Больше всего это походило на природный парк, резерват, в котором санитарно вырубили сухостой и аккуратно подобрали весь хворост. Заодно и лишние кусты повырубили, так что просматривалось все вокруг на большое расстояние. Ничего не скажу — выглядело все это красиво и никакую засаду в таком лесу не спрячешь.
Сама дорога больше напоминала парковую аллею из французского исторического фильма с Жаном Марэ в главной роли. Но тень деревья давали вполне приличную и жары особо не чувствовалось. Оглядевшись, я не заметил ни одного хвойного дерева — только лиственные. В основном — бук. Но встречались ясени и грабы, даже вечнозеленый тис, а величественные дубы в окружении зеленых полян потрясали своими размерами, так и мнилось, что вот-вот из-за такого лесного гиганта выйдет седобородый друид в зеленой рясе с золотым серпом на поясе.
