было обеспечить координацию групп, а как это сделать, если в рации попали пули? Пришлось на ходу ремонтировать.
— Как на ходу? Значит, ты участвовал в бое? — не поняла мать.
— Фу-у-ух… как ты себе представляешь одновременно заводить самолёты на посадку и стрелять? Как? В радиорубку вбежал капитан Смагин и попросил срочно отремонтировать рации. Я смог совместить эти два дела. Так понятно?
— Ладно, читаю третью… Так… Майор Бранкович… Профессионально посадил самолёты, запустил в короткое время навигационный маяк…
— Ни хрена себе! — удивился Димка. — Ну, батя, молодец — всему Вована обучил!
— …Рапорт… Прошу призвать меня в ряды Первой Отдельной…
— Порвёшь — уйду из дома, — с серьёзным видом предупредил её Вовка.
— Ты… ты… — у Алёны задрожали губы.
— Мам, моё детство кончилось… прошло оно, завяли помидоры…
— Ну и хрен с тобой! — она демонстративно вернула ошарашенной девочке документы и направилась в дом.
— Я, наверное, не вовремя… — извиняющимся тоном проговорила Валя.
— Нормально всё, — буркнул Вовка и взял её за руку. — Пошли.
Он повёл её к сараю, показал и объяснил, что там стоит в белых бумажных коробках и для каких целей.
— Вовка! Какой же ты молодец! — девочка завизжала от восторга и запрыгала на месте. — Я сейчас нашим скажу — они быстро примчатся за коробками.
— Даже если Илья не примет меня, это ничего не изменит — коробки ваши, — нахмурился Мочалов-младший.
— Спасибо тебе! — Валя подскочила к нему и, поцеловав в щёку, поспешно ретировалась.
— М-да… — задумчиво прокомментировал поступок Вовкиной подруги Димка. — Походу у нас в семье в ближайшем будущем тоже будет свадьба.
— Типун тебе на язык, Дим, — укоризненно покачала головой Лена. — Они ещё дети.
— Дети…Угу… Только поступки уже взрослые. Это я о шампанском, если кто не понял. А вообще, братишка, молодец ты. По-мужски поступил.
— Спасибо Дим, — кивнул Вовка. — Так, я спать, а ключ оставляю вам. Как придут — отдайте.
— Отдадим, а ты давай, отдыхай, — Димка похлопал по плечу проходящего мимо него брата.
Там же. Часом позднее
Сергей шёл домой с радостным настроением — ещё бы, Вовка не только не осрамил его, а наоборот. Олег особо отметил профессионализм, основываясь на докладах командиров спецназа, полётной группы и десантников. Причём каждый из них хвалил парня по-своему, практически не повторяясь с другими. У дома его встретила группа молодых десантников, только что подхватившая какие-то белые коробки. Увидев главу анклава, они резво рванули в противоположную сторону — ну да, держись подальше от начальства и поближе к кухне. Мочалов усмехнулся, вспомнив эту армейскую поговорку. На крыльце в гражданке сидел старший сын, задумчиво подперев голову локтями на коленях.
— Это что такое сейчас было? — поинтересовался отец.
— Вовка…
— Что, Вовка? — не понял Сергей.
— Вовка припёр из Бэрска шампанское для обеих пар Первой Отдельной. Ну, которые женятся. Три коробки… и нам не дал даже бутылки… «Натянешь», во как!
— Так и сказал? — удивился отец.
— У-у-у… тут сейчас такие страсти кипели… Алёна с ним разругалась вдрызг.
— Как? Почему?
— Он рапорт написал на призыв в Первую Отдельную… она, естественно, против, ну и нашла коса на камень — пригрозил из дома уйти, если она порвёт его… Такие вот дела…
— Где он?
— «Дикобраз»-то наш? Умылся, порубал и спит. Сказал, почти двое суток без сна.
— Знаю, — кивнул отец. — А Алёна где?
— В вашей комнате… Лена ходила посмотреть… говорит — лежит и плачет…
— Ладно, я сам разберусь, — Сергей направился к себе в комнату. Супруга лежала на боку, спиной ко входу, и смотрела в окно, периодически смахивая пальцами набегавшие слезинки.
— Аленький, успокойся…
— Серёжа, Вовка совсем от рук отбился… я… я даже не знаю, как теперь с ним разговаривать… нахамил мне… сейчас он спит, а я реву-у-у…
— Давай я сначала расскажу тебе последние новости, а потом мы решим, что делать дальше, идёт?
— Угу…
— Про то, сколько и чего мы хапнули на складе Росрезерва, я сейчас не буду касаться — завтра, после отгула, сама всё узнаешь.
— Там и мне что-нибудь перепадёт? — удивилась она, повернувшись к нему.
— «Что-нибудь»? — усмехнулся супруг. — Да там целый стеллаж был! На двух «Камазах» везли…
— Так, стоп! Ты рассказывай, а я начинаю переодеваться! — она соскочила с кровати и закрыла дверь в комнату. — Не хватало ещё, чтобы без меня всё отнесли на склад и положили кое-как! Рассказывай, чего замолчал?
— Ладно. По итогам операции был разбор полётов. В прямом и переносном смысле. И знаешь, кто больше всех отличился?
— Лётчики, наверное, или десант? — она остановилась у шкафа. — Ну?
— Наш Вовка.
— Да ладно?
— Аленький, я тебя хоть раз обманывал? Вот честно?
— Кошма-а-ар… — протянула она. — Я читала рекомендации майоров Мухина, этой сербки и капитана Смагина… Ну из первой роты…
— Я знаю Смагина — улыбнулся Сергей.
— Ладно, продолжай.
— Да, все упомянутые тобой трое оценили его работу, как заоблачного класса. Мальчишка, а столько смог сделать полезного. Представляешь, он так помог посадить истребители и транспортник, что потом даже не пришлось перекатывать ни один самолёт — все компактно уместились. В общем, молодец он. Потом Смагин много говорил. Сказал, что спец от бога — помог в трудный момент с рациями и так, что они с Мухиным никогда бы не додумались. А спецназовец тоже добавил, что такие люди на дороге не валяются и что мне надо бы понять парня, если он захотел служить…
— А меня понять никто не хочет? — она замерла с кителем в руках.
— Солнце, если мы его сейчас сломаем, будет плохо… Ты пойми, он сейчас уважаем везде — в гараже, среди военных радистов, у руководства анклава. Я так понял, что рапорт он написал?
— Написал, но слышал бы ты тот разговор, который я затеяла, чтобы отговорить его.…
— Мне Дима уже рассказал, правда, вкратце. Хорошо, представь, что мы надавили и запретили. Знаешь, что будет?
— Что?
— Во-первых, он потеряет часть уважения — сдал назад. Неважно по чьей воле, но он сломался, значит, не мужик. Во-вторых, среди сверстников он сейчас… Я даже не
