ноги, она приземлилась на сдвоенные поля и обернулась. — Заступать за границы и пропускать нельзя. На одиночные клетки надо прыгать одной ногой. Вот так, — и она тут же продемонстрировала сказанное, дойдя до полукруга, где развернулась. — Теперь так же назад. Раз-два… раз-два… Подбираем битку, перепрыгиваем первый класс и — вуаля! — улыбнувшись, Элен приземлилась подле меня и протянула мне баночку. — Ваша очередь. Постарайтесь не совершать ошибок. Кажется, каждая из них будет стоит черепа.
Я взял крем.
— И что, так по очереди придётся все классы пройти?
Женщина кивнула.
— Думаю, да. Если, конечно, вы действительно хотите попасть в ту дверь.
— А может, просто допрыгать до конца и попробовать её открыть?
Элен пожала плечами.
— Попытайте счастья. Если готовы рискнуть черепами. Лично я предпочту проявить терпение.
Чёрт! Наверное, она права.
Ладно, начнём… Итак, битка в первый квадрат.
Баночка упала на цифру, слегка проехала по полу и остановилась в нескольких сантиметрах от линии.
— Аккуратней, — сказала де Бошан.
— Постараюсь.
Я легко перепрыгнул первый квадрат, затем проскакал по остальным, стараясь не заступать на линии, добрался до «котла», развернулся и пустился в обратный путь. Подобрав битку, протянул её француженке.
— Теперь моя очередь, — кивнула женщина.
Она бросила баночку на второе поле, прыгнула на третье и поскакала дальше, придерживая подол. Смотреть на неё было одно удовольствие.
— Даже не помню, когда делала это в последний раз, — смущённо улыбнулась она, вернувшись ко мне и возвращая битку.
Следующие два класса я прошёл без проблем, а вот де Бошан потеряла один череп, так как баночка упала на линию. У меня же легла на пятое поле чётко, но я чуть заступил носком ботинка за квадрат, и один из черепов тут же «сгорел».
— Чем дальше, тем сложнее, — прокомментировала француженка.
На следующем броске битка упала на ребро и укатилась за пределы поля. Ход перешёл ко мне. И я тоже облажался: баночка упала на пересечении линий.
Де Бошан оказалась права: и прыгать на дальние клетки, и закидывать на них битку становилось всё труднее. Наши черепа таяли один за другим, так что, когда я перешёл в последний класс, совершив головокружительный прыжок, у меня оставался всего один «фит-пойнт». У француженки — тоже, но ей ещё предстояло сделать последний ход. Подобрав баночку, я вернулся и встал рядом с ней.
— Поздравляю! — раздался искажённый голос непонятной половой принадлежности. — Вы выиграли. Можете пройти дальше.
— Удачи, — кивнул я женщине. — Подожду вас.
— Угу, спасибо! Что-то я сомневаюсь в успехе… — пробормотала де Бошан, забирая битку.
Она долго примеривалась и, наконец, совершила бросок. Баночка упала на девятку, проехала по полу и замерла на линии.
— Чёрт! — выдохнула женщина.
В тот же миг выведенный мелом котёл разверзся, и её потащило через квадраты к нему. Де Бошан взвизгнула. Я успел схватить её за руку, меня дёрнуло вслед за ней.
— А-а-а! — в ужасе закричала француженка, скользя по полу.
Меня волокло следом. Мои усилия не имели ни малейшего эффекта. Вот ноги де Бошан исчезли в котле, затем она ушла в него по пояс. В глазах мелькнула мольба, но я ничего не мог сделать: её засосало уже по плечи, потом пропала из виду голова.
Мне пришлось в последний момент разжать пальцы, чтобы не ухнуть в пропасть вслед за ней.
На месте котла снова появился пол.
Я поднялся, потирая ушибленное колено. Проклятье! Игра, и правда, прикончила де Бошан. И, скорее всего, не только здесь, но и в реальности. Чёртов анимансер избавился от одного из соперников. Возможно, что уже и не от одного, ведь наверняка в это же время другие игроки тоже проходили смертельные испытания.
Ладно, надо посмотреть, что там за дверью…
Я пересёк комнату, нажал ручку и вышел в большое помещение, увешанное ростовыми зеркалами. Наверху виднелся балкон для оркестра. Паркет был выложен концентрическими кругами. Похоже, бальный зал.
Из него вели пять дверей. Через одну вошёл я. Ещё три были точно такими же, а последняя — большая, двустворчатая, украшенная бронзовыми саламандрами.
Пока я разглядывал помещение, одна из одинаковых дверей распахнулась, и в зал вошёл фон Крамм. Увидев меня, он застыл на месте. Затем отвесил короткий поклон.
— Я так понимаю, вы тоже играли в детскую игру, — проговорил он.
— В «классики», — ответил я.
— А мы — в разминирование. Очень глупое занятие. Ковырялись в песке.
— Это где пальцы нужно раскапывать?
Пруссак кивнул.
— Вы сказали «мы». С кем вам довелось соревноваться?
— С итальянцем. Кажется, его звали Каппони.
Представитель Камарильи.
— Ему не повезло, — добавил фон Крамм. — Разлетелся на куски. Словно, и правда, на мине подорвался. Не знаете, что происходит?
— Могу лишь предполагать.
Я изложил свою теорию.
— Значит, анимансер… — задумчиво протянул немец. — И мы не выберемся, пока не останется только один? Конкретно — тот, кто нас сюда засунул?
— Подозреваю, что таков план.
— Но он ведь может и сам погибнуть.
— Вот тут я не знаю, что сказать. Наверное, он отлично играет во всё, что напихал в этот дворец. Но случайности, конечно, не исключены.
— Или знает, как сжульничать.
— Это вполне вероятно.
Мой собеседник осмотрелся.
— Ну, и куда нам теперь податься?
— Думаю, туда, — я указал на дверь с саламандрами.
В этот миг открылась одна из четырёх одинаковых, и в зал вошёл Бохай Чжао, член триады. И тоже остановился.
— Добро пожаловать, — кивнул я. — Вижу, вам повезло. С кем вы играли?
— С кем? — после паузы переспросил китаец. — Ни с кем. Один.
— А во что?
— Думаю, по-вашему это называется «рубль». Нужно опустить в наполненный водой стакан четыре монеты по двадцать пять… копеек, правильно?
Я кивнул.
— Вода не должна пролиться, — закончил Бохай.
— Значит, вас можно поздравить, — сухо проговорил фон Крамм. — Мы собираемся открыть вон ту дверь.
— Давайте попробуем, — пожал плечами китаец.
Мы направились в конец зала. Я взялся за ручку и потянул.
— Заперто!
— Но больше тут идти некуда, — озадаченно сказал немец. — Или мы должны пройти все игры, которые находятся за теми дверями?
— Думаю, нужно подождать остальных, — помолчав, проговорил Бохай.
