К этому времени минометный обстрел прыснувших в разные стороны пиратов прекратился. Десантная группа моего корабля полностью выгрузилась на берег, другие флейты тоже причаливали и выгружались, после чего сразу же отваливали и дрейфовали на внутреннем рейде. А майор Полищук на берегу шугал командиров подразделений, отправляя на зачистку заранее распланированных секторов.
— Ни одного врага за спиной не оставлять! — кричал он, — Если мужчина при вашем появлении не стал на колени, значит, это не мужик, а воин. Убить немедленно! Стрелять! Только стрелять! Никаких поединков, ясно?! И гильзы! Утеря одной гильзы обойдется вашему командиру в понижение звания и должности, а виновнику в пять золотых цехинов штрафа!
Пора было двигаться и мне.
— Все, капитан, выполняй свою задачу и держи подходы к причалу, а я пошел дальше. От пылающих кораблей жарко здесь у вас.
— С Богом, сир!
— Паша! Бог любит людей активных и трудолюбивых, значит, Он с нами! — поправил на голове шлем и разыскал газами Полищука, — Майор! Веди в город!
Полищук тут же оказался рядом со мной, а рота лейтенанта Стоянова взяла нас в коробочку, ощетинившись стволами винтовок во все стороны. Первый и второй взвод был одет точно так же, как и я — в кирасирскую броню. А следом за нами пятеро бойцов, под командой моего главного корабельного бомбардира сержанта Новикова облепили экспериментальную штурмовую пушечку и толкали ее вверх. Нашу колону замыкала сотня наказного атамана Коваля. Его казаки тащили шестнадцать ящиков снарядов, по четыре штуки в каждом, два мешка картузов с порохом, четыре бурдюка с прокисшим вином и четыре штормтрапа.
Спереди, по пути следования, слышались частые винтовочные и револьверные выстрелы, иногда бахали пистоли и мушкеты противника. В данном случае, придорожные здания являлись объектами зачистки казаков атамана Карачая, вот они и работали в своей зоне ответственности.
Через метров триста пришлось обходить дымящиеся развалины и шагать прямо через горы трупов. Таких локальных мест массового поражения противника было два, второе — за двести метров от городских ворот. И трупов было много, очень много. Начало этой бойни я наблюдал в подзорную трубу, когда первыми отработали корабельные пулеметы, а затем, минометная батарея лейтенанта Раду Попеску.
Вспомнил рассказ Ивана о том, как Раду не хотел оставлять свой родной пулемет. Но человека с таким острым зрением, отличным чувством дистанции и неплохими знаниями математики, оставлять простым пулеметчиком, было делом сильно расточительным. Вот Иван и назначил его командиром новой минометной батареи и не прогадал.
У распахнутых ворот он нас и встретил, подбежал ко мне и отдал честь:
— Сир!
— Не тянись Раду, докладывай.
— Значит так, сир. Высадились нормально, дошли до ворот и Данко с подарками, в сопровождении взвода отправился во дворец. Потом, лейтенант Козельский захватил ворота, главную стену и башни. Вон, флажки торчат. А лейтенант Пугач установил напротив казармы городской стражи два пулемета и заблокировал оттуда все выходы. Ну а мы вначале подавили и разогнали неприятеля, который сгруппировался для нападения на порт, а потом отбили атаку второго кодла, которое пыталось прорваться в город. Здесь нам очень сильно пулеметчики помогли, — он указал на центральную башню, где в вышине рядом с огромными стволами пушек выглядывали, казалось бы, две крохотные картечницы.
— Израсходован один полный боекомплект мин, в запасе есть еще столько же. Да! Потерь нету, ни убитыми, ни раненными.
— А что в городе твориться, не знаешь?
— Да, постреливают частенько но наши, наверное, действуют так, как и решено на военном совете: взяли под контроль ключевые точки и ожидают подкрепления для ликвидации возможных очагов сопротивления и полной зачистки города.
Во как Раду сказанул, прямо дословно моими выражениями.
— Отлично, лейтенант! Молодцы, минометчики! — крикнул в сторону батареи, затем, задрал голову вверх и поднял руку в латной перчатке. — Молодцы, пулеметчики! Всех награжу достойно!
— Ура князю! Долгие лета! — с разных сторон раздался нестройный хор голосов. И вот только сейчас до меня дошло, что в нашем Уставе никакой благодарственной отповеди старшему командиру, типа «Служу родной державе», даже не предусмотрено. Это упущение нужно будет исправить.
В надвратном переходе нам навстречу вынырнули лейтенант Козельский и прапорщик Карнаух. Видно, о нашем приближении им доложили наблюдатели со стены.
— Сир! Разрешите доложить!
— Отставить, Ярослав, мы не на плацу. Давай своими словами, коротко и ясно.
— Так точно! Если коротко, то все объекты обороны города от внешнего вторжения в наших руках. Восемь вероятных очагов сопротивления, предусмотренные планом военного совета, взяты под контроль. Здесь хозяева сидят по дворах, но аркебузы в окна высунули. Также доподлинно известно, был связной от Ангелова, что дворец захвачен. Одиннадцать гвардейцев довелось убить, остальных разоружили и закрыли в подвале. Туда же упрятали еще каких-то вельмож и их слуг. Самого пашу оставили в его кабинете под охраной трех бойцов. На балконах дворца установили оба пронесенных пулемета, и контролируют центральную площадь и фасады шести зданий знатных пиратов. Это уже даже не вероятные, а самые настоящие очаги сопротивления. Когда началась кутерьма, то именно из этих дворов пираты открыли пистолетный и мушкетный бой. А в одном месте вообще из мушкетонов шрапнелью жахнули. Ангелов просил по возможности подтянуть ближе к площади нашу штурмовую пушку. Потери тоже есть: во дворце двое убитых и двое раненых, и здесь на стене двое убитых и шестеро раненых.
— Понятно! На причале доктор Янков, раненых отправь к нему. Итак, товарищи воины, что мы имеем? — стал вслух размышлять под звуки редких винтовочных выстрелов и коротких пулеметных очередей, звучащих в центре, — По нашим прикидкам внутри стен города, без учета пятнадцати тысяч рабов и рабынь, проживает шесть тысяч правоверных подданных Магрибского султана. То есть, людей более достойных и богатых, чем те, которые обитают за воротами. Из них мужчин — около двух тысяч, среди которых половина — богатые владельцы ремесленных мастерских, четверть — купцы и четверть — воины и вельможи. Если учесть, что половина купцов не совсем растолстели и тоже умеют держать в руках меч, то здесь нам противостоит вооруженная команда в семь с половиной сотен человек. Однако! Тридцать гвардейцев паши и пару десятков вельмож из игры выбыли. Большая часть городской стражи, человек двести, если нас не обманули пленные пираты, обычно днем болтаются в казарме, а около ста — на воротах, стенах и башнях. Так, Ярослав?
