Ознакомительная версия.
— Ну, доктор, сука старая! — не стерпел Егор. — Так торопился, что залил в бутылочку чего-то навроде кислоты… Доберусь я до тебя, немецкий недоносок! Хотя, если так торопился, то уже, наверное, и не найти его. Свалил — не иначе…
Он обернулся, чтобы заняться вторым пленным, но — не успел. Всё вокруг неожиданно заполнилось ярким голубым свечением, по ушам больно ударило взрывной волной…
Уже теряя сознание, Егор услышал, как где-то звонко и тревожно прокричал молоденький петушок…
Он открыл глаза, чуть шатаясь, поднялся на ноги, прислушался: где-то внизу надрывались испуганные голоса, слышался громкий топот сапог.
«Ага, это я в обмороке минуты две всего провалялся!» — подумал Егор и мельком огляделся вокруг. Судя по всему, он находился в крестовой палате: многочисленные иконы и образа, стены, обитые тёмно-синим бархатом, на полу — роскошные мягкие ковры, многочисленные сундуки и ларцы, покрытые парчой и шёлком, у окна — напольные часы с медным слоником на верхней башенке.
Понимая, что времени уже — в обрез, он подошёл к печной трубе, где горкой лежали какие-то тёмные тряпки, над которыми поднимались худенькие спирали молочно-желтоватого дыма.
— Куда же подевалось тело нашего загадочного иноземца? — тихонько удивился Егор, поддевая носком лаптя чёрную, в нескольких местах дырявую шляпу. Выяснилось, что под шляпой располагался нарядный тёмно-коричневый камзол, а под камзолом — высокий конус серого пепла…
По лестнице дробно зацокали подковки, прибитые к каблукам чьих-то сапог, Егор метнулся к раскрытому окну, влез на подоконник, перепрыгнул на вишнёвое дерево, разодрав при этом правую щёку, скользнул по стволу вниз.
— Живой, командир! Слава Богу! — облегчённо выдохнул Алёшка. — А я уж подумал…
— После! — недовольно отмахнулся Егор. — Ходу! Давай за мной…
Пробежав по проулку примерно половину расстояния — до Покровских ворот, они остановились.
— Ну, рассказывай, что там произошло… Чего кукарекал-то?
— Сейчас я, сейчас… — всё никак не мог отдышаться Бровкин. — Сейчас, командир…
— Ну, ты даешь! — искренне возмутился Егор. — Пробежали всего ничего, версты полторы, наверное, а он уже и запыхался! С завтрашнего дня бегать у меня будешь по утрам: кроссы по пересечённой местности, так тебя растак…
Через две минуты Алёшка доложил:
— Сперва всё было спокойно. А потом молния — как сверкнёт!
— Откуда взялась молния? Туч-то нет! — Егор ткнул указательным пальцем в безоблачное небо.
— Молния! — настаивал Алёшка. — Только тёмно-голубая, и такая, э-э… Прямая, вот!
«А ведь очень похоже, что это наши „экспериментаторы“ проявили себя! — подумалось вдруг. — Видимо, был предусмотрен такой механизм самоуничтожения для „агента“, когда он попадает в плен к противнику… Очень дальновидно и эффективно, надо признать! Теперь — что? Нового пришлют? Есть ли у них быстрые каналы для дополнительной переброски? Или это — совсем не быстрый процесс? Ладно, поживём — увидим…»
Без всяких происшествий они добрались до Покровских ворот, сели в повозку, тронулись.
— Открывай! — что есть мочи закричал Швелька на сонных стрельцов, расположившихся у дымного костра, рядом с ночным корявым «шлагбаумом». — Открывай, солдатушки ленивые! Царёв охранитель следует!
Ехали в сторону Преображенского, уже никуда не торопясь, обсуждая вполголоса недавние события, когда окончательно рассвело, остановились на плоской вершине пологого холма.
— Значится так! — давал наставления Егор. — Ты, Швелька, завтра с утра езжай к доктору Фогелю. Свяжешь его, засранца, доставишь во дворец. А ты, Алёшка, побегай по городу, узнай, не пропал ли с концами иноземец какой. Вдруг слуги господина потерявшегося разыскивают…
— Что это? — тревожно вскинул правую руку вверх Алёшка. — Слышите, братцы? Никак копыта стучат?
— Трое конных нас догоняют! — сообщил Швелька, привстав на месте и усиленно вглядываясь вниз, в молочную утреннюю дымку. — Один из них — в белом кафтане… Может, по наши души?
Глава шестая
Почти спокойная жизнь
Егор, взяв лежащую у Швельки в ногах бухту толстой верёвки (куда же справному ямщику без крепкой верёвки?), проворно соскочил на осеннюю желтоватую траву, щедро покрытую утренней росой, скомандовал:
— Вот что, орлы! Вы сейчас быстро спускайтесь с холма, громко крича при этом, мол, обнаружили погоню и ужасно испугались… А я погуляю здесь немного. Швелька, дай-ка мне твой кистень! Давай-давай, не жадничай…
— А чего кричать-то? — спросил Бровкин, непонимающе округляя свои большие, «коровьи» глаза.
— Чего хотите — то и вопите! Лишь бы погромче да поиспуганней… У самого подножия холма разворачиваетесь и дожидаетесь моего сигнала. Как только прокукарекаю, так и возвращайтесь… Ну, поехали, что ли!
Повозка быстро понеслась вниз с холма.
— Эге-гей! Преображенцы — на помощь! — в два голоса истошно заорали Алёшка и Швелька. — Убивают! Караул! Эге-гей!
Усмехнувшись, Егор спустился с холма метров на пятнадцать, туго натянул верёвку над просёлком — сантиметрах в семидесяти от земли, надёжно закрепив концы к толстым рябинам, росшим по разные стороны от дороги, прошёл ещё немного вперёд, залёг в ближайших густых кустах ракитника.
Через некоторое время послышался громкий конский храп, сопровождаемый азартным гиканьем, на вершину холма выехали три всадника.
— Вон они, подлые вороги! За мной, живо! — мрачно скомандовал «белый кафтан», указывая рукой на удаляющийся возок, истово пришпорил своего коня и устремился в погоню, его спутники послушно последовали следом…
Через несколько секунд, встретившись с туго натянутой верёвкой, кони неуклюже закувыркались по склону холма, подминая всадников… Егор мигом выскочил из своего укрытия, ножом в двух местах чиркнул по натянутой верёвке (пригодится!), подбежал к ближайшему противнику, сразу же вылетевшему из седла, всмотрелся.
— Больно-то как, Господи! Нога, больно, сломал, наверное… — чуть манерно запричитал пострадавший.
«Да это же Мишка Тыртов, пэдораст известный! — непонятно чему обрадовался внутренний голос. — И зачем тебе трое пленных? У этого, тем более, нога сломана. Двойной открытый перелом, сразу видно. Возись с ним, голубым уродцем…»
— И то верно! — пробормотал Егор себе под нос и резко взмахнул кистенем…
Но в последний момент он благородно остановился, сплюнул, брезгливо отбросил кистень в сторону и неторопливо пошёл дальше. Даже вязать-спутывать Тыртова не стал: куда он со своей сломанной ногой сбежит с этой подводной лодки?
Ознакомительная версия.
