Были и потери.
Пять рекрутов и три добровольца[4] не выдержали нагрузок и умерли. Сложно сказать от чего. Где-то сердце отказало. Где-то еще что-то. А один не справился с воспалением легких, которое подхватил на тренировке. Остальные же сдюжили. Не обошлось без проблем, срывов и истерик, но ребята в целом справились.
Лучше всего, конечно, выступили старые легионеры, которые имели определенную базу. Однако и новички за эти полгода подтянулись очень прилично. Их не стыдно было бы брать даже в армию лучших дней Древнего Рима. Да, не без оговорок, так как маршевой подготовки у них не было от слова вообще. Пока не было. Да и в план опыта, психологической закалки и прочих аспектов, которые без практики не получить, имелись трудности. Но в остальном — прям хорошо. Особенно в плане сплоченности и слаженности.
Но главное — бойцы восприняли начало похода как избавление от этой пытки. Да, они к ней привыкли. Да, она стала ими выдерживаться намного легче. Но тяжелой и изнурительной пыткой от того быть не перестала. Из-за чего настроение у них взлетело до небес. И радости было полный штаны. Вот в таком настрое они и прибыли к Новой Трое — встречать северян и помогать им на волоке.
Рагнар не медлил.
Балтийское море в те годы не так сильно замерзало, как в Малый Ледниковый период, характерный для XIV–XIX веков. Поэтому славный викинг загодя собрал своих союзников и подошел к устью Западной Двины, когда та еще только начинала вскрываться. И по очистившейся воде, не простаивая ни единого лишнего часа, пошел к Новой Трое. Всем кагалом.
— Ого! — Воскликнул Рагнар, взглянув на своих варягов, что по осени сватал в войско консула. — Ты что с ними делал такое? Ворожбу творил?
— Это была самая тяжелая зима в моей жизни! — Широко улыбаясь заявил один из его дальних родственников, что был среди этих варягов. Вместо Ярослава, который ограничивался вежливой молчаливой улыбкой. — Но мне понравилось!
Ивар тоже промолчал, задумчиво разглядывая, впрочем, не своих северян, а тех дистрофиков, что видел по осени. Преображение их было настолько разительное, что пугало и завораживало.
Немного еще постояли-поболтали. И принялись за дело. Требовалось переправить большие боевые корабли из бассейна Балтийского моря в реку, впадающую в Черное море. Сначала по притоку Западной Двины. Потом по короткому волоку. И далее сплавить по притоку Днепра, накапливаясь у Нового Рима.
Задача. Но за последние четыре года волок, да и вообще путь от Западной Двины до Днепра, ОЧЕНЬ сильно были облагорожены. Ярослав соорудил там довольно прочную, но невысокую насыпь. На нее положили шпалы. На них — струганные дубовые балки — рельсы. И уже по ним тащили корабли, подкладывая под них калиброванные на примитивном токарном станке чурки. Все было нацелено на то, чтобы «дорожное полотно» под кораблями не проминалось, и они перекатывались, не зарываясь в грунт.
Для этих же целей вдоль всего пути были часто вкопаны дубовые столбы, едва выступающие из земли. За них петлей цепляли деревянные тали[5], позволяющие даже без упряжек тягловых животных довольно легко тащить корабли силами экипажа. Даже тяжелые, груженые. А так как тут были боевые корабли с хорошим, довольно многочисленным экипажем, груженые минимально и только самым необходимым, то дело шло очень быстро и бодро. Да — это были крупные драккары[6]. Да — гроза морей. Но они все одно были меньше, легче и удобнее в обращение, чем какие-нибудь кнорры, забитые товаром. А и они тут проходили без особых проблем. Теперь проходили, открывая совсем иные перспективы для объема торговли по этому пути.
Ребята работали сноровисто.
Накинули петлю. Протянули, чуть подтянув корабль. Перекинули на следующий столб. Снова протянули. При этом столбы были врыты в шахматном порядке по обе стороны от волоки. А это уже позволяло двум командам работать асинхронно с минимальным простоем и ускорять прохождение кораблей. Хуже того — такие вот столбы были накопаны и в верховьях рек обоих рек, что подходили к волоку, то есть, там, где уже было нельзя идти ни под парусами, ни на веслах из-за узости.
Оборудованный берег. Оборудованная волока. Рокадная дорога с опорными поселениями каждые два десятка километров. Запасы продовольствия, воды и дров, собранные Ярославом на этом пути за зиму, дабы викинги не отвлекались и не задерживались. В общем — красота. И викинги это оценили. Как и вообще — общий уровень организованности мероприятия. Из-за чего дела спорились, викинги воодушевлялись, видя, что их большое дело с самого начала идет хорошо. А Ярослав очень внимательно за всеми наблюдал, удерживая свой легион в боевой готовности. Само собой, не подавая вида. Он не вполне доверял Рагнару. Хотя на словах говорил совсем иное.
Да, у нашего героя была репутация. Да, они задумали большое дело. Но он все равно отчаянно переживал. Не каждый день ведь идешь в поход с такой толпой самых опасных пиратов, разбойников и головорезов, которых только знал мир… Страшнее всего было то, что эти ребята в него верили. И это было не скрыть. Из-за чего Ярослав переживал еще сильнее, опасаясь не оправдать их надежды. Это ведь в открытом, правильном бою у него с легионом были шансы с ними справиться. А вот так, когда все вперемежку — риски запредельные. А ну как психанет какой из этих бородачей? И что? Страшно. Очень страшно. Вот так вот раз и все, что он делал все эти годы окажется перечеркнуто единым махом. Ярослав уже неоднократно пожалел, что связался с викингами. Однако дороги назад не было. Уже не было. И теперь он имел только один путь — вперед, на встречу славу и своей удаче…
[1] Основной грузовой транспорт в лесных и лесостепных землях Русской равнины тех лет была лодка или плот. В любом случае, перевозка грузов осуществлялось практически исключительно по воде. Дорожной сети банально не было и в лучшем случае ограничивалось тропинками. Телеги применялись, но были довольно архаичной конструкции и в крайне ограниченном количестве.
[2] Рост использование фургонов на конной тяге очень помогло сооружение дороги между Новым Римом и Новой Троей. А также начало строительства сети дорог для доступа к новым полям. Вне дорог фургоны были в целом бесполезны.
[3] Фустибула — праща-плеть. В отличие от обычной пращи отличается простотой освоения, не уступая ей в боевых качествах. Представляет собой палку, к которой крепится праща одним. То есть — этакий ручной микро-требушет. В примитивной форме там была просто палка. В более продвинутой версии — крюк с регулируемым углом, позволяющим настраивать углы схода свободной петли пращи.
[4] По осени он принял на службу не только рекрутов и варягов, но и добрал еще немного охочих добровольцев из числа радимичей. С теми ряда не заключалось на защиту и поставку рекрутов. Просто послужить под началом столь славного вождя ребята захотели, да себе славу снискать. Причина дополнительного набора — понимание, в какую безумную авантюру он ввязался…
[5] Таль — грузоподъемное устройство с ручным или механическим приводом, состоящее из подвижного и неподвижного блоков и проходящих через их шкивы троса, каната или металлической цепи.
[6] Типичным крупным драккаром мог быть корабль длинной 30 метров, шириной 4 метра, осадкой 0,9 м при полной загрузке и водоизмещением 25 тонн. Он мог иметь экипаж до 80 человек, 60 из которых были гребцами. Обычно же они меньше, вмещая от 30 до 50 50 человек. Но не стоит их путать со снеками, которые при экипаже до 30 человек были намного меньше и совершенно не годились для плаванья в открытом море.
Глава 3
865 год, 2 мая, Днепровский пороги
— Чего-то их много, — заметно напрягшись, произнес Рагнар, указав на толпу кочевников.
— Я их пригласил, — спокойно ответил Ярослав.
— Ты?
— Нам нужно как можно скорее пересечь пороги. Это их работа. Зачем самим корячиться, если можно впрячь волов и они быстро продернут корабли вниз?
