Хохот Марии. Тяжелый вздох госсекретаря, так и не сумевшего до конца привыкнуть к моему, по его мнению, беспредельному цинизму. Ничего, то ли ещё будет! Впереди много новых событий, участвовать в коих, не будучи вооружённым особо насыщенным ехидством — занятие вредное для нервов.
Интерлюдия
Интерлюдия
Апрель 1865 г, Российская империя, Туркестан
Самую малость меньше года прошло с того момента, как генерал Черняев успешно взял штурмом казалось бы неприступный Чимкент, тем самым дав Российской империи мощный опорный пункт. Опорный для какой цели? За ради дальнейшего расширения Туркестана — края, в котором, несмотря на омерзительную жару и преобладание безжизненных и полубезжизненных пространств, находилось и много чего ценного. Например. возможность выращивания хлопка, этого по сути стратегического сырья, которое доселе империи приходилось закупать. Да, с недавнего времени у союзногогосударства. Но всегда лучше иметь своё и не зависеть от других. Генерал, осыпанный наградами и ставший к тому же военным губернатором Туркестана, это хорошо понимал, да и советников при себе держал умных, а не льстивых.
Именно поэтому не собирался почивать на лаврах, рассматривая взятый им город лишь как базу, опору на пути к новым завоеваниям. Как возможность дать отдых уже имеющимся войскам, сформировать гарнизоны как в самом Чимкенте, так и в нескольких других взятых городах. Затем же, подтянув подкрепления и как следует оснастив новые и старые войска, двинуться дальше. В каком направлении? Прежде всего, на Ташкент.
Ташкент, да. Город с более чем стотысячным населением, к тому моменту имевший в гарнизоне около пятнадцати тысяч хорошо вооружённых защитников, с достаточным числом крепостной артиллерии. Не каких-нибудь устаревших «грохоталок» с никчемной дальностью стрельбы, малой скоростью и низкой поражающей способностью снарядов, а вполне современные орудия. Откуда? Британцы постарались, снабжая местных ханов и баев современным оружием и даже посылая своих инструкторов. Причина? Геополитическая, разумеется. По какой-то не до конца понятной причине что нынешняя королева, что предшествующие ей монархи считали. что у России есть давний и однозначный план проникнуть через Среднюю Азию в Индию, чтобы таким образом доставить Британии огромные проблемы. Корни, понятное дело, упирались в сумасбродную затею импульсивного и склонного к не слишком разумным действиям императора Павла I. Ту самую затею, когда он решил отправить на завоевание Индии совместный с французами Наполеона экспедиционный корпус. Шансов у этого самого корпуса не то что устроить бриттам неприятности, но и просто добраться до Индии через огромные враждебные пространства, к тому же без толковой подготовки, были практически нулевыми, однако… Тогда британцы серьёзно занервничали. Чувство сие было во многом нерациональным, но слишком уж в Лондоне беспокоились относительного одной лишь возможности угрозы жемчужине короны и одного из важнейших источников дохода.
Вот теперь на колу мочало, начинай сначала. Никак не желали ни королева Виктория, ни правительство, ни британская аристократия понять, что от Средней Азии до Индии как собственно путь неблизкий, так и не имелось у России особого желания и возможностей лезть туда, где Британия закрепилась вот уже не первый век, а относительно недавно ещё и окончательно разобралась с недовольными. Сипайские восстания, они заметно проредили ряды потенциальных бунтовщиков.
Как бы то ни было. а вооружили англичане среднеазиатских дикарей, что называется, до зубов. Ташкент исключением не являлся. Но что было хорошо для планов Черняева, так это малое расстояние от Чимкента до Ташкента. И полная поддержка как со стороны Игнатьева, так и собственно императора, повелевшего всем. в том числе и военному министру, оказывать военному губернатору Туркестана всяческое содействие. Оружием, амуницией, людьми. И не абы кем, а опытными, обстрелянными солдатами. По существу, Черняеву был дан полный карт-бланш, возможность получить как подкрепления солдат, не просто умеющих воевать, но ещё и желающих это делать.
Откуда? Ветераны ещё той, Крымской войны, побывавшие на Кавказе опять же и не испытывающие никаких иллюзий насчёт того, кто такие азиаты и как именно с ними следует воевать. Разумеется, никаких вспомогательных инородческих частей по причине их весьма малой надёжности и готовности предать в любой момент. Уж в этом Черняев был твёрд, и менять своего мнения не собирался.
Три с половиной тысячи солдат при трёх десятках орудий, примерно стольких же пулемётах и десятке ракетных станков, так хорошо распугивающих азиатскую конницу — вот какими силами Черняев выступил на Ташкент в июле 1864 года. Мало? С одной стороны, да. Но это если рассматривать расстановку сил исключительно с количественной точки зрения, не качественной, В конце концов, тот же Чимкент также был взят в условиях категорического превосходства защитников в силах и вооружении. И ничего, справились, причём потери были незначительными по самым строгим меркам.
Однако, аталык, то есть верховный правитель Кокандского ханства, Алимкул Хасанбий-угли, через оставшихся в Чимкенте своих соплеменников узнал и о том, когда собираются выступать русские войска, и о численности выступивших. Узнав же, сильно воодушевился, понимая, что может собрать куда как больше войск, да и в орудиях будет иметь пусть не самое великое, но превосходство. Вот и собрал с подвластных ему земель под двадцать пять тысяч войска в довесок к пятнадцатитысячному ташкентскому гарнизону. Собрав же, поспешил выдвинуться к Ташкенту, желая, помимо прочего, пощипать отряд Черняева на марше, пользуясь абсолютным преимуществом в кавалерии и знанием местности.
Что тут сказать. Алимкул успел вовремя привести войска в помощь Ташкенту. Более того, выделенная им для наскоков на русские войска конница смогла перехватить на марше сперва высланный на рекогносцировку отряд из пары сотен казаков, а потом напасть и на основную часть войска во главе с самим Черняевым. Да только одно дело найти и напасть и совсем другое — одержать победу.
Начать с того, что для поддержки казаков были выделены ещё и пять пулемётов на специально оборудованных для их установки повозках. Тех самых, которые могли стрелять и находясь неподвижными, и прямо на отходе, по преследующему неприятелю. Вот на отходе пять «адских кофемолок» и показали кокандцам, что конница супротив пусть пока механических, но пулемётов — это всего лишь почти бессильные жертвы, устилающие своими трупами и орошающие кровью землю, песок, вызывающие страх и панику у слабых духом. А уж боевой дух суеверных и пугающихся всего необычного кокандцев… Черняева и его офицеров подобное откровенно порадовало. Слухи разлетаются очень быстро, особенно если их носители, загоняя лошадей, возвращаются к своим, да рассказывают про «нечестивое оружие шайтана», стрекочущее и убивающее правоверных так, как ни ружейным залпам, ни орудийным и не снилось. В землях азиатских испокон века было — если напугал, значит уже наполовину победил.
И точно! Когда кокандская конница навалилась на основную часть войска Черняева, он был не просто готов к отражению атаки, но и правильно разместил все имеющиеся у него пулемёты. А уж из такого оружия, да по коннице, да по азиатской — любо-дорого поглядеть. Стрекотание «адских кофемолок», стригущих врагов, словно цирюльник особо заросшего клиента. Крики, замешательство, месиво на месте первых рядов, взбесившиеся от страха лошади и попытка части кокандцев развернуть коней и умчаться обратно. Последовавшая после всего этого сумятица и… продолжающаяся стрельба. К пулемётам присоединились винтовочные залпы. Залпы опять же из новых винтовок, что выпускались по предоставленной Американской империи лицензии. Пока такого оружия было немного, но в Туркестан монаршею волей отправили всё лучшее, без изъяна. Спорить с государем-императором желающих не было.
К моменту, когда остатки кокандской кавалерии стали разбегаться, куда глаза глядят, генерал отдал приказ казакам пуститься вдогон. Не с целью захватить пленников — этого добра можно и нужно было найти среди раненых и придавленных лошадьми — а просто дабы поубавить число кокандцев и внушить ещё больший ужас тем, кто всё таки сумеет оторваться, тем самым спасаясь от кажущейся неминуемой смерти.
