— я устала. В восемнадцать лет все кажется простым и очевидным. Враг — это враг. Друг — это друг. Есть белое и черное. В восемнадцать лет все воспринимается гораздо легче. И когда эта история началась, я не испытывала ни малейших сомнений, что делать и как поступить. Сейчас мне двадцать пять. Я понимаю, дед был прав. В покое не оставят. А я, не поверите, хочу спокойной жизни. Может, даже семьи и детей. Это ведь нормальное желание.
Я с сомнением покосился на Комарову. Интересно, какую нервную систему должен иметь ее муж? Представить не могу, как она ходит по квартире в кухонном фартуке и готовит обед. С половником в руке. Да я и мужа то представить не могу.
— Ну, а третий момент… — Александра Сергеевна помолчала буквально пару секунд. Наверное, сомневалась, заслуживаю ли я откровений. — Есть еще кто-то. И этот кто-то не просто хочет информацию. Он хочет меня убить.
Я от неожиданности чуть на встречку не вывернул. Комарова просто это так сказала… Очень обыденно. Вы знаете, сегодня такое-то число, такого-то месяца, на улице — тепло. Ах, да…меня хотят убить.
— Эм… В смысле еще кто-то? — Переспросил, но тут же сам вспомнил. Действительно. Максим Сергеевич так тоже считал. Был уверен, за Комаровой следит не только он. Черт… Вот что значит, жить не своей жизнью. То тут забудешь, то там потеряешь. Во втором городе, Максим Сергеевич заметил парня. Парень был достаточно профессионально подготовлен. Он, этот парень, как раз сильно хотел, что его никто не заметил. А потом неизвестный тип пропал вместе с Александрой Сергеевной. Полковник заверил, что к делу никого больше не подключали и вся помощь, если она потребуется, в любом случае согласовывается с Максимом Сергеевичем. Ему на месте виднее, как действовать.
— Вы снова это… чувствуете? — Я постарался, чтоб в голосе не прозвучало насмешки. Потому как метод Александры Сергеевны определять опасность, весьма сомнительный. Хотя, надо признать, он работает. Может, дед, как в фильмах про каратистов, гонял ее по лесам и полям с закрытыми глазами, заставляя развивать интуицию. Я усмехнулся своим мыслям, представив Комарову в этой роли.
— Да. Чувствую. И Вы, так думаю, тоже скоро почувствуете. Но сейчас даже не об этом. Вы спросили, я ответила. Так понимаю, в первую очередь, по какой-то причине вам интересно разобраться с заводом и Масловым. Хорошо… Я не против помочь, чтоб быстрее появилась возможность заняться решением моего вопроса. И думаю, сотрудничать нам действительно сейчас более правильно. Но… скажите, Вы действительно оставите его работать? Игоря?
— Конечно нет! Я идиот по-вашему? Ну, реально. Сколько раз говорить, прекратите считать меня глупее, чем я есть. Исключительно в данное время Ведерникову лучше находиться рядом. И лучше, если он будет считать себя очень умным. Кстати… Вы заметили в личном деле Филатовой, что она меняла фамилию?
— Заметила.
–Так вот, я думаю, это было сделано с подачи Ведерникова. Он надоумил Нину Ивановну. И помог тоже он. Обратился к своей родной тетке, которая без лишних вопросов сделала все необходимое. И вот что мне интересно. Ладно, насчет Ведерникова понятно. Мать его хотела защитить в плане спокойного будущего. У нас, конечно, сын за отца не в ответе, но знаете, опыт показывает совершенно другое. По крайней мере, на завод его бы не взяли. А чем руководствовалась Нина Ивановна, пока не понимаю. И еще… Рассказать про Мальцева и Филатову Ведерников додумался только бы с разрешения самой Филатовой. И никак иначе. Есть такая поговорка… Или присказка… Или… да как угодно называйте. Пока все смотрят налево, ты идешь направо. Вот у меня создается впечатление, что Нина Ивановна решила пожертвовать своими отношениями с любовником ради чего-то имеющего гораздо большее значение. Все. Приехали.
Я остановился с торца дома, там же, где в прошлый раз это делал Калинин. Вышел из машины и покрутил головой. Сам не знаю, почему. Осмотрелся, хотя в данном случае это не особо нужно. Какой-то рефлекс. Особенно, после слов Комаровой. Заразная хрень, эта паранойя.
— Вам тоже кажется, будто за нами следят? Приятно, что не только я схожу с ума…
Александра Сергеевна, бросив эту дурацкую фразу прямиком направилась к подъезду. Я снова оглянулся.Черт… Похоже, она права. Есть ощущение, будто за мной смотрят. Даже не так. Будто за мной подсматривают. Точно крыша едет…Потому что поблизости — никого. Двор был пуст. Я закрыл машину и поторопился догнать свою спутницу.
Мы поднялись на второй этаж и постучали в дверь. Вернее, я постучал, оттеснив Комарову плечом. В квартире было тихо. Поднял коврик. Ничего. Видимо, отталкиваясь от прошлого опыта, Анна Степановна поняла, наконец, что оставлять ключ в этом месте — очень плохая идея.
— Вы к Масловым? — Дверь соседней квартиры приоткрылась ровно настолько, чтоб там показался любопытный нос женщины средних лет.
— Да. А Вы не видели ее? Может заметили, как она уходила? — Я вежливо улыбнулся тетке.
— Заметила, конечно, — Сеседка открыла дверь шире. — Уехала Анна. Сказала, какое-то срочное дело. Я шла из магазина, а тут она. Чуть ли не бегом по лестнице бежала. Сбила меня, представляете? И даже не извинилась. Была взволнованна. Нет, ну, понятно, муж то помер. Как тут не волноваться?
— А Вы откуда знаете? — Комарова теперь, так же как и я совсем недавно, оттеснила меня в сторону и подошла к соседке ближе.— Анна Степановна поделилась?
— Да конечно, — Фыркнула соседка, — Поделится она, как же. Сколько живет, так все время нос воротит. Вроде не достойны мы их интеллигентного общества. Простые работяги. Ага. А у меня, между прочим, квартиру отец получил, как ветеран войны.
— Замечательно. Очень рада, что Вы можете гордиться таким отцом. Но все же… Откуда узнали про Льва Ивановича?
— Так Анька говорила с кем-то вчера вечером. Поздно уже было. Все спали. Я слышу, шаги по лестнице. Думаю, кого принесло в такое время. Подошла к двери. Смотрю, к Анне гости. А потом она значит и крикнула, мол, ты не понимаешь, Лев умер.
Мы с Комаровой переглянулись. Интересная фигня выходит… Вечером, это, видимо, после посещения отдела и разговора с ментами. До появления современных технологий еще максимально далеко. Сотовых нет. Домашние телефоны — редкость. Значит, к ней приходил тот, кто о Маслове уже знал.
— Простите… — Александра Сергеевна наклонилась к соседке чуть ближе. — Кто это был, мужчина или женщина?
—
