никаким образом не реагирует на внешние раздражители! Какой к едрене фене, удар током и сокращение мышц?
Так-так-так! — Основательно поковырявшись в собственных чувствах, я понял, что это — ложные ощущения. Чужие. Фантомные. Не мои, в общем. Это — ощущения моего неудавшегося Аватара, связь с которым по какой-то причине не прервалась окончательно…
Но тогда выходит, что он еще не успел окончательно погибнуть. Ведь его тело реагирует на раздражители, а удар током… Так это же выходит, реанимация что ли? Но, насколько я знал, в моем родном мире дефибрилляторы начали применять не ранее 1953-го года. Да и то, в качестве эксперимента. А в этом, выходит, по-другому пошло? Или это работа Одареного, с которым мой Аватар попал в ловушку?
А я еще раз пробежался по памяти вернувшегося потока сознания. Кстати, ведь именно из-за несовершенства созданного мною Аватара и произошла эта чудовищная катастрофа, погубившая Сосуд… Да какой, к чертям, Сосуд⁈ Ведь это же живой человек! Герой, стоявший, как и мы все, плечом к плечу не давая гребаному бесноватому Алоизычу воплотить в жизнь свои бесчеловечные амбиции!
Конечно, не будь меня, этот Быстров, возможно, так и остался бы бессловесным овощем до конца своих дней. И только мои все эти Чудотворные примочки и прибамбасы и заставили его организм регенерировать чудовищными темпами. Но раз уж это произошло, то я ни за что не дам ему погибнуть в очередной раз!
И пусть мое создание и несовершенно, но оно позволит Мамонту Быстрову окончательно восстановиться и вновь осознать себя. А дальше я что-нибудь придумаю… Ну, получалось же раньше? Пусть и действовал я больше по наитию и опираясь в основном на наш русский авось.
Сказано-сделано — и часть моего разделенного сознания, основательно заряженная Магией и Живительной Силой, которых у меня сейчас, словно у дурака махорки, отправилась в обратный путь. И если тело Мамонта Быстрова еще не умерло окончательно, и подлежит реанимации — он обязательно будет жить!
Да и убить его после очередного моего «подарочка» будет весьма и весьма непросто! Хотя, как я понял, регенерация у моего Аватара и без того была на высоте. Сумел же он зарастить ножевое, а провернуть такой фокус не каждый Одаренный сумеет.
Были у меня, конечно, сомнения, как поведет себя Аватар, если Сосуд к моменту вселения осколка моей Сущности будет уже необратимо мертв. Но, думаю, разберусь по месту. Вернее, он разберется — Аватар, который тоже я, но не совсем я…
Одним словом, лети, голубь сизокрылый, а то у меня уже чердак от таких мыслей съезжать начал, и фляга вот-вот засвистит!
Остановку сердца я почувствовал сразу — мне как будто железный костыль в грудь забили. Дыхание перехватило, тоскливо зазвенело в ушах, а в голове изрядно помутилось. Но я продолжал удерживать Защитный Полог. Ведь без него погибнут люди. Пусть, я и не мог назвать товарищей из органов, арестовавших и пичкавших меня разнообразной бурдой, своим друзьями-товарищами, но они же наши, советские, а не какие-нибудь фашисты проклятые! Да все правильно гэбешники сделали — я и сам на сегодняшний день не знал, чего от себя ожидать.
А вот погубить такого замечательного Целителя, как Лазарь Елизарович, я вообще не имел никакого морального права! Ведь именно его усилиями поправляются в госпитале тяжело раненые бойцы. Вот его-то в первую очередь я и должен был спасти — пропади он под завалом вместе со мной и чекистами, сколько бойцов-инвалидов не получат шанса на восстановление и нормальную жизнь? Ведь я это реально прочувствовал на своей шкуре.
Поэтому и держал я Защиту изо всех оставшихся сил, понимая, что со мной уже все кончено. Гул в ушах постепенно нарастал, а сознание вообще уплыло в какие-то туманные дали. Одним словом, соображал я все хуже и хуже, уже почти не ощущая ни рук, ни ног — тело абсолютно перестало мне подчиняться. Но я корячился до последнего, накачивая Силу в Защитный Покров, уже балансируя на грани жизни и смерти.
В конце концов, муки мои закончились, и я словно бы «воспарил» над собственным бездыханным телом, которое мои спасенные спутники тоже умудрились вытащить на поверхность. Порадовавшись от души, что никто из них не расстался с жизнью, я с интересом бросил взгляд на разрушения, виновником которых оказался, конечно же, ваш покорный слуга.
Пускай мой Талант Потрясателя и порезвился пока я пребывал в бессознательном состоянии, но все-таки мне сейчас было как-то не по себе. Ведь то же самое могло произойти и тогда, когда я был в полном рассудке. Ведь управлять Даром я так и не научился.
Прав был майор Потехин, когда изолировал меня от общества в Стационарном Блокираторе. Вот только, думается мне, он и представить не мог, что мой Талант окажется настолько мощным, что играючи продавит даже специзделия и Магические Конструкты Дома Кюри.
Меня поднимало все выше и выше. Я легко пролетал сквозь уцелевшие перекрытия, словно был каким-нибудь сказочным привидением. А ведь, собственно, так оно и было — я умер, и теперь свободен от всего материального и земного.
Это что же выходит-то, а? — заметались в моей голове заполошные мысли. — Что я теперь самый всамделишный дух? Вернее, душа… А попы-то насчет этого, выходит, и не врали совсем? Ведь тянет меня какой-то силой все выше и выше… Не иначе, как к Святым Небесам несет? Ведь не разверзлась же земля после моей смерти, и черти хвостатые не утащили мою грешную душу в подземный и огненный Ад, погоняя своими острыми трезубцами…
А если и вправду на Небо? Как мне, атеисту и комсомольцу тогда в глаза Господу Богу, которого, вроде, как и быть не должно, смотреть? Да и не должен я, по идее, на небеса попасть — грешник я еще тот. Хоть и не помню точно, когда, где и сколько грешил.
Город лежал уже где-то далеко внизу, превратившись в чрезмерно реалистичное подобие физической карты. Хотя, при желании, я мог легко рассмотреть самое сердце нашей Родины — древние стены Кремля и даже рубиновые звезды на пяти его башнях.
Неожиданно меня охватило какое-то умиротворение — волнение и тревоги остались позади, а впереди — лишь волнующая неизвестность. Лишь один раз я отвлекся от созерцания окружающих неземных красот, когда заметил летевшую рядом с собой какую-то темную «тень», похожую на сильно разряженное грозовое облако. Однако, когда я вонзился в слой облаков, то потерял из виду это сопровождавшее меня «явление». Что это было,
