А вот кто со мной будет говорить, пока не понятно. На самом деле, плевать, лишь бы говорили. Ну что же, дедушка Брежнев это отлично, это просто великолепно. Тереза умеет быть убедительной и ни за что не продешевит. Неужто закрутилось?»
— Кстати… — напомнил Григоренко. — Может, поговорим о наших, верней, американских шпионах?
Тим после короткой паузы коротко ответил:
— К американским шпионам мы вернемся на охоте.
Генерал кивнул, хотя было хорошо заметно, что сильно недоволен.
Глава 11
Окончательное решение по охоте пришло через день.
Но прожить этот день для Тимофея оказалось очень трудно.
И дело не в состоянии здоровья.
Тереза уже вошла в режим «самостоятельного политика» и не вылезала из своей комнаты, готовясь к встрече с генеральным секретарем, общение ее с Тимом ограничивалось сухими и короткими консультациями.
Питер ван дер Бил получал удовольствие от пребывания в России по полной программе, охотно давал нейтральные интервью для советской прессы, потолстел на пару киллограмм на советских харчах и тихонечко прибухивал. Тимофея он тоже не беспокоил.
Остальные члены делегации тоже радовались жизни, если, пили, таскались по встречам и выставкам, катались на тройках, по вечерам смотрели в кинозале советские фильмы и тоже радовались жизни.
Бурбон раскабанел как колобок и большей частью спал, правда, периодически устраивал Тиму сеансы «любви» и таскался за ним как хвостик.
Дело в Аманде…
Девчонка присущем даже маленьким женщинам чутьем почувствовала, что Тим немного выбит из колеи и начала «осаду» по полным правилам.
Для начала она заявилась к Тимофею в комнату с полными слез глазами, села на кресло и молча уставилась на него.
Тим моментально совершил обычную мужскую ошибку и поинтересовался, что случилось.
Аманда мгновенно завыла:
— Ты… сам приручил меня! — горько всхлипывала она. — Зачем ты меня спас? Для того, чтобы бросить? Я думала, что хотя бы здесь, в этой чертовой стране, ты будешь рядом! Просто рядом!!! Но нет, у тебя здесь какие-то свои дела! Ты постоянно не со мной. Ты… у-ууу… неужели ты не можешь понять, что я тебя люблю… ууу-у! Я многого не прошу…
— Ня-ня-ня-пиии… — в унисон Аманде завыл Бурбон, видимо сочувствуя девочке.
Тим несколько ошалел от напора и продолжил совершать ошибку за ошибкой. Вместо того, чтобы поставить девчонку на место, он позвал ее.
— Иди ко мне…
Аманда мигом перебралась с кресла к Тимофею на колени, крепко обняла и принялась невпопад целовать его, совсем замочив щеки слезами.
— Я не могу без тебя… я дождусь, как обещала… честно-честно… но можно хотя бы немного внимания…
Тим показал продолжавшему завывать медоеду кулак и горестно вздохнул. Что делать он даже не представлял.
Немного помедлил, собрался с мыслями и решительно отстранил Аманду.
— Сядь сюда и смотри мне в глаза!
— Что? — обиженно выкрикнула девочка и новыми силами залилась слезами.
Оторвать ее удалось только приложив силы.
— Я могу тебя выпороть.
— Чего? — растерялась Аманда.
— Того! — Тим состроил суровую физиономию. — Ты уже взрослая, а мы на территории врага, так изволь себя весть как взрослая.
— Хорошо… — обиженно буркнула девочка.
— Хочешь внимания — будет тебе внимание! Сегодня вечером приходи за сказкой.
— Я там другую интересную книгу нашла… — почему-то хихикнула Аманда.
— Хорошо, почитаем другую. А теперь марш к себе!
— Как скажешь… — фыркнула девчонка, побрела на выход, но перед дверью резко развернулась и торжествующе бросила: — А целовать тебя очень приятно! И я еще буду…
Тим бросил в нее тапком, но не попал.
Из-за двери донеслось в стиле знаменитого «должо-о-о-ок»:
— Сказка! Ты обещал…
Тим чертыхнулся и сразу забыл случившееся, все-таки считая Аманду несмышленой девочкой.
После обеда открыто прикатил сам зампред КГБ и привез экипировку для охоты.
— Вот… — по его знаку из огромного баула начали выкладывать на стол вещи. — Ничего особенного, но мерзнуть не будите. Ожидаются морозы…
Экипировкой для Тимофея оказалась толстенная флотская тельняшка двойной вязки с начесом, свитер под горло из верблюжьей шерсти, куртка на овчине похожая кроем на летную и комплектный к ней комбинезон. А так же, юфтевые сапоги на меху, застегивающиеся на застежку, поверху голенища. Ну и шапка-малахай из какого-то натурального меха с печатками. А еще новенькие комплекты армейского зимнего белья, портянок и носков. Даже с этикетками, видимо с ведомственных складов.
Для остальных комплекты ничем не отличались.
Тиму было плевать, что надевать, Питер ван дер Бил остался в восхищении, а Тереза фыркнула и заявила, что у нее есть что надеть.
— Я ездила в Уганду на горы Ревензори охотиться на горных козлов, оттуда и осталась.
Тереза убралась к себе, а генерал развел руками, улыбнулся и шепнул Тиму:
— Возьмем с собой для нее одежку, тут вам не Килиманджаро всякие, может перемерзнуть…
А потом он сам достал из мешка еще что-то, похожее на небольшой мешок подбитой овчиной.
— А вы не хотите взять с собой своего зверька? Очень уж хотят его поближе посмотреть. Этот комбинезончик от моего Джека остался, гончака, азартный был, страсть, но жутко мерз зимой…
— Пихуй? — озадаченно пискнул Бурбон и сел на задницу.
— На охоту поедешь… — хмыкнул Тим. — Модный будешь, все девки твои.
Одежка пришлась медоеду впору, хотя штанцы пришлось подвернуть. Сам костюм у Бурбона тоже никакого отторжения не вызывал.
— Оружие и все остальное на месте получите… — на прощание заявил Григоренко.
— Минуточку… — неожиданно влез Питер. — Я приехал со своим. Из чужого оружия принципиально не охочусь.
— И я, — улыбнулся Тимофей. — Кстати, госпожа Тереза тоже. А еще мы привезли подарок генеральному секретарю, это тоже оружейный комплект. Как раз и подарим.
— А где это все? — у генерала на лоб глаза полезли. — Здесь, в доме? К-как… — он даже заикнулся.
— В самолете, — успокоил его Тимофей. — Давайте сделаем так, сейчас вместе со мной заберем все и оружие останется у вас. А на охоте выдадите по необходимости. Или не выдадите, если не разрешат. Но я скажу Леониду Ильичу, что вы не дали подарить ему ружья для охоты на африканскую пятерку.
Григоренко долго смотрел на Тима, а потом сухо сказал:
— Собирайтесь, поедем прямо сейчас.
Тим быстро переоделся и уже в машине показал генералу пакет с форменным камуфляжем.
— Есть просьба, когда мы
