и спрятаться не получится.
— Миша, — начал я шепотом объяснять ситуацию.
Но Тарасов меня прервал:
— Сам понял! Валим всех в грузовике!
Два танка уже двигались по мосту, а третий как раз приблизился вплотную, пройдя мимо нас.
— Быстро, за мешки! — приказал я, и мы с Тарасовым сиганули ласточкой вперед, укрываясь от взрывной волны.
И тут бахнуло. Я упал на землю, заложило уши. Взрывная волна поднялась наверх и пошла во все стороны, проносясь над нашими головами жарким пламенем. Во время мы укрылись, мешки с песком спасли нас. Мост начал складываться, танки и мотоцикл полетели вниз в воду.
Тарасов тут же вскочил на ноги и прыгнул к пулемету. Я выхватил пистолет.
Третий танк и грузовик встали на месте.
Заработал пулемет Тарасова. В упор прямо по грузовику.
Шофера и еще двух человек, сидящих в кабине, убило сразу. Машина дернулась с места, чуть вильнула и врезалась в противотанковые ежи, составленные в стороне.
Тарасов не останавливался и долбил по кузову, из которого выпрыгивали ошарашенные солдаты, чтобы тут же быть разорванными пулеметными пулями на части. Некоторые пытались отстреливаться в нашу сторону.
В ту же секунду подключились ППШ — я узнал их по характерному треску. Разведка пришла на помощь!
С грузовиком мы покончили лихо, и полминуты не прошло. Но вот третий танк, замерший на месте, начал разворачивать башню в нашу сторону.
Я подбежал к нему с боку, забрался на броню. Верхний люк был открыт!
Пара секунд — и я уже там, с самого верха.
И тут меня словно бревном ударило в спину. Я упал сверху на броню и несколько секунд очухивался, потом коснулся рукой левой лопатки. Рука была в крови.
Дьявол! Зацепило! Случайный выстрел одного из немецких солдат нашел свою цель.
Но ничего, дотяну!
— Meine Herren! — я вновь поднялся на ноги, скривившись от боли, и крикнул в люк, демонстрирую гранату в правой руке. В свете лампочек внутри танка меня видели прекрасно. — Schalt ihr Motor aus. Oder ich werfe das rein!*
*(нем.) Господа, глушите мотор, или я брошу это внутрь!
Меня поняли прекрасно. И двигатель, чуть вздрогнув, затих.
Дальнейшее было делом техники. Немецкие танкисты вылезли наружу и построились у машины, Тарасов быстро их обыскал, изъяв пару ножей. Прочее оружие они благоразумно оставили внутри танка.
Шамсутдинов и остальные методично добивали солдат из грузовика и тех, кто умудрился выплыть из реки.
Первые два «Тигра» перевернулись и скрылись в темных водах. Та же участь постигла обер-лейтенанта и водителя мотоцикла. Никто не достиг южного берега живым.
Кроме нас и экипажа третьего «Тигра», уцелевших не было.
Я остался сидеть на верхней броне. Сознание слегка плыло, все вокруг было, словно в тумане.
Капитан подошел ближе и короткой очередью срезал всех пятерых немцев. Они упали, где стояли.
— Зачем? — спросил я.
— А что с ними делать? — удивился Шамсутдинов. — Предлагаешь с собой прихватить? Военная необходимость. Давай, не тяни кота за яйца, заводи шарманку!
Он не видел, что я ранен, а я сообщать об этом не стал.
Осторожно пожав плечами, чтобы не вызвать приступ боли, я полез внутрь «Тигра». Там все было устроено совершенно иначе, чем в привычном мне Т-34, но очень просто и интуитивно понятно.
«Тигр» управлялся просто: руль-штурвал, педали газа, сцепления и тормоза, два рычага основного и вспомогательного стояночного тормоза, рычаг коробки передач. Все, как в современной машине или, скажем, в тракторе. Конечно, с нюансами… но это уже мелочи!
Мотор басовито загудел, я развернул машину в обратном направлении. Вся группа разместилась внутри — мест было рассчитано на пять человек, так что влезли все, даже не теснясь.
— Ходу! — приказал Шамсутдинов.
И мы двинули. Предельная скорость танка была под сорок километров в час. Этого хватало. Дорога ровно стелилась под траками машины.
За пару часов мы добрались до окрестностей той самой деревни, где находились ангары, миновали ее стороной и поехали дальше, в сторону наших позиций.
За все время пути нас никто не попытался остановить или проверить. Словно бы у немцев не было даже тени сомнения в том, что происходит нечто странное. А может, на ситуацию влияло то, что немцы готовились к отступлению, и им было попросту не до нас. Вообще, у немцев так: если что-то происходит, значит кто-то это разрешил. Видишь непонятное — отойди в сторону, иначе будет хуже, от начальства прилетит. Сейчас подобный менталитет лишь играл нам на руку.
Постепенно силы начали меня покидать. Все же я слишком переоценил себя, не дотяну — теперь я это понимал.
— Миша, а ну-ка, подмени меня! — попросил я. — Смотри, тут все просто. Вот руль, вот газ и тормоз. Грузовик водил? Справишься!
— Что с тобой? — Шамсутдинов только сейчас заметил, что мое место мехвода все в крови.
— Бандитская пуля, — отмахнулся я, — бывает!
— Терпи, брат! Почти приехали!
Чтобы немного отвлечься от боли и чуть лучше оценить обстановку вокруг, я высунулся в верхний люк.
Был восьмой час, уже наступило позднее утро, мир давно пробудился ото сна. Птицы громко пели, солнце ползло по небосводу.
Мы добрались до передовых немецких позиций.
Какой-то белобрысый парень выбрался из блиндажа и неспешно пошел в сторону кустов. Потом он перевел взгляд на меня и глаза его расширились.
Я узнал его мгновенно — тот самый безумный немец со шрамом через всю правую щеку, сумевший в одиночку захватить Т-34 во вчерашнем бою, и чуть не уничтоживший нас самих.
Твою же мать!
Как он сумел уцелеть? Я был уверен, что мы убили его.
Я нырнул внутрь, превозмогая боль, и сел в кресло наводчика, начав наводить массивное орудие на цель. Из пулемета убить врага был бы проще, но разум мой слегка помутился от боли, и я хотел, чтобы тело белобрысого разорвало на кровавые куски и разметало по всей округе.
— Заряжай!
Крюков и Демин быстро отреагировали, я жестами подсказывал, что и как делать правильно, в то же время нацеливая ствол орудия на живучего немца.
— Готово! — крикнул Крюков.
— Огонь!
Танк чуть тряхнуло от выстрела. Земля, где все еще стоял немец, брызнула в разные стороны. Все вокруг заволокло пороховым дымом.
— На этот раз я тебя точно убил, ублюдок! — пробормотал я и тут же потерял сознание.
Интерлюдия 1
Сколько он себя
