– Никто никуда не проходит, мест нет, – гнусаво и уныло бубнил он, но глаза его при этом бешено блестели, выдавая истинное наслаждение своей функцией.
– Дай-ка мне сто долларов, – толкнул Иван Сергея в бок.
Сергей не стал сопротивляться и выдал другу требуемое. Иван панибратски потрепал охранника по плечу, незаметно сунул ему в руку бумажку и, чувствуя себя хозяином жизни, никем не удерживаемый, направился вместе с Сергеем в грохочущее чрево ночного клуба.
Там было чрезвычайно многолюдно. На мизерном пространстве перед баром толпились разодетые, напомаженные люди с разнообразными бокалами в руках. Некоторые делали вид, что танцевали, но танцевать было совершенно невозможно, так как люди были тесно прижаты друг к другу. Некоторые не только делали вид, что танцуют, но еще и прикидывались, что с огромным удовольствием тянут какие-то жидкости из бокалов, которые были вынуждены держать, прижимая к груди. Но самые опытные притворялись не только танцующими, пьющими и пьяными, но и еще и весело разговаривающими. Для этого они наклонялись близко к уху своего собеседника и что-то изо всех сил в это ухо орали, стараясь перекричать громкую музыку.
Что заставляло московскую молодежь собираться в таких местах, наши друзья искренне не понимали. Они снисходительно называли собравшихся здесь «дети» и совершенно справедливо считали себя с ними людьми очень разными.
И вроде бы не так заметно было различие в возрасте, да только Сергей с Иваном когда-то успели побыть пионерами и читали книжки про Ленина, а еще очень хорошо помнили, как неуютно было им, подросткам, стоять в очереди за мылом или колбасой в суровые девяностые годы. Они помнили путч и штурм Белого дома, а парни моложе их всего на шесть-семь лет уже ничего об этом не знали. Тем не менее и Сергей, и Иван изредка посещали такие места. Куда же было им деваться, если симпатичные девушки свято принимали на веру все, что им скажут по телевизору или напишут в глянцевом журнале, и пребывали в совершеннейшей уверенности, что именно такой ночной клуб – идеальное место для проведения выходного вместе с подругами.
Сегодня в клубе было очень много симпатичных девушек. Они выгибали спины, изящно курили, оттопырив мизинчик с затейливым маникюром, и стреляли глазками по сторонам, при этом упорно делая вид, будто они находятся здесь исключительно для того, чтобы просто потанцевать или прокричать друг дружке в ухо какие-то новости, обреченные быть неуслышанными – музыка гремела аномально громко.
Друзья с трудом пробрались к стойке и после пятиминутной возни сумели отвоевать себе небольшое пространство и один барный стул. Эту маленькую победу отметили двойным виски. В голове шумело. Закурили. Иван что-то кричал в ухо, кажется, рассказывал какой-то анекдот, но слов было не разобрать, и Сергей на всякий случай рассеянно кивал, ощущая, что напряжение и постоянное ощущение тревоги, привезенное им в Россию в качестве туристического сувенира из Венеции, потихоньку действительно начинает отпускать.
Еще что-то пили. Еще курили. А потом появилась Она.
Сергей тогда еще подумал, что если бы сцена их встречи снималась в кино, то громкая бестолковая музыка ночного клуба должна была бы каким-то образом приглушиться, люди вокруг должны были стать размытыми и неинтересными, откуда-то зазвучали бы скрипки, а многочисленные прожектора должны были вдруг осветить ее красивое лицо с выразительными черными глазами. Эта стройная и удивительно грациозная девушка совершенно неожиданно оказалась всего в нескольких шагах от Сергея с Иваном, смеялась и смотрела прямо на них, совершенно не делая вид, как большинство других девушек в клубе, что ее интересует исключительно танец и она здесь находится случайно. Сергей хотел толкнуть друга, чтобы обратить и его внимание на это чудо, но увидел, что Иван давно уже смотрит на очаровательную соседку и даже пытается подавать ей какие-то знаки.
– Правда, хороша?! – прокричал Иван Сергею в ухо – Давай с ней познакомимся! У нее наверняка и подруга есть!
Девушка действительно была очень эффектна и не могла не привлечь внимание ребят. Она была одета в плотный черный комбинезон, сексуально обтягивающий ее идеальное тело, черные волосы были рассыпаны по плечам, а большие черные глаза загадочно блестели.
К удивлению наших друзей, девушка с явным удовольствием начала знакомиться. Имя у нее было смешное – Глафира, – но она была настолько непосредственна, что это необычное имя не вызвало никаких проблем и, вообще, находиться рядом с ней было очень приятно. Чем больше Сергей смотрел на девушку, тем больше хотелось с ней разговаривать или хотя бы просто стоять неподалеку.
Потом они несколько раз выходили на улицу курить, рассказывали друг другу какие-то смешные истории, за ними старался поспеть Иван, которому совершенно не понравилось, что эта красивая девушка и Сергей так быстро нашли общий язык, а его, казалось, вообще не замечали.
Сергей же отчетливо ощущал, что с каждым часом он все больше и больше привязывается к этой интересной девушке. И уже даже то, что она красивая, перестало иметь какое-то значение. То, что она рассказывала, волновало его, то, над чем она смеялась, было смешно ему, то, что ее огорчало, он готов был исправить немедленно, даже если для этого нужно было бы свернуть горы. Он с удивлением прислушивался к своим ощущениям: «Я знаю ее всего час. Неужели лишь ради ее улыбки я уже готов на какие-то безумные действия или подвиги?» – и какой-то неведомый внутренний голос спокойно говорил внутри его: «Ну, конечно, готов! Посмотри, какая она замечательная!»
Вообще, творилось нечто странное. Никогда прежде Сергей не был так увлечен ни одной девушкой. Он внимательно смотрел в ее черные глаза и чувствовал, что растворяется, исчезает в них. Она дразнила его и смеялась, показывая ряд аккуратных маленьких белых зубов. Сияние озорных черных глаз било без промаха тяжелой артиллерией по истерзанной Серегиной душе. Смутная тревога, вызванная странной историей с манускриптом, ужасы ночной Calle Galeazza – все отходило на задний план, все становилось неважным, неинтересным. Вообще, все в мире перестало иметь хоть какое-то значение и не было ничего, что могло бы как-то сравниться с необыкновенным светом прекрасных глаз Глафиры.
И тут к нашим друзьям подошли. Три молодых чеченца, крупноголовые, небритые, приземистые и коренастые, они появились у стойки совершенно неожиданно. Такое быстрое перемещение по забитому публикой залу ночного клуба объяснялось просто: этим троим все почему-то уступали дорогу. Не то чтобы демонстративно, а так, как бы ненарочно, как бы невзначай, случайно отвернувшись или отодвинувшись в сторону, пока они проходили. Главным среди них был, видимо, самый маленький, плотно сбитый юноша с большой головой, который был очень горд правильно растущей бородкой. И хотя волосики этой бородки были еще довольно куцы, молодой человек постоянно ее сверху вниз поглаживал, уперев большой палец в шею, а указательный положив на подбородок. Так он сам себе казался взрослым и солидным, копируя жесты, подсмотренные у старших товарищей. Бородка охватывала нежным пушком шею и подбородок, в то время как усы не росли совсем.
