— Посчитайте потери, — приказал Арчой, подъехав к Исилее, — и затем немедленно выступаем дальше.
Амазонка кивнула, тряхнув гривой своих волос, — билась она без шлема, — но от Лехи, как и от командира всей скифской конницы не ускользнул взгляд, которым воительница одарила обезглавленное тело и откатившуюся в грязь голову местного вождя.
— Кто это был? — спросил Арчой, перехватив ее взгляд.
— Тот, кто в прошлом году напал на мою землю и убил мою сестру, — ответила Исилея, — Клондир, вождь самого крупного из племен бастарнов.
Арчой молчал, было ясно, что уставшая после схватки Исилея еще не все рассказала.
— Но он прибыл сюда с малой дружиной, — добавил она тут же, придержав коня за узду, — случайно оказался рядом. Потому победа досталась нам малой кровью.
«Ничего себе малой, — подумал Леха, — разглядывая сквозь частокол сотни убитых, усеявших все обширное поле перед первой же деревней бастарнов. Если и дальше так пойдет, то нам хватит только этого племени, чтобы оставить в его землях половину своих солдат». Впрочем, справедливости ради, он должен был признать, что бастарнов здесь полегло, на первый взгляд, не меньше двух тысяч. А короткая осада укрепленной деревни быстро превратилась в настоящую битву конных масс, в которой несомненными победителями вышли скифы, потерявшие гораздо меньше.
— В двух днях пути отсюда стоит большой город бастарнов, где обычно со своей дружиной находится его брат, Клорин, — закончила амазонка, — нам нужно выбить их оттуда раньше всего. Только тогда мы сможем спокойно переправиться через Тирас и вторгнуться в глубинные земли. Потом будут другие города. А, лишившись главных вождей, остальные бастарны будут биться хуже.
— Что же, — кивнул бородатый Арчой, одобряя ход мыслей прекрасной амазонки, — Клондир быстро нашел свою смерть. Не долго ее осталось ждать и его братцу. Как много у него воинов?
— Не знаю, — призналась хозяйка Еректа, — он управляет всеми землями на этом берегу реки, на другом под его рукой находится еще десяток поселений, но все они немногочисленны. Бастарны живут деревнями. Думаю, тысяч пять всадников он еще наберет. Остальные вожди выставят меньше, если вообще задумают воевать с нами.
— Хорошо, — снова кивнул Арчой и повторил, — считай убитых и немедленно выступаем.
Сказав это, он отъехал. А Леха на секунду задержался, исподтишка разглядывая грозную амазонку. Затянутая в кожаный панцирь, обшитый металлическими пластинами, Исилея не заметила, что в бою ее доспех порвался, обнажив левое плечо и немного грудь. Оказалось, что под доспехами у нее была лишь рубаха, да и та порвалась. Уставшая от сечи амазонка еще не обратила на это внимания, но зато Леха обратил. И еще как. Даже засмотрелся и чуть шею не свернул, проезжая мимо. Исилея, перехватив неосторожный взгляд морпеха, напряглась, и ее голубые глаза сверкнули недобрым огнем. Но Леха тотчас отвернулся, вспомнив отрубленную голову местного вождя, погибшего у него на глазах.
Чтобы обезопасить себя от новой драки с хозяйкой Еректа, он даже стал приставать с ненужными вопросами к Арчою, который ехал неторопливым шагом прочь из деревни, потеряв к ней всякий интерес.
— Что будем делать с деревней? — поинтересовался Леха нарочито громким голосом, — оставим здесь своих солдат?
— Да зачем она нам, — ответил Арчой, снисходя до объяснений, — сожги ее, нам нужно двигаться дальше.
Выехав в поле, командир разведчиков подозвал своих сотников и велел им спалить деревню бастарнов. Спустя еще час, когда все убитые были посчитаны, скифы двинулись дальше в сторону реки на поиски армии брата погибшего короля. А отряд Оритии, не принимавший участия в битве, вечером того же дня отделился от них и ускакал не запад. Бастарны наверняка готовились теперь к наступлению скифов здесь, и царица сарматов надеялась выйти к реке гораздо выше по течению, не встретив на своем пути особого сопротивления.
Глава девятая
Поединок в горах
Остановив своих солдат в полушаге от перевала, на котором шел ожесточенный бой солдат Адгерона и римлян, Федор все еще размышлял, что предпринять, глядя на приготовления Марцелла внизу. Первоначальный план с ходу захватить перевал, за которым находилась латинская колония Суесса-Аурунка, чтобы занять господствующие высоты, казавшийся уже почти исполненным, вдруг затрещал по швам и начал разваливаться на глазах. Контратака римлян из-за перевала говорила о том, что карфагенян там поджидали свежие вражеские силы. Впрочем, Федору пришла мысль все же захватить перевал, направив туда солдат Карталона, что он привел с собой. Сила была не малая, но, все же он не знал, сколько там прячется римлян. Зато видел, что внизу их собралось уже не меньше пятисот человек и со стороны Теана постоянно прибывали подкрепления. Теперь приходилось думать не столько о победе, как о том, чтобы выбраться с наименьшими потерями из этой ловушки, устроенной хитроумным сенатором.
Однако, очень скоро сомнения Федора развеялись, оставив ему лишь один вариант. Римляне сбросили солдат Адгерона с перевала и теперь тот откатывался вниз, ожесточенно сопротивляясь.
— Две спейры отправь усилить Адгерона, — приказал Федор Чайка, — остальные разворачивай, будем пробиваться вниз.
Карталон взглянул наверх, откуда на них накатывалась лавина сражавшихся тел, — треть солдат Адгерона отступала, сохраняя подобие строя, в остальном бой распался на многочисленные поединки. Выстроив две спейры на склоне, чтобы римляне не пробились и не смяли тылы, финикиец отдал приказ отступать в сторону города. Карфагеняне, сомкнув щиты, двинулись вниз по тропе. Первыми Карталон направил копейщиков.
Едва армия Карфагена перестроилась, сдвинувшись со своего места, по шеренгам римлян тут же прокатился лязг оружия — легионеры приготовились дать финикийцам бой. Находясь в середине колонны, Федор видел, как обслуга «Скорпионов» натягивает тетиву с помощью специальных рычагов, заряжая орудия длинными стрелами, способными пробить любой доспех. Но его больше интересовало то, чем был занят Марцелл. Облаченный в кирасу сенатор находился за «Скорпионами», откуда было удобно руководить обороной.
— Карталон, — позвал шагавшего рядом военачальника Федор Чайка за несколько мгновений до того, как копейщики карфагенян сблизились с римлянами, — Видишь вон того командира?
Смуглолицый финикиец, обернулся в указанную сторону, обратив к Федору свое обезображенное ухо, и кивнул.
— Это сам Марцелл, — сообщил Федор, — раз уж он рискнул подойти так близко, надо воспользоваться этим и захватить его. Направь туда отряд. Без Марцелла оборона римлян в этих горах быстро рассыплется. А Ганнибал простит нам все потери.
