Однако калики, ставшие не перехожими и убежденные, что их породили морские глубины, не предавали огню и не хоронили своих покойников в земле, а отправляли назад, в море, привязав к ногам камень. Поэтому над страной арвагов не было ни щелки, чтобы проникнуть в иной мир, но зато пространство над ней было наполнено трепещущей радостью жизни, хотя на возвышенности вдоль моря стояли скорбные мачты. Дело в том, что все военные походы варягов не обходились без арвагов, впрочем, как и скандов; забавных и веселых расов приглашали в дружины, чтоб избежать уныния в долгих морских путях, чтоб было кому поднять дух и взбодрить волю, если терпели поражение, а если побеждали – спеть славу и одновременно оплакать мертвых. И воинами они были особыми, владея искусством боевого танца и поражая супостата в полете одним лишь засапожником. И сейчас вместе с молодым князем Космомыслом ушли вразумлять ромею четыреста воинов, а на морском берегу стояло около полусотни высоких мачт с длинными, трепещущими на ветру алыми лентами, означавшими, что столько арвагов привезут в бочках с яр-таром...
Однако расы никогда не унывали и несмотря ни на что отличались особым обрядом гостеприимства, по которому пришлось бы остаться здесь на несколько месяцев, переходя из одного арвагского рода в другой, чтобы никого не обидеть, выслушать тысячи веселых и грустных сказов, песен и бесконечно есть китовое мясо с грибами, оленину, рыбу и пить целыми бочками крепкое ячменное пиво. Варяги же спешили в места, где покойных предавали огню и были переходы на тот свет, и не могли задержаться даже на день, поэтому они дождались прилива, отпустили в море ветхий корабль Вящеславы и, стараясь не попадаться на глаза арвагам, обходя по каменным развалам их селения, отправились в сторону полудня, к Белым Горам на окоеме, называемым греками Рипейскими.
И это был самый короткий путь к Варяжскому морю, где по берегам жили арвары и где погребальные костры прожигали пространство, разделяющее два мира.
На полуденных склонах Белых Гор, всегда открытая солнцу, лежала страна скандов. Этот древний и воинственный народ происходил от бога войны, ныне почти забытого Сканды. Сканда был младшим и любимым сыном Даждьбога, которому отец заповедал не жениться и не оставлять после себя потомства, ибо не хотел, чтоб его дети нарушили устроенный им мир, поскольку воинственные от природы, они завоевали бы и покорили все мирные народы. В Былые времена, когда все владыки мира жили на своей родине, юный Сканда однажды встретил богиню любви, Каму, уже просватанную за Аполлона, греческого бога. Пылкий молодой бог вначале объялся великим горем, однако по наущению Перуна и с его помощью устроил невиданный скандал – выкрал чужую невесту и побежал с Арвара в полуденные страны. Жених Камы поднял тревогу, пришел к отцу невесты Симарглу с жалобой, что его обманули и теперь он вместо отступного должен взять себе власть, принадлежащую богу чести и достоинства. Симаргл не пожелал расставаться со своим благородным владычеством и спустил яростных псов, которые настигли беглецов и привели на суд богов. Аполлон требовал вернуть ему невесту, а Сканду предать смерти, но выяснилось, что богиня любви беременна, и тогда суд приговорил разлучить влюбленных на одну вечность и выслать с родины: Каму на высокие еще тогда Уральские, а Сканду – на холодные Белые Горы.
Возлюбленная Сканды родила сына, которого назвала Армии, но не утешилась, ибо всю жизнь ждала своего бога войны и, не дождавшись, так и проплакала всю вечность, пока сама не обратилась в слезы и не потекла рекой, а Сканда тем часом сидел на скале и каменел от горя. Однако оскорбленный Аполлон вздумал отомстить обидчику и послал на Рипейские горы свои кентурии. Сканда же тогда не имел ни одного воина и оказался не готовым к отпору, да и под руками не оказалось ничего, кроме камня. И тогда он наскоро создал из белого гранита воинственных людей, дал им оружие – длинный двуручный меч, который и доныне иногда называют скандальным, и с тем выставил против нападающих. Каменные воины дрались отчаянно, но были неразворотливы и тяжелы, потому почти вся дружина погибла или была ранена, но и Аполлон тоже понес потери и отступил. Однако у раненых гранитных дружинников вдруг потекла человеческая кровь, и плоть их преобразилась из каменной в живую. Так и возник народ, который ныне стал забывать свое происхождение и именовать себя свиями, что на древнем скандском наречии означало светлые.
Бог войны Сканда давно уже постарел и сидел где-то в горах, уступив свое место молодому Одину, поэтому свии перестали ходить в самостоятельные походы на Ромею, а чаще всего отправлялись за добычей по реке Ра в жаркие и богатые полуденные страны или нанимались воевать к герминонам, саксам и бритам. Однако всякий раз, если в Середину Земли отправлялись дружины арваров, они присоединяли своих воинов числом до пятисот и более. От прежних каменных дружинников Сканды в них осталось молчаливое спокойствие, невозмутимые окаменевшие лица и беспредельная отвага, когда имея живую плоть, они сражались так, словно она была из гранита.
Из-за своего каменного прошлого сканды не предавали огню, не закапывали в землю, тем паче, не опускали в море своих умерших и погибших сородичей; скандские женщины наряжали павших воинов в белые одежды и под покровом ночи относили в глубокие и тайные Пещеры Мертвых, где и покоился прах, снова превращаясь в камень.
Так что и здесь было невозможно отыскать лазейку в иной мир.
Как ни спешили варяги, но пока прошли через земли арвагов, перевалили Белые Горы и спустились в речную долину, миновал месяц Пран и наступил Радогощ, когда солнце начинало закатываться за окоем и на землю опускалась тьма, подсвеченная лишь звездами. В это время все готовилось к зимнему сну – звери, птицы, деревья, травы и прочий живой мир, а в Былые времена вместе с ними и люди. Но если все живое старилось и ветшало, бессмертные отходили к долгому зимнему сну, чтоб омолодиться ровно на то время, что прожили они, бодрствуя – десять летних месяцев. И хоть арвары давно измельчали и выродились, превратившись в смертных, однако по-прежнему бег их жизни зависел от солнца. После Радогоща шел месяц Марены, несущий с собой горестный праздник Праводы, когда провожали последний заход, приносили в жертву старых кречетов и возжигали на столбах неугасимые огни. Как и в Былые времена, потомки Руса и Роса становились малоподвижными и скованными, будто стреноженные кони. Поэтому варяжское посольство двигалось днем и ночью, со светочем, поскольку живой огонь не только освещал путь, а еще отгонял сон и придавал силы. Зато каликам было все равно – солнце на небе или тьма кромешная на том свете; они радовались жизни во всех ее проявлениях, ибо позрели, что бывает с человеком после смерти.
