— Понятно, — вздохнул дядя Гриша. — Тогда скажите, как историк историку. Я тут полистал кое-какие книжки. Получается, что успех немцев во многом определила внезапность нападения. Как будто высшее руководство СССР не поверило докладам разведки, не привело войска в боевую готовность, не подтянуло соединения к границам…
— Глупости, придуманные идиотами и вбиваемые в голову безграмотной публики, — с отвращением ответил Вадим. — Одни пишут, будто Сталин напрасно сконцентрировал войска возле границы и готовился к нападению, другие — что войска стояли далеко от границы, причем не готовились даже к обороне. А на самом деле никакой внезапности не было, об этом прямо сказано в мемуарах маршалов Василевского и Баграмяна. В Кремле прекрасно понимали, что происходит. Ровно за неделю до немецкого вторжения приграничным округам был отдан приказ развернуться для обороны.
— И в чем же дело, почему не получилось? — хмурясь, осведомился дядя Гриша.
Объяснение было простое. Приказ о развертывании приграничные округа получили 15 июня, два дня ушло на подготовку к маршу, 17 июня корпуса двинулись в указанные районы, одновременно началась переброска войск из внутренних округов. Для завершения этого маневра войскам требовалось около 10 дней, так что дивизии могли занять позиции к 28 июня, но противник упредил Красную Армию.
— Не хватило буквально недели, удар немцев застал соединения на марше. — Вадим развел руками. — В тех книгах, которые вы купили, об этом сказано.
Он посетовал, что гости не смогут достать книгу полковника Ходынцева, написанную по материалам его же диссертации «Боевые возможности приграничной группировки РККА летом 1941 года». Полковник показывал, что даже не полностью укомплектованные личным составом и техникой корпуса и дивизии вполне могли — при умелом управлении — отразить атаки превосходящих сил вермахта.
— Он подарил нам свою книгу, — сообщил учитель и, кивнув на прощание, вышел из магазина.
На улице приезжие стояли возле своих древних колымаг, и Григорий Борисович требовал проехать по аптекам, чтобы закупить побольше лекарств-антибиотиков. Леонид Федорович сомневался и предлагал скорее возвращаться. Интеллигенты упрямо стояли на своем, напоминая, что надо срочно лечить Александра Романовича от костного туберкулеза. Наконец, дядя Гриша сдался:
— Ладно, поехали. Егор Степанович, вы ждите полковника в парке, а мы быстренько заглянем в аптеку.
«Все-таки он Степанович, — подумал Вадим, провожая удивленным взглядом сорвавшиеся с места старинные машины. — И почему Ходынцев подарил им книжку, предназначенную лишь для служебного пользования? Хотя какая на хрен секретность — тот гриф давно устарел…»
Мобильник повелительно сыграл мелодию Гуарани «Мой бедный папа». Голос отца сказал из трубки:
— Сенсацию слышал? Иран ответил ракетами.
— Атомными?
— Вроде бы обычными. Проще говоря, атомной бомбы у них не было. Напрасно базар устроили.
Поблагодарив, он поспешно вернулся в магазин. В кабинете Мозырского работал телевизор, подключенный к спутниковой «тарелке». Как и в день арабской гражданской авиации 11 сентября 2001 года, российские каналы вели прямые репортажи, то и дело переключаясь на трансляцию западных каналов. Сообщения звучали противоречиво, но было ясно, что Иран запустил по Тель-Авиву ракеты дальнего действия «Шахаб», а хваленая израильская ПРО смогла перехватить лишь четверть мишеней. Несколько мощных боеголовок разорвались возле Кнессета, прямым попаданием разрушено здание министерства обороны. Кроме того, боевики организации «Хезболла» начали массированный обстрел северных районов Израиля, применив большое количество реактивных снарядов разного типа. Как сказал ведущий русскоязычного израильского телеканала, «в Хайфе упали десятки „катюш“ типа „Скад“ и „Град“, имеются жертвы среди мирного населения и на попавшей под обстрел „катюш“ авиабазе, где сгорело несколько самолетов и вертолетов».
— Какие новости от Мани? — быстро спросил Вадим.
— Все нормально. — Мозырский налил ему чай. — Только что разговаривал. Цела-невредима.
Снова появилась дикторша РТР, затараторив:
— Выступая по национальному телевидению, президент Ирана подчеркнул, что обстрел израильских городов и потопление израильских кораблей являются адекватным ответом на попытку разрушить подземный завод и бомбардировку домов, где жили иранские ученые-атомщики. Далее он повторил, что метким попаданием иранской ракеты израильский реактор был согласно воле Аллаха поврежден и взорвался, покарав преступников, нарушающих международное право…
— Ух ты! — поневоле воскликнул Вадим.
— Израиль уже дал опровержение, — успокоил его Ефим Евсеевич. — Не было взрыва.
Он переключился на израильский канал и охнул. С экрана улыбалась Маня, Мария Мозырская, дочь Ефима Евсеевича, бывшая одноклассница Вадима. Держа левой рукой микрофон, она показала правой на тянувшийся до горизонта сельский пейзаж.
— Мы ведем прямой репортаж из Явне, — сообщила Маня. — Где-то в той стороне, посреди пустыни, находится атомный научный центр, который объявлен взорвавшимся. Как видите, никаких следов атомного взрыва…
Как бы в опровержение ее слов, с неба слетели два светлячка, и в пустыне расцвели бутоны разрывов. Маня, стоявшая спиной к далекому реактору, не видела, как посреди равнины начал расти огненный гриб. Налетевший порыв ударной волны взметнул тучу пыли, после чего трансляция прервалась.
Мозырский рыдал, проклиная террористов, атомное оружие, весь мир и себя в придачу. Вадим утешал его, объясняя, что там был не настоящий атомный взрыв, а просто авария, как в Чернобыле, и вообще Маня находилась далеко от эпицентра. Ефим Евсеевич немного приободрился, но тут позвонили из дома — его жену «Скорая помощь» увезла с инфарктным диагнозом. Мозырский немедленно уехал, а Вадим побрел в управление — при таком развитии международной политики лучше быть на службе.
В управлении было тихо. Отставной майор Алябьев меланхолично сдавал дежурство прапорщику Ветрякову. Из новостей с Ближнего Востока ветераны знали только, что собирается Совет Безопасности ООН.
Оперативно информация поступала не по телевидению, но через Интернет, поэтому Вадим решил подняться в кабинет и включить компьютер. Он уже был на лестнице, когда дядя Леша сказал:
— Вадим, а почему не сохранилось фотографий Мальцева, Асрияна, Савонькова, Демидовича?
— Так они же остались на оккупированной территории — Мальцев возглавил партийное подполье, Асриян и другие чекисты создали диверсионно-разведывательную сеть. Вот и вычистили из областных архивов все фотографии, чтобы немцы не могли опознать. Кстати, про Демидовича я не говорил — его портрет имеется. Немецкая листовка из серии «Разыскивается опасный бандит».
