И пусть маршал Фош требовал защищать каждый сантиметр земли перед Амьеном любой ценой, пусть англичане под давлением Черчилля, наконец-то ради спасения Парижа, признали главенство Фоша над Хейгом, но 28 марта германские части доказали, что на сегодня им нет равного противника.
Рано утром вновь море огня захлестнуло на позиции противника. В этот раз немцы использовали снаряды с маркой «черный крест», которые при взрыве кроме ядовитого газа выбрасывали густой дым. Именно под прикрытием дымовой завесы, стойкие оловянные солдатики Людендорфа без особых потерь смогли приблизиться к французским траншеям и в очередной раз прорвать оборону противника. Успешно развивая наступление, германские соединения устремились вперед и уже к одиннадцати часам ворвались в Амьен на плечах отступающего противника.
От сильного артиллерийского огня немцев город загорелся, и возникший пожар сделал и без того ожесточенную схватку, ещё более страшной и упорной. Отдельные городские кварталы переходили из рук в руки по нескольку раз, но к исходу дня, этот важный узел обороны союзников прочно остался за немцами. Отныне британские и французские части были прочно разделены германским клином, что теперь сильно затрудняло их боевое взаимодействие.
Две русские пехотные бригады вместе с приданной артбригадой, переименованные французами в Русский легион, прибыли к Амьену глубокой ночью 29 марта. Вместе с ними на этот участок фронта был также переброшен Марокканский корпус, состоявший из зуавов, алжирских стрелков-тирайеров, а так же остатков австралийских частей, разбитых немцами. Разместившись в наспех отрытых выбитыми из города французами траншеях, они уже утром встретились с войсками кронпринца. Заняв Амьен, немцы расширяли свой плацдарм вдоль берегов Уазы для будущего броска на Париж.
В течение двух дней шло кровопролитное сражение, в котором обе стороны продемонстрировали чудеса отваги и героизма, и не уступили друг другу ни в упорстве, ни в боевой выучке. Итогом этой двухдневной эпопеи стала каменная мельница в двух километрах от Амьена, чьи руины остались за германскими дивизиями.
Получив сведения о неудаче кронпринца и подсчитав все размеры своих потерь, число последних стремительно приближалось к 250 тысячам человек, Людендорф счёл разумным отказаться от продолжения операции «Михель», отдав приказ кронпринцу прочно закрепиться на достигнутых рубежах. Однако, лучший мозг рейхсвера не собирался сидеть, сложа руки и 31 марта, генерал уже отдал приказ о начале подготовки германских войск к новой наступательной операции под кодовым названием «Георг».
Добившись успеха под Амьеном, Людендорф решил, что настало время выполнить своё прежнее обещание кайзеру и Гинденбургу и покончить с англичанами, сбросив их в море. Охваченный азартом ожидания новых побед, он уже 1апреля прибыл под Лилль, откуда, по его замыслу, предстояло нанести новый мощный удар по позициям врага.
Не щадя никого, он задал генералу Брухмюллеру и его подчиненным такой бешеный темп подготовки к наступлению, постоянно контролируя все, даже малозначимые детали предстоящей операции, что уже к 9 апреля 1918 года германские войска были полностью готовы к новому прорыву обороны союзников.
Как и во время мартовского наступления, начальник имперского Генерального штаба прибыл на передний край в расположение дивизий генерала Хойзингера, развернувшихся на острие главного удара, и обосновался там в простом блиндаже, чтобы, как можно лучше, наблюдать за новым триумфом своих солдат.
Северный ветер, вместе с густым туманом, низко стелившимся по земле, вновь помогли германским войскам при взятии позиций британцев. Имея природную дымовую завесу, Людендорф решил применить снаряды марки «желтый крест», которые четыре часа непрерывно рвались на английских траншеях, щедро насыщая всю округу смертельной смесью ядовитого газа. Слезоточивый газ вновь оказался козырной картой Людендорфа при прорыве британских позиций, поскольку число его жертв было чуть меньше, чем от пуль и снарядов германцев. Желая добиться непременного успеха, германский стратег бросил сорок немецких дивизий на десятикилометровый участок британского фронта.
Не в силах противостоять коварному газу, который под воздействия ветра заполнил всё расстояние от первой до второй полосы обороны, британцы стали отступать, несмотря на все приказы своих командиров. Кроме этого, вместе с пехотой на британские позиции в атаку устремились одиннадцать немецких танков. Это были последние образцы германского технического чуда, которые были созданы буквально с нуля и значительно превосходили британские аналоги по проходимости, вооружению и броневой защите.
Немецкие бронированные монстры свободно пересекли первую линию обороны, подавив своими пулеметами и пушками уцелевшие огневые точки врага, открыв дорогу для пехоты. Не потеряв ни одной машины, лязгая мощными стальными гусеницами, немецкие танки преодолели два километра до второго оборонительного рубежа чтобы, сосредоточившись в заданном месте британского фронта, второй раз за день совершить подвиг во имя кайзера и фатерлянда.
Англичане вновь не определили место вражеского наступления и стали быстро отходить сначала к Ипру, а затем к позициям на берегу Изера, к которым, под постоянным натиском врага, они откатились 11 апреля. Генерал Хейг, вновь потерпевший поражение от Людендорфа, не ударился в панику, а со всей хладнокровностью истинного британца обратился к британским войскам с приказом, полным правдивого отчаяния:
«У нас нет другого выбора, мы должны сражаться с врагом, или умереть. За нашей спиной только море, и потому враг не пройдет через наши позиции, пока в живых останется, хоть один британский солдат. Помните, здесь во Фландрии последний рубеж обороны нашей Британии и мы достойно умрём здесь, если будет на то воля божья».
Суровый тон приказа воодушевил заколебавшихся британцев, которые заставили щедро оплачивать немецкой кровью каждый метр прибрежной земли. Британцы усиленно окапывались, где только могли, ежечасно создавая на пути врага всё новые и новые траншеи и огневые точки. От столь отчаянного сопротивления германское наступление стало заметно сбавлять обороты, но Людендорф без обычной раскачки бросил в бой заранее подтянутые резервы, и, засыпая врага снарядами, уничтожая опорные пункты сопротивления, немцы неудержимо стали приближаться к Кале, главному порту снабжения британских войск во Франции.
Наиболее кровопролитные бои шли за высоты Кассель и Мон-де-Кат, являющиеся основным ключом ко всей британской обороне побережья. Уплотняя свои ряды за счёт сокращения линий обороны, англичане встречали противника плотным ружейно- пулеметным огнем из многочисленных траншей, густой сетью опутавших высокие склоны холмов побережья.
И снова германская военная машина показала свою прочность и отлаженность.
Не считаясь с потерями своих лучших солдат, штурмовые отряды упорно и методично вскрывали опорные пункты стратегически важных точек обороны, до тех пор, пока над ними не поднимались трёхцветные флаги Второго Рейха. Едва полевые телефонисты доложили Брухмюллеру о прорыве вражеской обороны, как генерал, не дожидаясь одобрения Людендорфа, приказал доставить на высоты тяжелую артиллерию и открыть огонь по тылам англичан.
Чтобы поддержать боевой настрой своих войск, которые понесли значительные потери, и подчеркнуть важность происходящих событий, Людендорф лично прибыл на высоту Мон-де-Кат для руководства артиллерийской стрельбой. Стоя на открытой артпозиции на виду у наступающих подразделений, он одним своим спокойным и уверенным видом внушал своим солдатам уверенность в победе.
Расчет генерала был верен, британцы не выдержали безнаказанного избиения своих тылов германской артиллерией и начали поспешную эвакуацию своих позиций на Изере, Ньивпорте и Верне. Это были последние опорные пункты обороны на земле бельгийского королевства, падение которых ознаменовало полное покорение немцами Бельгии.
Остатки бельгийских дивизий со слезами на глазах покидали свою родину, чтобы принять участие в обороне фортов Кале.
Солдаты рейхсвера, продвигаясь вдоль побережья, с большими потерями выдавили пехоту англичан с песчаных пляжей Дюнкерка, которая превратила каждую возвышенность в огневой рубеж и отчаянно дралась за каждый клочок земли, совершенно не помышляя об отступлении. Хейг продолжал демонстрировать отвагу и бесстрашие, и, в ответ на вопрос адмиралтейства об эвакуации армии, пригрозил расстрелять пушечным огнем все суда, которые будут посланы для этого позора британского духа.
Оба противника были достойны друг друга, и вердикт, кто из них лучше, должно было вынести сражение за Кале, главный пункт наступления Людендорфа, начавшееся 25 апреля. Этот портовый город был опоясан двумя линиями траншей и одной линией фортов, на штурм которых, лучший генерал рейха обрушил батареи тяжелой осадной артиллерии. Мощные германские «чемоданы» буквально перемешивали с землёй всё на своем пути, круша сталь и бетон укреплений. Французские форты выдержали ровно полтора дня этого адского испытания, но когда ободренные увиденной картиной немцы ринулись занять каменные руины, защитники встретили их дружным огнем, заставившим залечь штурмовые отряды.
