Саня хмыкнул.
— А мы даже не знаем, что там за мост, — продолжил я.
— Я на карте посмотрел. Хорошо, что нам саперы попались. Вот, посмотри, здесь пометка. — И он протянул мне карту.
Вчитавшись в рукописные пометки, а точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:
— Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трехпролетный, класс грузоподъемности — «тридцать тонн».
— Я примерно то же самое понял, только с пролетами не разобрался, — подтвердил мои догадки командир.
— Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Точнее — трудно. Если он на тридцать тонн рассчитан, то и бревна там — толстенные.
— Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.
— А взрывчатки нам хватит?
— Я посчитал: если пару-тройку фугасов разобрать — то да.
— Ну, так чего же мы ждем?
— Тебя.
— То есть?
— Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал — хорошие накладные заряды получились.
— Да какой я спец! Так, немного почитал там-сям…
— Не прибедняйся.
— Есть не прибедняться!
— Через полчаса выступаем. Ты «Круппа» вести сможешь?
— Уже водил.
— Точно, я и забыл.
— Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.
— Точно, сейчас у Дока бинты возьмем…
— Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастерку милицейскую на полосы порежем?
— А он в чем ходить будет?
— Я ему могу одну из своих курток дать, все равно у меня их три.
— Давно пора, а то он своей белой хламидой рано или поздно всех немцев в округе к нам соберет.
Разыскав Дымова, я с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто-лейтенант тут же попробовал прицепить свои «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:
— Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия неподходящие к униформе цепляете, так и еще правила нарушаете!
— Какие правила?
— Вы у кого-нибудь из нашей группы знаки различия видели?
— Нет.
— А документы мы кому-нибудь показывали?
— Нет.
— А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?
— Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка — тоже о-го-го!
— Ответ неправильный. Мы — диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого-нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны.
— Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?
— Так то — при своих. Мы — воинское подразделение, а не банда какая-нибудь. Понял, сержант?
— Да, понял, товарищ старший лейтенант.
Быстренько изведя гимнастерку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».
За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. По команде Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:
— Товарищи, оперативная обстановка требует, чтобы мы как можно скорее покинули это место. И именно поэтому я не могу отпустить лейтенанта Сотникова прямо сейчас. Через короткое время нам предстоит бой с немецко-фашистскими захватчиками, так что сразу скажу: тот, кто не готов идти в бой, — шаг назад!
Все стоящие в строю остались на месте. Обведя собравшихся пристальным взглядом, Саша продолжил:
— Все, я вижу, согласные… А раз так, то вы будете исполнять приказы членов группы так, как если бы они исходили от самого Господа Бога… А для неверующих — от наркома обороны. Ясно?
Раздался голос сержанта Несвидова:
— А что делать-то будем, товарищ майор госбезопасности?
— Обо всем узнаете на месте, — ответил командир. И уже мне:
— Товарищ старший лейтенант, с вами поедут «новички» и сержант Дымов.
— Есть.
Пока мы тащились по «секретной» лесной дороге, я уговорил окруженцев надеть для маскировки немецкие каски.
— Вы, товарищи бойцы, сказки в детстве слушали?
— Было дело, но при чем здесь это, товарищ старший лейтенант? — ответил за всех сержант Юрин.
— А при том! На немецкой машине и в немецких касках мы будем сейчас, как под шапкой-невидимкой. Любой из врагов, кто случайно нас увидит, подумает: «Вот наши саперы едут куда-то по своей надобности» — и продолжит заниматься своими делами. Понятно?
— А если кто-нибудь поближе подойдет?
— Тут-то ему крандец и наступит! — пресек я разгорающуюся дискуссию.
До Новинок мы добрались без приключений, если не считать таковым езду со светомаскировочными фарами по лесной заброшенной дороге в тылу врага.
Наши подрывники подали сигнал зеленым фонариком из кустов, так что и с поиском наших проблем не было.
Прервав наши радостные «обнимашки», командир открыл военный совет «племени»:
— Судя по тому, что выяснил сегодня Антон, оставаться в этом районе мы не можем, поэтому сегодня поутру мы будем прорываться севернее. Но в качестве прощального привета мы должны подорвать мост у Боублей.
— А шоссе минировать не будем? — поинтересовался Бродяга.
— Нет, поставите только один фугас на растяжке, как страховку от незваных гостей. Да, Шура, я там у тебя в баулах пошуровал, ты уж извини. «Ночничок» нам сегодня понадобится.
Прибор ночного видения у Бродяги был самым крутым в команде. Если большинство вполне удовлетворяли устройства второго поколения, то технически развитый Шура был обладателем машинки поколения «Три Плюс», со всякими примочками типа антизасветки, окуляра переменной кратности и прочим.
— Конечно, но ты сказал, что мы утром пойдем на прорыв…
— Да, в четыре утра отработаем на мосту и покатим себе восвояси.
— Ясно. А нам какие еще поручения будут?
— Сейчас один идет ставить фугас на шоссе, а остальные будут разбирать два или три фугаса, нам для подрыва моста взрывчатки не хватает. Кстати, Шура, проверь, я правильно посчитал? — И командир протянул Бродяге листок с формулами.
Тот, включив фонарик, углубился в расчеты.
В разговор вступил Люк:
— Командир, давай, я с Ваней схожу, для прикрытия.
— Да, иди. Я думаю, с разборкой Бродяга и один управится.
После «летучки» я отправился реорганизовывать боевое охранение на современный лад, одновременно объясняя Дымову, Сотникову и Несвидову, почему это надо делать так, а не иначе.
— Вы расставили бойцов поодиночке. Сколько между ними дистанция?
— Пятнадцать метров, — ответил мне Несвидов.
— А лучше бы их положить парами. В паре дистанция пять метров, между парами — тридцать-сорок.
— Почему?
— Один боец заснуть может, да и в ножи его взять несложно. А в паре они друг друга страховать будут.
— Но на сорока метрах ночью в лесу ничего не видно! — попытался возразить Сотников.
— А видеть ничего и не надо. Надо — слушать! У товарища лейтенанта, ну того, что на минирование сейчас ушел, — пояснил я, — есть специальный снайперский костюм, он его сам делал. Так вот, могу вас заверить, вы его в этом костюме и днем на двадцати метрах не увидите.
— Это что, шапка-невидимка из сказки? — усомнился Несвидов.
— Нет, немного мешковины и мочала да пара метров рыболовной сети, — объяснил я.
— Да не может того быть!
— Сержант, я с вами спорить не буду — утром сами увидите.
Люк и Казачина управились за двадцать минут, еще минут десять мы потратили на сборы, так что колонна наша двинулась в направлении Боублей в пятнадцать минут четвертого.
Когда до моста, по нашим прикидкам, оставалось километра полтора, мы остановились.
Командир, Бродяга, Люк и я направились на рекогносцировку. Обойдя поселок огородами, мы принялись рассматривать в ПНВ позиции немцев у моста, Фермер спросил меня:
— Я два пулеметных гнезда заметил, как думаешь, сколько народу при них может быть?
— Одно-два отделения, они пока непуганые в тылу.
— В принципе, можно и налетом их взять, — предложил Бродяга. — Вот только как на тот берег перебраться?
Тут мне в голову пришла интересная мысль:
— А если колонной просто подъехать? Впереди на мотоцикле — трое в прикидах фельджандармов: и внимание отвлекают от основной группы, и на тот берег без проблем перебраться можно.
— У немцев в отделении сколько человек? — спросил Фермер.
— Десять.
— И кто у нас такой Рэмбо?
— А можно и техническое превосходство использовать. Предположим, в мотоцикле Люк, Тотен и я. Алик по-немецки отбрехивается на первом посту. Да и на втором — тоже. На том берегу мы с Саней соскакиваем и валим ножами часовых, а Тотен с «ППД» нас поддерживает. Если же они попрут, мы врубим фонари — и их ослепим, и Тотену мишени подсветим. Ну а вы в пятнадцать рыл с десятком немцев справитесь.
