*********************
— … хорошо, повторю ещё раз. — Мне где-то смешно, но девчонки, кажется, сейчас вцепятся друг другу в волосы.
Кони под нами мерно трюхают шагом. Хе держится в седле хоть и хуже Асем, но явно лучше меня.
А беседа, с их подачи, коснулась принципов мироустройства. Ни много, ни мало.
Я очень неплохо и где-то уверенно помню историю за седьмой класс, тем более что с рядом интересных образований имел дело лично (в том числе, государственных, если считать личный опыт на их территории).
— За феодальной раздробленностью всегда идёт феодальная централизация. Иначе не бывает. — Повторяю то, что является аксиомой для меня, но не для них.
Хе задумчиво молчит. Она уловила общую концепцию, в отличие от Асем, и теперь прокручивает её в уме на предмет анализа.
— Да кто пойдёт в государство или любое образование, где ты из главы клана или рода превратишься в этого самого твоего вассала?! — горячится Асем. — Кто из господ пойдёт в слуги?
К сожалению, в работе с абстрактными понятиями она сильна не всегда.
А я резко задумываюсь над тем, как доказывать аксиому. Утверждение, которое по определению в обосновании не нуждается.
— Да масса вассалов найдут способ заинтересовать магические гильдии! — продолжает разрушать старательно возводимые мной логические конструкции темпераментная дочь кочевого народа. — Уж армии наместников какие-то и графства, и баронства точно разгромить смогут! Это ещё в том случае, если, как ты говоришь, найдётся кто-то самый хитрожопый. Кто решит стать этим то ли потрясателем вселенной, то ли императором этой твоей империи. У нас, если что, даже слова такого в языке нет, — резко успокаивается она. — А ты уверен, что это всё правда?
— Твои эмоциональные переходы от плюсов к минусам меня местами шокируют, — констатирую без эмоций.
Справа раздаётся хихиканье метиски.
— Да, я считаю, что в ваших условиях образование какой-нибудь империи неизбежно. Другой вопрос, по каким законам она будет управляться.
— Законы везде одни, — вздыхает Хе. — Вон, на Проект поглядите… Думаете, в этом едином государстве иначе было бы? Кстати, Вадим, а может быть, что Проект — это попытка создания именно такого твоего образования? Только эволюционным, а не революционными путём? Если я правильно понимаю твои новые слова.
А я резко задумываюсь.
Переть против тренда — дело гиблое, не хотелось бы. Особенно если этот тренд предопределён самим существованием феномена под названием Цивилизация.
Глава 14 (вечером перечитаю)
— Эй, чего молчишь? — Через некоторое время Асем выдёргивает меня из размышлений, хлопнув по плечу.
— А он замечтался, — подхватывает Хе. — Интересно только, о чём.
— Сказала бы я тебе, о чём… — недовольно огрызается орчанка, но крайне негромко и себе под нос.
Так, что метиска не слышит.
Сама Хе, пользуясь бескрайней свободой в степи, сняла свой жилет вообще и сейчас красуется верхом и топлесс. Асем съязвила поначалу что-то на тему того, что тогда уже и штаны бы стащила — но наша зовущая себя орчанкой дроу с абсолютно серьёзным выражением лица ответила: с голыми ногами на лошадь не сядет, чревато. А всё, что выше пояса, пусть загорает.
Насколько я понял, она была искренней в этом своём заявлении и кочевницу нисколько не троллила. Потому что Асем, чуть втянув воздух носом, только озадаченно уставилась на собеседницу и промолчала.
Добавив где-то через минуту: «А ведь чистая монета…».
— Пытаюсь анализировать, — отвечаю орчанке. — Ну, то есть, обдумать то, что мы на сегодня выяснили.
— До чего додумался? — это сбоку подъехала Хе, весело разглядывая по сторонам всё подряд.
— Опыт подсказывает, что самые первые централизованные государства, мягко говоря, жалостью и состраданием не отличались. — Пожимаю плечами. — Ни к своим жителям, ни к соседям. Если точнее, это в известной мне истории так было. Даже обычным уважением к челове… разумной жизни не пахло.
— А как бы строил тогда империю лично ты? — не удерживается от вопроса Асем, хотя до этого собиралась промолчать.
— Лично я бы, говоря о такой стране, ставил бы себе одну-единственную цель: все расы должны быть равны между собой. Но это если б я был неравнодушен к самой задаче создания этой самой империи.
— А тебе не хочется такую империю? — помолчав, уточняет Хе.
Асем тоже ждёт моего ответа.
— И речи быть не может. — Отвечаю уверенно. — По крайней мере, со мной в главной роли. Или даже в любых ролях вообще.
— Откуда ты взял равенство рас? — как-то слишком серьёзно спрашивает Асем.
— Краеугольный камень того, что близко лично мне, — пожимаю плечами. — Со всеми остальными моментами лично я готов мириться, соглашаться либо приспосабливаться. Ну, навскидку…
— Это какое-то твоё личное табу? — продолжает какой-то прямо-таки настырный опрос дочь кочевого народа.
— Скорее, непререкаемый закон моей родины. М-м-м, там, откуда я родом, говорят: нравственность определяется твоей чистотой перед богом, людь… разумными и законом. К сожалению, третье очень часто противоречит первым двум пунктам…
В этот момент мой коняга оступается из-за попавшей под копыта ямы; и я чуть не улетаю через его шею вперёд головой.
Пока я выравниваюсь, чертыхаясь, к настырному допросу Асем присоединяется и метиска:
— Третье очень часто противоречит первым двум, потому что у гномов, например, изменившая жена считается преступницей! — в её голосе слышно столько неподдельной озабоченности, что мы с Асем, не удержавшись, фыркаем почти синхронно.
— Но при чём тут твоя родина? — не обращает внимание на различия в морали полукровка.
— Равные права всех разумных от рождения — единственный на моей памяти пункт, который не вызывает никаких возражений вообще ни у одного гражданина моей страны.
— Да ну?! — девицы наредкость единодушно выдают одинаковое.
— Ну да. Когда вырастешь, у тебя могут быть варианты получить больше или меньше прав. Но не при рождении.
— Расскажи о своей стране? — подаёт голос Хе.
— Да нечего особо рассказывать… Моя страна — тоже, по факту, монархия, — признаюсь. — Ограниченная, без деспотизма правящих кругов — но монархия. Хотя-я-я, вслух всё больше говорится об аналоге курултая в качестве формы правления, как в народе Асем. Правящая династия, на момент моего отбытия к вам, была у власти около трети века, то есть больше тридцати лет. По факту — даже ещё дольше, но там тонкости с наместничеством от большой империи… Прямо власть не наследуется, но правящая Семья её не выпускает из рук уже два поколения.
— Уже и не выпустит, значит, — солидно и компетентно кивает орчанка. — Раз два поколения при одном хане выросли — и не восстают. Значит, вас всё устраивает… А как ваши правители дали равные права всем народам? Кто надоумил?
— Знаешь, это повелось ещё до них. Они просто отменять не стали, да и не смогли бы на самом деле… У нас вообще в большинстве мест считается: от рождения, твои права не зависят от твоего народа и расы. У всех — равные. Стража, врачи, армия будут защищать твои интересы вне зависимости от того, какая кровь в тебе течёт.
— Какая странная монархия, — задумчиво роняет метиска. — Дать всем одинаковые возможности с собственными детьми…
— М-м-м, ты смешиваешь. У детей наших правителей этих самых возможностей намного больше, чем у всех остальных, вместе взятых. А обязанностей — вообще никаких, — посмеиваюсь про себя, припоминая некоторые особенности региона. — Но эти права проистекают не из их народа или расы, к каким бы они не принадлежи. Это только потому, что они, как говорят у нас, из политической элиты.
— А политической элитой у вас может стать любой народ? — это Асем.
— Представители любого народа, — поправляю её. — Например, уже много лет начальник всей безопасности моей страны родом из тех, кто несколько сотен лет воевал с народом нашего, м-м-м, хана.
