Я полюбил тебя всей душой. Я не смогу теперь жить без тебя!
– Что ты говоришь, Фарес! У меня же есть муж, и он – твой брат. Разве я могу его оставить? Он же необычный человек! – волнуясь, ответила ему Шубад.
– Ты, что, знаешь, кто он? – в голосе Фареса прозвучала тревога.
– Да, конечно знаю. Он – верховный жрец. И еще он – необыкновенный!
– И это всё, что ты о нем знаешь?
– Этого было достаточно, чтобы полюбить его.
– Я тоже не обычный человек, как ты говоришь.
– Конечно, ты же его брат.
– Не только поэтому… Ты, действительно, его любишь?
– Я не могу предать его…
– О, горе, мне! Как я буду теперь жить без тебя, зная, что ты есть на свете! – воскликнул Фарес.
– Я всегда буду помнить тебя, Фарес.
– Разреши, я поцелую тебя, один единственный раз?
Шубад ничего не ответила, продолжая стоять рядом с Фаресом. Он слегка наклонился вперёд, обнял её, и их губы слились в поцелуе.
Я стояла за кустом бугенвилии, не дыша и не шевелясь, невольно став свидетелем этой сцены. Что он делает? Он не должен этого делать!
В этот момент послышались приближающиеся шаги. Оглянувшись, я увидела Гильмеша, который, ничего не подозревая, шёл по саду. Я повернулась и быстро пошла ему навстречу, надеясь перехватить и отвлечь его. Но он уже издали заметил, что на поляне кто-то есть. Он ускорил шаг и, пролетев мимо меня, оказался там.
Шубад вздрогнула, услышав знакомый шорох одежды, а Фарес, стоящий лицом к Гильмешу, медленно опустил руки.
– Убирайся! – крикнул Гильмеш Фаресу. – И чтобы я тебя больше никогда здесь не видел!
Шубад повернулась к Гильмешу, и, закрыв лицо руками, побежала в сторону дома.
– Позволь мне объяснить тебе, то, что здесь произошло! – лицо Фареса стало красным.
– Я всё видел сам, и не надо мне ничего объяснять! Убирайся без разговоров!
– Прости меня Гильмеш, и знай, что Шубад чиста перед тобой. Её вины здесь нет.
– Я сам разберусь с Шубад, – железным тоном ответил Гильмеш.
В это время Шубад, выбежав на дорожку сада, увидела меня, и, рыдая, уткнулась в моё плечо.
Гильмеш так и стоял на поляне, а Фарес, опустив голову, пошёл прочь. Проходя мимо нас, он остановился.
– Мария, я исчезаю. Извини, что приходиться вот так расставаться. Надеюсь, что ещё увидимся как-нибудь.
– Прощай, Фарес. Мне очень жаль, что всё так получилось… – чувство вины почему-то тоже охватило меня.
– Прощай, Шубад, – тихо сказал Фарес. – Я доставил тебе столько неприятностей. Прости…
Шубад подняла голову с моего плеча, посмотрела на Фареса глазами, полными слёз. И невозможно было угадать, о чём она тогда думала…
23
В нашем номере вставили стёкла. Ещё через день – привели в порядок территорию отеля. В ресторане заработали плиты – дали электричество, и мы начали есть нормальную еду. Жизнь постепенно налаживалась. И уже трудно было представить, что всего несколько дней назад здесь царил хаос.
Я объяснилась с Андреем, и убедила его в том, что сама не подозревала о своих способностях, которые неожиданно открылись в критической ситуации. Кажется, он поверил. По крайней мере, он больше не спрашивал об этом.
Вечером мы пошли гулять и вышли на пляж. Море ласково шелестело волнами. Я шла босиком по линии прибоя. Дети суетились рядом, собирая красивые камешки. На душе было умиротворённое спокойствие. Даже странно как-то. Андрей молчал и о чём-то думал. Потом он подошёл ко мне ближе и начал говорить:
– Ты знаешь, Настя, я почему-то почувствовал в Гизе… не знаю, как и выразить, наверное, движение времени. Когда мы стояли у Пирамиды Хеопса, я вдруг представил, как она могла бы выглядеть сразу после постройки. И мне показалось, что я даже увидел это! Я увидел совершенно гладкие, отполированные камни, из которых она состояла, без каких-либо зазоров между собой. Она смотрелась как монолитная конструкция, сделанная из единого куска камня. Представляешь?!
«Представляю, – подумала я, – она именно так и выглядела после постройки. А вот откуда это видение к тебе пришло, вот это – я не представляю!»
– Ну, и воображение у тебя, – вслух сказала я. – А ты нигде раньше не читал про это?
– Не помню. Может, и читал. Но там… Там это так ясно представилось…
– Интересно, – сказала я. – А ещё, ты ничего не почувствовал там необычного?
– Нет, наверное. Если только не считать изменения настроения.
– А когда это произошло?
– Когда мы осматривали Пирамиду. В самом конце осмотра.
– А как оно поменялось?
– Оно стало просто хорошее. Радостно так стало. До этого, как будто, что-то давило. А потом сразу легкость появилась.
Оказывается, Андрей почувствовал то, что происходило! На своем уровне, конечно, но почувствовал! И, скорее всего – через меня. Мы связаны с ним, и гораздо сильнее, чем я думала…
Там, у Пирамиды настроение Андрея улучшилось, потому, что окружающее пространство стало чище – в нём возросло количество положительной энергии! Значит, я всё сделала правильно?!
Меня продолжал мучить этот вопрос, к однозначному решению которого, мы с Симоном так и не пришли. Симон, почему-то, утверждал обратное.
* * *
… – Это связано с чёрным светом, да? – я настойчиво посмотрела Симону в глаза.
– Да… – выдохнул Симон.
– Ты что-нибудь знаешь о нём?
– Чем больше я о нём узнаю, тем меньше я о нём знаю… – рассеянно ответил он. – Тебе лучше ничего не знать об этом.
Моё возмущение нарастало.
– Как это так! Я же только что видела его, я вступила с ним в открытую борьбу, а ты мне говоришь, что мне не надо ничего знать!
– Ты бы никогда не вступила в эту борьбу, если бы знала о нём хоть что-то, – возразил Симон.
– Так что, мне грозит опасность?
– Не знаю…
Симон ушёл в себя и не думал возвращаться.
– Симон! Очнись! Объясни мне, наконец, что ты знаешь?!
Симон молчал. Он стоял неподвижно и смотрел в одну точку. Глядя на него, я с надеждой подумала, что вот сейчас, он что-то обдумает и скажет мне. Но он молчал. Я торопливо оглянулась на Пирамиду и на застывших вокруг людей. Пора бежать, но я не могу уйти сейчас, пока я не вытяну из Симона какую-нибудь информацию.
– Ты оказалась слишком сильной, – нарушив затянувшееся молчание, сказал Симон.
– Ты так думаешь?
– Никому из НАС ещё не удавалось сделать то, что сделала сейчас ты. Я пошёл за тобой с уверенностью, что тебе потребуется моя помощь.
– Мне не помешала бы там твоя помощь!
– Его нельзя было трогать! Мне бы и в голову не пришло такое!
