и открывают фабрики только для того, чтобы пролетариату было где работать и зарабатывать на кусок хлеба с маслом и с кусочками селёдки. М! Тьфу, они же на хлебе и воде сидят, им нечего терять кроме своих цепей.
Сидит Алиса, штудирует местные газеты в поисках достойного члена Парламента — кандидата на переселение в лучший мир, и тут сзади кашляет кто-то и руку ей на плечо кладёт.
— А-а-а!!! — мужчина в чёрном смокинге колотил свободной рукой по полу и орал. Пол, между прочим, так себе был, если с Эрмитажем сравнивать. Паркет, конечно, но обычная ёлочка и воском не натёрт и не циклевали давно, да и не больно часто моют. Серый и грязный.
— Ох, блин, прощения просим. Не виноватая я, само как-то вышло, — Алиса отпустила заломленную руку у «парламентёра». Лорд Пальмерстон, — он же министр Иностранных дел Великобритании (Secretary of State for Foreign) и после того, как дивчина его отпустила, поорал немного от избытка чувств и боли в заломленной руке. Потом попыхтел, на четыре кости поднимаясь. Потом посопел, вставая на колени, и уж совсем поднявшись, придерживаясь рабочей левой рукой за край письменного стола, поохал, пытаясь кистью правой пошевелить, покряхтел и постонал снова.
— Ничего, в холодную воду сунете и пройдёт. Чуть припухнет, — обрадовала пуделя седого и рыжего одновременно Алиса.
— Ты чего вытворяешь — ведьма! Да я сейчас прикажу…
— Ваше степенство⁈ — развела руками Алиса. — Не стыдно будет?
— Чёрт побери! Что это было⁈ Я вопрос хотел задать. Мне посол ваш сказал, что ты в библиотеке, — поняв, что и правда весь Лондон над ним смеяться будет, дал заднюю бывший военный министр и будущий премьер-министр.
— Я вас внимательно слушаю, ваше Высокопревосходительство. Нас учили защищаться, само получилось, — Алиса сделала вид, что стряхнула пылинку с бывшего недавно чёрным смокинга. Теперь был пыльный, в мышиных какашках и волосах.
— Не было известий от вашего дархана Дондука или от хана? — Лорд Пальмерстон глянул на парадный смокинг и вздохнул.
— Нет. У нас есть голубиная почта, но на тысячи миль они не летают. Я думала, что у вас больше возможностей узнавать новости. Посольство добралось до Батума?
— Добралось. А вот корабль исчез, — снова оглядев угробленный к чертям собачьим смокинг и штаны пробурчал министр, — а как вообще вы собирались связываться? Как вам сюда будут приказы отправлять? Чем вообще, вы собираетесь в Лондоне заниматься?
Однако. Не в бровь, а в глаз. Ну, они-то знают, чем должны в Лондоне заниматься, и чем закончить пребывание в столице дружественной державы. Мало британцам не покажется.
— Мы учимся у вас правильно жить. Мы же дикари… кони, овцы, шатры… топим навозом, еду готовим на навозе, спим на голой земле на куске войлока. Всему нужно учиться, мы же построим рядом с Кульджей великую новую столицу нашего Великого ханства Джунгария.
— А связь? — почти перебил Алису уставший от пафоса министр.
— Как только Великий хан Галтан-Бошоглу разобьёт урусов и захватит Семиречье, он пошлёт в Лондон гонца. Да и из газет станет известно, что русские побиты. Ну, а что мы побили цинцев, вы тоже узнаете. Сами цинцы и скажут и помощи у вас попросят. Будете им против нас помогать⁈ — грозно своими чёрными глазами глянула на лорда Пальмерстона переводчица.
И тот поёжился под этим взглядом. Он — один из властителей Мира и боится этой азиатской девчонки? Бред.
Нового кандидата для ликвидации боевиками Ирландской республиканской армия, ИРА (ирл. Óglaigh na hÉireann, англ. Irish Republican Army) Алиса нашла. Человечек совсем не простой. И, наверное, даже как-то охранять его будут, ну тем интереснее будет игра, и тем громче будет крик в газетах, тем более что наученные опытом, теперь и в газеты от ИРА пойдёт записка, и на доме нарисуют страшные буквы, и на лбу у жертвы вырежут. На этот раз участие ирландцев замолчать не получится. Зовут нового кандидата Эдуард Джордж Джефри Смит-Стенли, 14-й граф Дерби (англ. Edward George Geoffrey Smith-Stanley, 14th Earl of Derby) — член Палаты лордов. И он уже успел побывать на посту Министра по вопросам войны и колоний, но из-за разногласия по «Хлебным законам» вышел из правительства. Теперь в газетах муссируется новость, что Смит-Стенли станет новым премьер-министром.
Событие тридцать первое
Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником. Конечно, люди хотят быть и богатыми, и свободными — и из-за этого подчас становятся бедными рабами.
Альбер Камю
Следующим пунктом на пути к цели для экспедиции капитан-лейтенанта фон Коха стал город-порт Парамарибо, столица Нидерландской Гвианы. Англичан тут не очень любят. Даже под майонезом. Да и есть за что, в 1667 году Англия передала Суринам Нидерландам в обмен на Новый Амстердам (территория нынешнего Нью-Йорка). И надо полагать, что голландцы не были фанатами этого обмена. Так теперь и вовсе почти война. Основной продукт, который производят в голландской Гвиане или Суринаме — это сахар, для чего трудолюбивые и опытные в этих делах голландцы проложили массу каналов и наладили орошение огромной территории. И везде работают негры рабы. И надо же, тот самый закон лорда Абердина, по борьбе с перевозчиками рабов из Африки, теперь резко сократил поставку негров на плантации сахарного тростника, а владельцы судов, на которых перевозили негров из Африки этих судов лишились. Ну, как тут не любить англичан⁈ Да, всё же лучше они жареные под кисло-сладким соусом.
Имея обо всём этом информацию, в том числе и от капитана Ирби, оба корабля вошли в порт Парамарибо под русскими флагами. Кох приказал английской части команды особо не отсвечивать и в город с кораблей не сходить. От Пуэрто-Рико до Суринама примерно тысяча морских миль и ветер, дующий в борт. Тут место, где постоянно дуют пассаты. Сильно при таком ветре не разгонишься. Шли больше недели, почти десять дней и пришли как раз к началу сезона дождей. В принципе, делать на берегу и нечего было, заменить воду в бочках и купить свежих овощей и фруктов, чтобы не подпускать и близко к кораблю цингу, вот и вся цель захода в порт. Смородина сушёная и шиповник — это хорошо, но поесть свежих южных фруктов после солонины и каши — разве плохо.
Никаких приключений в Суринаме с ними не произошло, если не считать того факта, что экипаж «Авроры» пополнился десятком человек, а количество переселенцев увеличилось на пять
