Ознакомительная версия.
Но, мне было слегка не до этого. Я был "чуть-чуть" не в адеквате, слегка совсем психовал. И даже неглубоко истерил. Одним словом - был в прострации. Огонь напалма был у меня в глазах, вонь горящего мяса - в носу, визги сжигаемых в адском пламени - в ушах. А в черепе - гул реактивной турбины. В общем, не легко это - людей жечь. Не, жечь - не сложно. Человеком остаться после этого - сложно.
Одним словом: анархия - мать порядка! Оставил я оперативную группу фронтового подчинения Медведя обезглавленной. Что кто хочешь - то и делай! Можешь в атаку идти, можешь идти спать, можешь кричать: "Шеф, шеф, всё пропало!" и бежать в тыл - не кому: остановить, проконтролировать, успокоить, расстрелять, тьфу, опять мысль не туда свернула! Так и маньяком Чикотилом стать можно. Или этим, как его, что молчал ягнят, а, Наггибал Лестер! Или Ганнибал Лобстер? Или он мочил ягнят? В сортире. Вот зверь! Бараны-то тут при чём?
Вернулись в "окружение" почти без потерь. На время моего "отсутствия" маршем рулил Кадет, по старой, "в тылу врага", привычке перехватив бразды правления. Поэтому и проскочили в игольчатое ушко. Орден Суворова ему за это. Представление на орден. Тут как раз в Красной Звезде печатали о введении командирских наград.
А преследователей встретили залпы замаскированных батарей с заранее подготовленных позиций. Немцы утёрли слюни и кровавую юшку, отошли, стали закрепляться. Оставив чадить остова разбитых танков перед нашими позициями.
Мое несознательное тело было сдано на руки жене, как супруге и медику, для приведения в боеспособное состояние. Процесс "приведения" затянулся до утра. Это моё сознание было зациклено внутрь себя, а физиология вполне адекватно работала. Даже лучше, чем с самим мной в моей голове. Чем супруга и не преминула воспользоваться. Моим телом воспользоваться. На время моего отсутствия взять от меня всё, что я не додал за этот медовый месяц. Мы же молодожёны, ёпти, у нас идёт медовый месяц, а прямыми последствиями супружества почти и не занимались! Война, будь она неладна!
Ни хрена оно не красит! Как ты достал, Громозека, каждое утро мычать этот мотив!
- Пару раундов? - спросил он, приглашая меня на нашу привычную утреннюю тренировку, - За тобой должок. Ты мне за козла ответишь!
- Отстань! И я тебя бараном назвал, а не козлом. У меня и так ощущение, что меня целый день били, а потом ещё и всю ночь имели.
- Так и было, - пожал плечами мой охранник, - это с тебя пенни за супружеский долг брали. Да, проценты в этой кассе - ого-го! Ближе 30 метров к палатке подойти было нельзя - столбняк нападал.
- Пошёл ты! Пошляк! И вообще - никого не касается!
- Да я чё? Я - ничё! Я завидую просто. И Дашу отымел, и докторш...
Удар в челюсть опрокинул его на землю, он перекатился ещё назад, встал на ноги и кинулся на меня. махались молча, в полный контакт, без выкрутасов, но с полной отдачей, с чувством, толком, расстановкой.
И всё же надолго меня не хватило. Я - первый сдулся:
- Стоп! - и поднял руки.
И молниеносно получил в корпус. Так, что свет погас. Громозека помог мне подняться:
- Лучше?
- Да, отпустило. Я, наверное, полный псих - чтобы прийти в себя, надо хорошенько подраться.
- Не, это обычное дело, - пожал плечами Громозека, снимая с дерева полотенце и поднимая ведро с водой.
- Ты должен меня охранять, а не бить, - заявил я ему, намыливая лицо.
- Да кто тебе сказал? Охранять тебя! Нужен ты! Я - вообще тут случайно, мимо шёл, слышу звуки интересные, подслушал, а этот ревнивец - драться. Ну, никакого воспитания!
Ржали вместе.
- Давно она ушла?
- Затемно ещё. Морда - как у кота, что кило сметаны съел!
- Это у тебя морда. А у неё - мордашка. Довольно симпатичная.
- Та я не спорю!
- Вот и молчи!
- Вот и молчу. Кто звонил - говорить?
- Кто?
- Так я ж молчу?
- Да говори уже, чё ломаешься, как целка!
- Фу, какие манеры, а ещё командир оперативной группы фронтового подчинения.
- Чё?
- Через плечо. Меж прочим - генеральская должность.
- Ага, Гитлер Паулюсу тоже фельдмаршала присвоит, чтоб он в плен не сдавался, а он - сдался.
Громозека аж вперёд весь подался:
- Когда? - с вожделенным придыханием спросил он, будто ему элитная проститутка обещала бесплатно дать.
- Зимой этой. В Сталинграде три сотни тысяч немцев окружили. Шестая армия и часть четвёртой танковой. И не выпустили.
Вдруг из глаз этого сурового боевика выступила влага и кадык заходил ходуном над воротником.
- Спасибо, командир. Иной раз уж и не вериться, что одолеем. Так и думается, что так и будем - ударил, убежал, ударил - убежал.
- Не, с весны 44-го бить будем без продыху. Как зерноуборочный комбайн. Перемолачивая немца в труху.
- Сорок четвёртый, - вздохнул он, - как долго.
- В 41-м ещё дольше было. И тогда мы только огрызаться могли. А сейчас уже ведём наступления. Пусть и тактические, но наступления. И самое важное - удачные!
И тут меня поразила мысль - ведь он всё это давно знает. Играет тут Лёньку ди Каприо!?
- Сука! Психолог, чёртов! Ах, ловок! Блин, меня же заставил самого себя из депресняка вытащить! Вот пройдоха!
- Ну вот, а то - охранник, охранник! Я твой ангел-хранитель!
- Да пошел ты!
- Сам пошёл!
- Чё, так, обнявшись, и пойдём вместе на х...?
Рассмеялись, обнялись, и пошли. Не обнявшись. И даже не за ручки. Мы же не те, которые..., тьфу, мерзость!
- Там меня трибунал не ждёт? - спросил я своего ангела-хранителя.
- Нет. Член военсовета фронта приезжал, хотел тебя увидеть, послушал ахи-трахи, уехал.
- Блин!
- Да, тут от комфронта фельдъегерь сидит, бумаги тебе привёз. Серьёзный такой. Гранату взведённую под портфелем прячет.
- Во, блин! Так идём быстрее, а то уснёт, подорвётся.
Спецпочта доставила карту со свежей обстановкой. Не, у меня была свежее, но только тех мест, где побывали мои люди. А тут - всего фронта. Общий расклад. И записка от Ватутина. Там он меня крыл последними словами за аморалку, за самосуд, жестокость, военные преступления, поведение недостойное коммуниста, ничего не забыл? А, во-во, дикость, варварство и морально-психологическую невыдержанность. Интеллигент! Вот! А дальше - описывает, что наше "утро стрелецкой казни" полностью взбило мозги немецким воеводам в гоголь-моголь и они изменили маршруты выдвижения танковых колонн. Теперь они не собирались подрезать наш прорыв, как шляпку гриба, а хотели раздавить нас таранным ударом. Ха! Напугали козла капустой! Мы же - противотанкисты! Нас танками пугать - воздух сотрясать кишечными газами. Тем более, что Ватутин обещал прислать Н-ский ИПТАП. По буквам - истребительно-противотанковый. Полк. Больше 20 стволов. Об такой ИПТАП может немец и лоб разбить. Выгружается, говорит. Так, это - послезавтра. До нас доберётся. А нас когда будут убивать? Сегодня. Ну, как обычно. Как в той песне - всё будет, но завтра. Нет, нет, мы хотим сегодня, мы хотим сейчас. Бывает! Вот вам губозакаточный карандаш, пользуйтесь! Не стесняйтесь!
Ознакомительная версия.