От такого предложения маршалы и генералы отказываться не стали.
* * *
Конец августа в Поволжье выдался на удивление мрачным. Постоянно штормило, вечерами гремел гром и сверкали молнии.
Прибывший в Сталинград Судоплатов с неудовольствием взирал на темные тучи, заполнившее небо и явно грозящие дождем. Рядом с ним стоял еще один человек. Герой Советского Союза, никогда не надевавший свою награду – да и видевший-то ее всего один раз. На награждении, состоявшемся "в закрытом режиме".
Майор Андрей Нефедов переложил чемодан в другую руку и спокойно огляделся. Толпа приезжающих-отъезжающих-встречающих-провожающих уже начала рассасываться. Новое здание вокзала, построенное неподалеку от здания старого, впечатляло. Сталинский ампир в своих лучших формах. Да и возвышающаяся на заднем плане, ближе к реке, башня высотки – сестры московских красавиц – внушала уважение и напоминала, что за город вы посещаете.
Одна из главных кузниц страны Советов расцветала – вчера еще относительно небольшой город стремительно рос. Здесь уже действовало и работало множество заводов – моторный, тракторный, химический, металлургический и еще много-много других. Город быстро становился "советским Детройтом" – учитывая внимание к Сталинграду со стороны как самого Сталина (пусть и ходили слухи, что он его не любил), так и со стороны Драгомирова, приоритеты строительства новых объектов были вполне объяснимы.
– Товарищ Судоплатов? – к офицерам подошел мужчина в светлой рубашке. Вынул удостоверение.
"Лучший диверсант Союза" согласно кивнул.
– А я Станислав Никифорович, Петров. Буду вашим водителем. Машина у выхода ждет.
– Спасибо, товарищ Петров.
– Вы в гостиницу?
Нефедов поглядел на начальство. Судоплатов кивнул.
– Да, пожалуй. В "Волжскую".
Черная "Победа", ожидавшая своих пассажиров всего-то в нескольких метрах от лестницы парадного входа на вокзал, завелась сразу, порадовав ровным звучанием двигателя. Андрей уселся на заднее сиденье – переднее было уже занято Судоплатовым, по какой-то причине не пожелавшим садиться сзади.
В Сталинграде майор не был еще ни разу, а потому с интересом смотрел по сторонам.
Город действительно поражал обилием мрамора, гранита и зелени. Вдоль недавно – как сообщил Петров – открытого проспекта Ленина высилось множество деревьев, промежутки между которым были засажены кустарником. И это не считая многочисленных клумб с цветами.
А еще всё буквально дышало деловитостью и оставалось похожим на огромную стройку – тут и там можно было видеть строительные леса и краны.
– Это еще что! – водитель заметил взгляд Нефедова. – Вот ГЭС достроят, вообще заживем…
Майор согласно кивнул и поинтересовался:
– И как со строительством дела? Долго еще, не знаете?
– Да, говорят, года три-четыре. Там же рыбоподъемник переделывают полностью – сам товарищ Драгомиров приказал. Ему, говорят, какие-то расчеты показали, что то, что изначально спроектировали, процентов на пятнадцать будет от необходимого работать. Вся рыба перемрет. В смысле, перемерла бы, – поправился Петров.
– Интересно, – ответил Нефедов и стал рассматривать Волгу, проглядывающую из-за домов.
– Конечно. У нас еще и алюминиевый завод строят, – водитель явно гордился своим городом.
Собственно, главный проспект Сталинграда внушал уважение. И понятно почему.
Жилищный вопрос – один из самых больных в Советском Союзе – решался с энтузиазмом. Тот самый случай, когда людям не надо объяснять, зачем им что-то делать.
Тут можно было бы пойти легким путем – начать масштабное строительство легкосборных щитовых домов, которыми с некоторых пор увлекались американцы. С одной стороны, такой подход имеет кучу преимуществ – быстро и дешево, но с другой…
Для начала, такой дом недолговечен. А значит, от силы лет через двадцать – двадцать пять его надо будет сносить и строить заново. Кроме того, на большое количество семей такие дома не сделаешь – значит, их надо строить очень много. Что, в свою очередь, ставит вопрос подвода коммуникаций и инфраструктуры. Плюс учитываем новые линии общественного транспорта, необходимого для районов подобной застройки… Плюс затраты на снос и новое строительство через двадцать лет. А потом еще через двадцать. И уже получается не намного-то и дешевле. Если вообще дешевле.
И зачем тогда тратиться на временные решения? Пусть даже на первый взгляд они и выглядят неплохо, но это не избавление от проблемы – это ее откладывание.
Поэтому "нашим всем" в советском строительстве все больше становился железобетон. Более того, часть домов с недавних пор начали строить по экспериментальной методике – возводился железобетонный скелет несущих конструкций, укладывались кирпичные стены (или собирались из бетонных же панелей или крупных блоков), подводились коммуникации. Проводилась внешняя отделка. Но самым интересным, однако, была свободная планировка – помимо пары помещений, вроде раздельного санузла и кухни, остальная часть квартиры могла быть разделена жильцом по собственному разумению – как раз с применением легких конструкций (гипсокартона или ДСП с утеплителем и звукоизоляцией).
В сумме это получалось значительно быстрее и дешевле, чем "дом под ключ", пусть населению и приходилось фактически самостоятельно достраивать себе жилье и заниматься его отделкой. Но народ ничего против вроде как не имел – квартиры-то выделялись! И даже базовый комплект "стен" к ним шел. А строительных артелей имелось в достатке, поэтому проблема нахождения помощи для приведения места обитания в окончательный вид не стояла.
Более того, многим гражданам даже нравилась такая идея, ведь позволяла каждому превратить свою квартиру в то, что хочется именно ему, в нечто уникальное и неповторимое. И при этом внешне такие дома смотрелись очень достойно.
Поэтому теперь по всему Союзу в целом – и в том же Сталинграде в частности – один за другим вырастали районы с новыми домами в стиле пресловутого "сталинского ампира", "жилыми комплексами", как выразился кто-то из Наркомата общего строительства. И действительно, там даже стоянки и места под гаражи предусмотрели, несмотря на то, что автомобилей у простых людей было пока совсем немного.
Но в такой предусмотрительности тоже был свой плюс – да, подобные системы выходили дороже, но люди видели, что власть предполагает скорое появление у них личного транспорта и заранее решает эту проблему. Что добавляло оптимизма и неплохо мотивировало.
Но это все равно было дорого – гораздо дороже, чем разворачивающееся в стране крупноблочное строительство. Так что красивые и дорогие дома оставались для центральных улиц и проспектов. А "в глубине" использовались другие технологии.
