Дециан крякнул с досады. Пароль ежедневно должен был выдавать тессерариям[36] дежурный трибун. Двое сопливых юнцов, оставшиеся в лагере, действительно по данной части не блистали остроумием.
– Погоди-ка... Ты стоял перед часовыми, угадывал пароль, и они тебя пропустили? Бошки поотрываю тупым баранам...
– Не сердись на них, – хохотнул Квадригарий, – я там немножко пошумел, метал громы и молнии...
– Поотрываю бошки тупым трусливым баранам, – уточнил Дециан, – а если бы это были серторианцы? Почему мне вообще ничего не известно о том, что к нам отправили еще одну когорту?
– Зато мне известно, – сказал Лидон и кивнул Квадригарию, – привет, Марк.
– Тебе? – оторопело повернулся к Тиберию Дециан.
– Ну да. Чему удивляешься? – Лидон снова посмотрел на Квадригария и спросил, – Марк, в сообщении было сказано, что старшим в этой когорте назначен трибун.
– Да, Клавдий на марше, послал меня вперед. Я опережаю его на один переход.
– То есть он сегодня уже не появится? – спросил Дециан.
Квадригарий вдруг поморщился, покосился на Севера с Аристидом (те вместе с шестью охранниками до сих пор торчали здесь), причем на Квинта глядел особенно долго, слегка нахмурившись.
– Это кто такие?
– Не обращай внимания, – сказал Дециан, – пойманные пираты, мы их допрашиваем.
Квадригарий посмотрел на Лидона, тот усмехнулся и развел руками. Тит Варий спохватился и рявкнул:
– Ну, чего встали?! Увести их!
Легионеры словно очнулись от оцепенения и поспешили исполнить приказ. Когда пленных увели, Квадригарий кашлянул.
– Н-да... Похоже, Серторий действительно сбежал от вас дальше края света, раз вы так расслабились. Охрана пропускает, секретные сведения арестованным пиратам выбалтывают прямо возле претория... Будь здесь Сулла, я даже не берусь угадать, чью голову оторвали бы раньше, тех олухов у ворот, или твою, Тит.
– Это ты, значит, так проверил дисциплину? – набычился Дециан.
– Ладно, успокойся. Ничего я не проверял. Пойдем лучше, выпьем за встречу.
– Марк, ты же сам только что ратовал за дисциплину в лагере, – насмешливо напомнил Лидон.
– А-а... – махнул рукой Квадригарий, – завтра Клавдий вас всех построит, он назначен заместителем Луска.
– Да, нам сообщили, – подтвердил Лидон, посмотрел на Тита Вария и усмехнулся, – а вот тебе, как-то забыли. Видать решили, что докладывать об этом всем центурионам не обязательно.
Дециан хмыкнул, всем своим видом изображая, что ему на это наплевать. Потом почесал переносицу и спросил:
– Клавдий... Это который Клавдий?
– Гай Клавдий Глабр, – Лидон опередил с ответом Квадригария, – из рода Клавдиев Пульхров.
– Глабр? – переспросил Дециан.
– Знаешь его?
– Да что-то слышал краем уха.
– Я служил с ним бок о бок в Митридатову войну, – сказал Квадригарий, – и на фракийцев вместе ходили под знаменами Базилла...
Марк вдруг замолчал и посмотрел в сторону, куда увели Квинта с Аристидом.
– Кстати, к вопросу о фракийцах... Где-то эту рожу я раньше видел...
– Чью? – спросил Лидон.
– Да фракийца же. Не могу вспомнить, где...
– Уверен? – навострил уши Тиберий.
– Да нет... Смутное какое-то ощущение.
Приметной шапки на Квинте в тот момент уже не было, слетела в драке и никто, естественно, не удосужился поднять. Более ничего в облике Севера, не позволяло с точностью определить его происхождение. Вроде бы варвар, но фракиец ли? Совсем не обязательно. Тем сильнее заинтересовали Лидона слова Марка Квадригария.
– А с чего ты взял, будто это фракиец?
– Да ни с чего. Говорю же – смутно знакомая рожа. И Фракия почему-то вспомнилась.
– Ты, видать, во Фракии не одного фракийца видел, – глубокомысленно изрек Дециан.
Квадригарий рассмеялся, провел ладонью по лицу.
– Ты лучше про Глабра расскажи, – попросил Тит Варий, – каков он?
– Толковый парень. Засиделся в трибунах. Уже четыре года, как мог бы стать квестором, да мы все то в Греции торчим, то марианцев по Италии гоняем. Теперь вот и в Испанию занесло. Ну, ничего, скоро додавим эту гниду.
– Кстати, о марианцах... – Дециан легонько толкнул Марка кулаком в плечо, – ты, небось, и у Коллинских ворот дрался?
– Ну да, – принял гордую позу Квадригарий.
– Расскажи!
– А что? – удивился Марк, – тут никто не рассказал?
– Да как-то все бегом да мимоходом. Луск всех подгонял, некогда было языками чесать. А я жажду кровавых подробностей! Вообще, нам немедленно надо выпить!
– Тит... – укоризненно покачал головой Лидон.
– Да ладно... Я столько лет не видел старого друга! Придет Глабр, вытянемся по струнке, а сегодня наш день.
– Хорошая мысль, – поддержал Квадригарий, – но надо сначала моих ребят разместить. Надо определить, где ставить палатки, с провиантом решить...
– Все решим, – отмахнулся Дециан, – сейчас младших свистну. Тебе бы в баню надо, Марк.
– В баню? – почесал затылок Квадригарий, – это верно. Пропотеть, как следует, грязь соскрести. Чтобы раб толковый мышцы размял... Мотаемся по лагерям, день тут, день там, сарай с печкой некогда соорудить. Так скоро вши заведутся. Вы что, тут уже настоящую баню построили?
– В городе есть, – сказал Лидон.
– Хорошая?
– Неплохая, – уклончиво хмыкнул Тиберий.
– Он там еще не был, – хохотнул Дециан, – мы же все тут недавно. Не меньше твоего грязью заросли.
– Эх... Помню, в конце Союзнической, вошли мы в Помпеи, там я побывал в Стабиевых Банях, – мечтательно пропел Квадригарий, – вот это заведение! Целый квартал занимает. Все выложено мрамором, мозаика, статуи кругом. Даже палестра греческая есть!
– Значит, решено, – заявил Дециан, – Тиберий, ты с нами?
– Работы много, – покачал головой Лидон.
– Этих голодранцев опять будешь трясти? У тебя еще голова не опухла от их болтовни? С нами пойдешь. Знать ничего не хочу.
Жалование центуриона-примипила превышало солдатское в двадцать раз. Дециан получал чуть меньше, но и этих денег вполне хватило бы, чтобы регулярно посещать далеко не самые захудалые бани Тарракона.
Для посетителей здесь были созданы все удобства. В "холодном зале", фригидарии, бассейн с чистой проточной водой. В "теплом зале", тепидарии, стояли ложа, столики для игры в латрункули[37] и других подобных развлечений, рабы-массажисты всегда к услугам. Здесь пили некрепкое вино с медом, вели беседы. В банях покрупнее, особенно в помянутых Квадригарием знаменитых Стабиевых, что в Помпеях, посетители развлекались борьбой, поднятием тяжестей, играли в мяч. Последняя забава была особенно любима римлянами. Они считали ее одним из лучших средств для "борьбы со старостью".
