На подворье произошли значительные изменения. Появилось два новых домика вдоль забора и еще один амбар. Заметно увеличилось количество людей. Федор обзавелся массой помощников и приказчиков. Вот как надо! А не одному идиоту на горбу все нести. Эх, кто бы мне дал пару спокойных лет — тогда бы и у меня наросли секретари, ученики и ученицы. Задумался о выделении пары свободных лет, больно радужные плюшки мерещились. Куда там! Пришел Федор, на ночь глядя, и стал опять стонать над убыточными производствами. Да не убыточные они! Просто мало рентабельные. Зажрались тут эти московиты! Имел короткий разговор с Федором о вкусной и здоровой пище, а если еще раз полезет, будем иметь разговор о самостоятельной жизни. Нет, надо выспаться, куда-то меня не туда заносит.
Утром встал к заутренней, не сам, конечно — растолкали мои морпехи, и мы с ними рванули по намеченным еще вчера адресам с короткими визитами. Лучшая защита, это нападение. Вот мы и пробежались до обеда по центрам недовольства — по паре первых купцов гостиной сотни, паре бояр, самых языкастых, одному дьяку из поместного приказа и еще одному дьяку из московского стола разрядного приказа. Говорили со всеми по-разному, но смысл был один — государевы указы берет под контроль князь Ромодановский и он скоро соберет всех для разъяснений. Разъяснять же, эти указы, государь поручил мне. Те, кто не поймут разъяснений или не услышат их от меня, мало ли, заболею или государь куда ушлет — могут считать, что им не повезло — такими будет заниматься Преображенский приказ и князь-кесарь. Так что, на сборе — быть обязательно. Вот, мол, заехал именно это сказать, а то волнуюсь, мало ли, кто ни будь, не услышит и не придет, или придет и не услышит — их души на мою совесть лягут.
Ну, и словесные кружева вокруг этой канвы.
А на обед вернулся на подворье у Моховой. Планируя до самого вечера разжевывать нюансы ревизорской деятельности и обсуждать будущее собрание. Вёз исписанные листы планов — подготовился, не хуже чем для визита к Петру.
Освободился раньше, чем планировал, и кинулся в типографию. Пришлось по дороге заезжать на наше подворье, и брать наброски для первого номера газеты «Вести».
Как и ожидал, застал Василия на рабочем месте. Судя по отгородкам, которые появились в помещении типографии — он тут и ночевал не редко.
Типография расширилась. Теперь практически все место амбара было занято верстаками, стеллажами и двумя вращающимися столами типографских машин. Неплохо Василий продвигается.
Сидели с ним в отгородке, делились новостями и пили чай. Травяной. Если не забуду, сделаю Василию презент — мешочек индийского чаю.
Типография негромко скрипела станками, чем-то шлепала и приглушенно богохульствовала. Заказов, для печати, было много. Гражданский шрифт пришелся многим по вкусу еще до выпуска азбуки и учебников.
Обсуждали азбуку, Василий демонстрировал опытные образцы. Красивые. С картинками. Мне понравилось. Только вот в его математике быстро запутался — как-то загадочно они тут считают, уж очень много лишних действий — мне было непривычно. Подумал, и решил математическую часть переписать — ночами у меня время будет. Василий огорчился, математика была его задумкой. Предложил, после того, как внесу исправления — сравнить. И вариант, который ему понравится больше — будем печатать.
Календарь он сделал хороший, но сходу проверить его правильность мне не по силам, и этот вопрос отложил до свободной ночи. Рассказал о задумке, добавить к букварю тексты для чтения — и тексты эти будут поучительными — показал наработки Таи, с мытьем рук перед едой и не сованием пальцев в розетку. Для Василия эти тексты стали откровением, и массу времени убил, отвечая на вопрос «Что, правда, что ли?»
До газеты дошли уже ранней ночью. Удивление, концепция информационных листков, не вызвала — газеты на Руси были известны по немецкой слободе. Только за их выпуск никто не брался, ибо дело было убыточное. Ну, это пока денег мало — а вот обзаведутся люди свободными деньгами, тогда и газета прибыльной станет. А пока будем тратить нажитое неправедным путем. Так что, Василий, эти «Вести» надо напечатать мне прямо сейчас, и много. Больше тысячи однозначно, а там — сколько сможешь за ближайшую неделю. Мне надо снабдить этими «Вестями» фискалов, отправляющихся по деревням.
Кроме того, отдал ему планы факторий и сопроводительные бумаги на них — их надо размножить, в том же количестве, а потом мы на них печати приказа поставим и впишем номера факторий и имена фискалов.
Да, понимаю, что надо доски резать, и работы много. А что делать? Воля государя! Огорчил мастера. Василий позвал учеников, отдал им в набор листочки с текстами, а сам занялся изготовлением красивых шапок с названием. Доски для планов обещал утром начать делать, тут свет хороший надобен. Не стал мешать человеку и висеть над душой. Распрощался и поехал домой, также портить глаза.
Утром вновь подъем к заутренней. Если и дальше пойдет аналогично — никакие ухищрения боярам не понадобятся — угроблю сам себя, хоть этим отомщу — они старались, готовились к страшной мести, а князь брык, и помер.
Три дня в аналогичном расписании — утром визиты по знаковым фигурам столицы, после обеда персональная работа с Преображенским приказом, потом ревизия моих московских производств, даже к портным с обувщиками зашел. Потом бессонные пол ночи и опять подъем к заутренней. Морпехи, и то на меня начали смотреть косо, они высыпались ничуть не больше, от этого злились и кидались на людей при малейших подозрениях, а, по-моему, даже без подозрений — просто пар спустить.
Думал, хуже уже некуда — и тут приехал Макаров. Прямо, как по анекдоту, про поручика Ржевского. Радовало только, что Макаров за дело взялся с места в карьер. Он за время пути набросал схему и теперь активно ее реализовывал.
Еще пары дней такой работы мне хватило. Договорившись с Ромодановским о дате сбора, а с Макаровым о новых приказах — уехал в поместье. Стар становлюсь — уже об огородиках задумываюсь.
Огород не огород, но цветник меня встречал. Радостно. Такое количество молодых женщин на меня плохо действует. Весна, наверное.
Два дня предавался неге. То есть спал больше шести часов в сутки. Ночами вылизывал букварь и добавлял в него все новые странички. В частности, добавил и расписал новую систему мер, длин и весов. Хотел добавить туда и краткий список законов. С удивлением понял, что местных законов то и не знаю. Вроде мне это не мешало, но вот понадобилось — а нету. Решил законами озаботить старшие классы, букварь, он все же для маленьких. А зачем тогда про микробов? А пусть будет! У крестьянина в доме букварь, порой, единственная книга — а чаще одна книга на всю деревню, а то и на город.
