Ознакомительная версия.
Если поначалу Серега общался с Иваном чуть напряженно – не знал, что можно ожидать, – то Наталье, как женщине взрослой и способной быстро оценить человека, парижский гость понравился. Бонд он там или Штирлиц, а почистить картошку вызвался первым, значит, не белоручка. Ведет себя естественно, нос не задирает, даже наоборот – старается выглядеть скромнее, чем есть на самом деле. Неужто стесняется?
– Итак, вся компания в сборе, – констатировал Славик, когда началось привычное с детства семейное священнодействие: ужин. Вареная картошка с селедкой, зеленый салат и тушеные баклажаны. Открыли бутылку водки. – Заговорщики. Кому как, а мне страшновато знать, что кроме нас в Питере этим секретом владеют всего несколько человек из отдела Алавера. И никто больше. За нас, что ли?
Выпили. Разговор сразу пошел в предсказуемом русле: та сторона. Как, любопытно, поживает дружина Рёрика? Ушли в Кёнугард, сопровождая купеческие кнорры? Там скоро осень, даниры обязательно вернутся на зимовку в Старую Ладогу, можно было бы навестить, но своими ножками до Альдейгьюборга топать тяжело: двести километров, и то если по прямой.
– Сами придут, если потребуется, – высказала предположение Алёна. – Трюггви знает дорогу.
– По моим данным, – сказал Иван, – Славику первому удалось наладить с обитателями исторической реальности долговременный контакт, основанный на взаимной симпатии. Они не боятся ходить к вам в гости и не пугаются современности.
– Гончаров… кхм… рассказывал, будто один из аргусов в Италии полностью натурализовал в нашем времени девушку из четырнадцатого века, – парировал Славик. – Мой опыт далеко не первый.
– «Натурализовать» и завязать крепкую дружбу с тамошними – две большие разницы. Даниры знают, что ты «отсюда», но остаться в объективном времени желания не испытывают. Им и дома хорошо.
– Ты долго жил в средневековой Франции. Разве там ни с кем не подружился?
– Почему?.. Только они считали меня своим, местным. У даниров гораздо более гибкая психика, чем у французов времен королей Филиппа или Карла – последние ограничены множеством религиозных запретов и предрассудков, они восприняли бы Дверь как сущее бесовство, проявление сил потусторонних. И побежали бы жаловаться.
– Инквизиция? – заинтересовалась Наталья.
– В том числе. Госбезопасность своего времени. За несколько столетий менталитет европейцев резко изменился – скандинавы эпохи викингов стократно коммуникабельнее своих потомков. Воспринимают любые явления не с точки зрения католических догм, а как нечто естественное – Славик говорил, будто Трюггви посчитал современный Питер отдаленной частью привычного ему мира.
– Гардарики-фьярри, – подтвердила Алёна. – Дальняя Гардарики. Что характерно, Трюггви не задавал дурацких вопросов – почему лампочка светит, почему телевизор показывает разноцветные картинки, почему машина едет без лошади? Решил, что это нормально. Колдовства не почувствовал, значит, никаких проблем.
– «Почувствовал» – ключевое слово, – немедленно согласился Иван. – Они не разучились тонко чувствовать и природным инстинктом отличать добро от зла, реальную угрозу от мнимой и творение человеческих рук от предметов, наделенных нехорошей силой.
– Минуточку, – Серега вытянул руку, будто школьник на уроке. – Про «нехорошую силу» можно подробнее? Что это?
– Альтернативная энергетика. Не факт, что принадлежащая человеческой цивилизации.
– Тогда какой? Инопланетяне? Их не бывает.
– А Двери, ведущие незнамо куда, бывают? Во-от! Инопланетяне могли посещать Землю, вовсе не обязательно используя летающие тарелки. Если Дверь, открывающая проход в другой мир, есть у нас, почему бы такой же «червоточине» не оказаться где-нибудь в системе Тау-Кита, на одной из планет, где существует разумная жизнь? И ведет она сюда, к нам. Я почти уверен: чужие бывали на Земле. Очень давно. Причем успели хорошенько наследить, оставив тут предметы, названные людьми «волшебными». Примеры? Запросто! Святой Грааль. Меч Зигфрида. Ковчег Завета. Знания – способ получить гомункулуса, философский камень или как вызвать демона. Любая мистическая легенда основана на чем-то реальном.
– Я понял! – воскликнул Славик. – Наконец-то доходчивое объяснение! Так вот за чем охотятся Грау? За артефактами, предположительно имеющими чужое происхождение? В древние времена «магических» вещиц было куда больше, чем сейчас!.. Но куда они подевались?
– Их или уничтожили, или спрятали так хорошо, чтобы никто не отыскал, – в тон продолжила Алёна. – По соображениям безопасности. Созданное не-людьми людям не принадлежит, об этом еще Стругацкие в «Пикнике на обочине» писали!
– Хорошая параллель. Алёна Дмитриевна, давайте все-таки не углубляться в дебри фантастики. Умозрительные построения и неподтвержденные версии можно выдвигать сколько угодно, а вот реальность говорит о другом: долгие столетия о Святом Граале – или что оно такое на самом деле? – никто и краем уха не слыхивал. О свойствах предмета ничего не известно, как выглядел тоже – под словом «чаша» наверняка скрывается бесконечное множество значений. Вам как филологу это должно быть понятно лучше, чем другим… Простите, нарассказывал я вам глупых сказок.
– Глупых? – протянул Славик. – Нет-нет, что-то в этом есть, не могу уловить что именно. Размышляешь в правильном направлении, однако упускаешь часть общей картины… Давайте вернемся в настоящее. Ваня, что ты говорил насчет оружия?
– Пока – ничего. «Сайга», безусловно, хорошая штука, но для серьезного дела потребуются более продвинутые образцы. «Хеклер-Кох G36» устроит?
– Где? – У Сереги загорелись глаза. – Там, в комнате? В ящиках?
– Именно. Умеешь обращаться?
– Нет. Но я быстро учусь!
– Завтра потренируемся. Не в квартире, конечно, – пойдем за Дверь. Подъедешь пораньше?
– Да ради такого дела я отгул возьму!
* * *
Финн, которому Славик дал прозвище «Старый», не подвел.
Три берестяные лодки причалили возле валуна, молодые гребцы сидели отдельно – на прибрежной полянке, – а Старый и сопровождавший его человек с удобством расположились на камне, постелив меховые одеяла. Скорее всего, они появились здесь на самом рассвете и ждали несколько часов, пока родственничек Тихой Ивы соизволит почтить емь своим вниманием.
Отдельный сюрприз: финский шаман оказался женщиной. Древней как мир и страшной как смертный грех. Ни дать ни взять – натуральнейшая Баба-Яга, для полноты образа только ступы с помелом не хватало. Кожа темно-коричневая, иссеченная глубокими морщинами, бородавки, какие-то пятна, подозрительно смахивающие на лишай, длинные седые волосы, схваченные ремешками в отдельные пряди. Глаза блекло-голубые, внимательно-изучающие. На шее и руках множество амулетов – костяные, металлические, деревянные, вырезанные из кожи. Плащ роскошный, из сшитых вместе пятнистых рысьих шкур.
Ознакомительная версия.
