Ознакомительная версия.
Подъехав к подъезду, она сказала водителю, попрощавшись, что он может уезжать. Вышла из машины и пошла с сумкой в квартиру Жанны. Подойдя к двери, она открыла все три замка, открыла дверь и вошла с сумкой в квартиру. Закрыв дверь на ключ, капитан Колдомасова разулась, прошла в комнату с сумкой, сняла свою военную форму, отложила из карманов ключик от сумки, служебное удостоверение и наручники с ключиками на компьютерный стол, а форму с белоснежной кофточкой, аккуратно повесила в дальний угол шкафа на «плечики».
Затем она, открыв ключиком замочек на сумке, открыла её, достала яркую с элементами вольности, белоснежную кофточку с длинным, достаточно широким рукавом, способным незаметно для окружающих, скрыть на её левой руке пистолет «ГШ» в кобуре, и надела её на себя. После, она достала короткую чёрную юбку, немного выше колен, с фирменным, белоснежным кожаным ремнём с хромированной пряжкой и символическим знаком «D&G», на ней. Надела юбку с ремнём, на себя, заправив кофточку в юбку. Потом достала и надела светло-серый в крупную клетку с тёмно-серыми, редкими светло-коричневыми и редкими чёрными добавочными квадратами и квадратиками, коротенький и элегантный пиджак-жакет итальянского мастера Antonio Ferera. Положила во внутренний нагрудный левый карман пиджака своё служебное удостоверение, а в боковой карман, стальные наручники с ключиками. Достала из сумки белоснежную, кожаную, средних размеров, модную итальянскую сумку, в которой лежали гигиенические салфетки, маленькая косметичка с зеркальцем, с пилкой для ногтей и ножничками, сотовый телефон со всеми «прибамбасами» и пара носовых платков, чтобы ходить теперь с ней повсюду. Достала кепку-бейсболку из белоснежной джинсовой ткани, с усечённым козырьком и лёгкими, красочными нашивками на ней, и надела её себе на голову. Освежилась слегка, своей туалетной водой. Носовой платок дополнительно, лежал в боковом кармане пиджака. Переложив деньги из военного кителя в карман своего пиджака, она закрыла и замкнула ключиком замочек на вещевой сумке, и поставила сумку в шкаф, а ключик пристегнула булавкой внутри кармана пиджака, чтобы не потерялся. Взяла дамскую сумку, вышла в прихожую, надела свои полусапожки, повесила сумку, как обычно на своё левое плечо, и осмотрела себя тщательно в зеркале трельяжа, всё ли нормально? Понравилась себе и, открыв дверь ключом, вышла из квартиры. После чего, закрыла дверь снаружи на все три замка. Затем спустилась по лестнице вниз, и вышла на улицу
На часах было пятнадцать ноль-ноль. Капитан Колдомасова, не спеша, своим ровным, величавым шагом направилась в областную прокуратуру, медленно вдыхая носом на полную грудь свежесть воздуха, и так же медленно выдыхая его. Вокруг летали с дерева на дерево и чирикали редкие воробьишки. Высоко над крышами в ясном, солнечном небе, пролетели две большие радостные чёрные вороны и несколько белых и сизых, при этом весёленьких и игривых голубей.
С нескрываемым интересом капитана Колдомасову провожали взглядами все, кто попадался ей на пути, любуясь её величавой походкой и необыкновенно модным, немного экстравагантным, но при этом всё-таки элегантным видом. Отдохнувшая до невероятности, капитан Колдомасова радостно наслаждалась всем происходящим, в полной мере осознавая свою Божественную индивидуальность. При этом её нисколько не охватывала и не распирала гордыня, высокомерие и тому подобные, гнусные чувства. А только радость и отрешённость от всего, и всё это, для Господа, Бога Кршнатки.
Пройдя для безопасности тротуарами вокруг огромной площади, по которой допускалось автомобильное движение, капитан Колдомасова подошла к зданию областной прокуратуры и вошла в центральный вход.
Не поднимаясь наверх, она зашла в служебный буфет чем-нибудь позавтракать. Взяв поднос, она поставила на него стакан сметаны, стакан натурального тыквенного соку, большой, красиво обжаренный кусок какой-то свежей жирной рыбы, одну московскую плюшку, одно бисквитное пирожное и сто граммов твёрдого российского сыра, одного из лучших в Мире, наравне с голландским.
Капитан Колдомасова со своим безразличным, отрешённым видом подошла с подносом к буфетчице для расчёта. Буфетчица, – рослая, толстоватая, не старая женщина, улыбаясь своим добродушным круглым лицом, стала считать на обыкновенных счётах стоимость того, что стояло на подносе. Посчитав, она назвала сумму денег. Капитан Колдомасова подала ей деньги, получила сдачу и положила деньги в карман. При этом она обратила внимание, что буфетчица не пробивает чек на кассовом аппарате, и более того, она вообще не подходит к кассовому аппарату и никаких чеков вокруг и в помине нет.
Отметив про себя этот момент, капитан Колдомасова решила, во время своего завтрака понаблюдать ещё, за этой буфетчицей, и пошла с подносом за ближайший столик. Кроме неё, за разными столиками сидели три женщины в форме работниц прокуратуры, и один мужчина в форме старшего лейтенанта милиции.
Подошли ещё две девушки в светло-синих прокурорских юбках и в белых кофточках, явно тоже работницы прокуратуры. Буфетчица также рассчитала этих двоих при помощи счёт, не подходя и не пользуясь кассовым аппаратом, а деньги доставала и складывала в большой карман своего передника, так же, как и при расчёте с ней.
Капитан Колдомасова встала из-за столика, подошла с безразличным видом к буфетчице и на её угождающий, услужливый вопрос, что вам ещё подать, сказала безучастным голосом:
«Не могли бы вы мне подать, пожалуйста, накладную на весь ваш товар с указанием стоимости каждой единицы товара и ваше сегодняшнее меню с указанием цен, и если сохранились, то все меню за прошлые дни. Надеюсь, вы не будете доводить, чтобы у вас здесь всё тщательно обыскивали».
Буфетчица мгновенно немного покраснела, вылупив удивлённо свои глаза на эту красивую модницу. Затем она начала от стыда или от волнения багроветь, продолжая уже смотреть то ли со страхом, то ли с сомнением.
«Давайте я вам пересчитаю всё, что вы брали. Скажите, что вы брали? Может, я ошиблась. Ведь всякое же бывает», – бормотала она, держась широко расставленными руками за прилавок, всё так же вылупив глаза, с начинающим окаменевать лицом и побледневшим к этому моменту, как мел.
Услышав разборки с буфетчицей и увидев её запуганный, можно сказать, страшный вид, две недавно зашедшие девушки, встали из-за своего стола и подошли к буфетчице. Все другие посетители тоже развернулись и повернули свои головы в сторону инцидента.
«Тётя Таня, что здесь происходит?» – спросила одна из девушек, глядя на буфетчицу с состраданием и осматривая снизу-вверх строгим взглядом совершенно незнакомую, но очень красивую и рослую девушку с белой сумкой и в белой бейсболке.
Тётя Таня, с надеждой на поддержку со стороны работниц областной прокуратуры, глядя уже собачьими, вроде непонимающими, в чём дело, жалобными глазами в глаза этим двум девушкам и в глаза своим знакомым, сидящим за столиками посетителям, растерянно и жалобно, подмешивая лёгкие нотки возмущения, начала говорить:
«Да вот. Ничего не понимаю и не знаю, что тут случилось? А эта посетительница начинает требовать у меня какие-то бумаги, какие-то документы. Ничего не понимаю. Какие документы? Какие бумаги? Что ей надо? Откуда она взялась?»
Выслушав внимательно тётю Таню, обе девушки чуть ли не наперебой начали говорить:
«Девушка? Как вам не стыдно? Пришли сюда, и начинаете! Во-первых, это служебный буфет! Если уж пришли, то ешьте, вон, свою рыбу, и идите потом отсюда. Не просить же нам вот этого милиционера, чтобы он вас отсюда попросил выйти или начал выводить силой. Ходят тут. Вон сколько столовых полно вокруг. Все сюда прутся. Проходной двор, что ли? А проверить здесь документацию и всё остальное, мы и сами сможем, и сами проверяем, когда надо»
После этих слов, получив броневую защиту, тётя Таня возмущённо вставила:
«Ходят тут, всякие. Чего им нужно?»
Пока они всё это говорили, капитан Колдомасова, опёршись правым бедром о прилавок, скрестив руки на груди, безразлично осматривала обеих этих девушек своими ничего не выражающими глазами с полуопущенными веками, не проявляя к ним совершенно никакого интереса, что, постепенно заводило и бесило их обеих. Потому они и разгорячились в конце своей речи. Кроме всего, разгорячённые, они начали думать, что эта, – случайно забредшая и пытающаяся что-то выяснять у их буфетчицы, просто какая-нибудь самомнительная и «деловая», смазливая при этом, но именно лоханка, раз она ничего не возражает и никак ни на что не реагирует.
«Ты что, дура?» – сказали они ей, почти в один голос.
Закончив говорить, они не вернулись за свой столик и никуда не пошли, оставшись стоять на месте в ожидании, что эта смазливая девушка в симпатичной, белой бейсболке и с фирменной итальянской, кожаной белоснежной сумкой, отойдёт, наконец, хотя бы за свой стол, есть свою рыбу.
Ознакомительная версия.
