- Чужой, ты там как? - оживает рация.
- Живой, движения вокруг машин не наблюдаю.
- О чем мы с тобой в прошлый раз говорили?
Так, все верно, проверить тот ли я, за кого себя выдаю, перед тем, как выслать помощь - идея вполне разумная.
- О брате твоем говорили, - я напрягаю память, - о Хасанбеке. О благодарности. И о способах опознания на Мертвых Землях.
- Понял тебя, Чужой. Сейчас помощь будет, встречай.
- Жду, - коротко отвечаю я, а сам начинаю аккуратно перемещаться в сторону первого УАЗа. А то, как известно, в большой семье - шавлом не щелкают. Наложат шустрые парни с КПП могучую лапу на все трофеи разом, не драться же с ними потом. А я что, зря жизнью рисковал? Когда минут через пять я уже провожу "контроль" возле перевернутого УАЗа в кювете, мимо меня пролетают армейская "буханка" с самодельным люком в крыше, из которого выглядывают сразу два автоматчика и бежевая "Нива" с зеленой полосой по борту, явно бывшая в "прошлой жизни" инкассаторской. Микроавтобус проскочил дальше, а "Нива", притормозив, сдает назад.
- Узнаю наемников! - скалится в тридцать два зуба выбравшийся из нее Аслан. - Еле жив остался, но сразу за трофеями рванул.
- Ага, мы такие, жажда наживы подавляет даже инстинкт самосохранения, - улыбаюсь я, и киваю головой в сторону ушедшей вперед "буханки", от которой уже слышны одиночные выстрелы, там, видно, тоже времени даром терять не привыкли. - Не переживай, вам сейчас тоже богато обломится. Там кроме "Утеса" еще и РПГ в УАЗе был.
- Откуда знаешь?
- А мне из него в Сержене чуть задницу не поджарили...
- Тебе там похоже не только ее жарили, - Аслан внимательно смотрит на замерший посреди дороги ГАЗ-69. Ой, мля, досталось же тебе, бедняга. Даже на таком расстоянии видно, восстановлению "шесть-девять" не подлежит: вдобавок ко всем прошлым "болячкам", теперь добавилась еще и очередь из "Утеса", прошедшая вдоль всего борта от "запаски" до двигателя. Калибр двенадцать и семь - нифига не шутки. Несчастный "козлик" сейчас похож на неаккуратно вскрытую консервную банку.
Вытащив из-под УАЗа и повесив за спину два АКМСа, срезав с рукавов "волчьи головы" и небрежно перекинув через плечо две замызганные разгрузки, иду назад, в сторону моего искореженного "стального коня". Там в салоне перевернутого УАЗа, вроде, еще что-то осталось, но все за раз я на себе один черт не упру.
- Прости меня, железо, и спасибо тебе, - тихонечко говорю я, поглаживая ГАЗ по разодранному пулями борту.
- Эй, Чужой, ты чего там? - слышу за спиной голос Умарова.
- С боевым конем прощаюсь.
Фраза получается какой-то совершенно не шутливой. Да и Аслан не улыбается и отвечает совершенно серьезно.
- Да уж, он тебе сегодня жизнь спас.
Парни с КПП помогли мне откатить "козлик" с проезжей части, перевернули и взяли на буксир сильно помятый, заляпанный кровью, но относительно исправный УАЗ и подбросили на "буханке" вместе со всеми моими трофеями прямо к порогу "караулки". Аслан пообещал помочь с "попуткой" до Червленной и пригласил внутрь, чтоб не жариться на солнцепеке, а заодно чайку попить. Сложив "нажитое непосильным трудом" кучкой возле двери, вхожу следом за ним, и, увидев суровую табличку "Саца! Чекх вала мегар дац!"[57], дисциплинированно отстегиваю от "сто третьего" магазин, лязгаю затвором, доснаряжаю выскочивший патрон в "рожок", и убираю его в подсумок.
- Что, по-чеченски понимаешь? - спрашивает заметивший это Аслан.
- Грешен, - развожу руками я.
- Это правильно. А то, как так выходит - глупые чеченцы два языка знают, а умные русские - всего один?
Посмеялись, я уселся за стол чаи гонять, а Умаров пошел к стоящему в углу полевому телефону, насчет транспорта для меня договариваться.
- С тем КПП говорил, - сказал он, положив трубку ТАПа[58], - сказали, если кто в ту сторону поедет, они к нам направят. Но о цене уже сам договаривайся.
- Скажи, Аслан, а у тебя знакомых автомехаников нет, часом?
- А, - понимающе кивает тот, - решил, что УАЗ не совсем мертвый еще? Правильно решил, мне кажется. Продать хочешь, или починить?
- Починить, разумеется. Зачем продавать то, что самому нужно?
- Тоже верно, - соглашается Умаров. - Мой дядя Исмаил и его старший сын, Ваха, мастерскую в Петропавловской держат. Если надо, могу все узнать.
- Узнай,
- Тогда так давай. Машину тут оставляй. Исмаил приедет, заберет, посмотрит что-как. Цену скажет Ты в "Псарне" живешь?
Я киваю.
- Вот, тогда через Кузьму свяжемся. А как готово будет - приедешь, заберешь. Ты не думай, я тебе слова стариков не зря передавал, все хорошо будет сделано. И недорого.
- Вот и договорились, - соглашаюсь я, прикидывая, хватит ли мне денег на оплату работы Исмаила и его сына. Кое-что в кубышке уже есть, да трофеи сдам, да за "волчьи головы" рубль золотом и десять рублей серебром выдадут. В самом крайнем случае, пойду к Исмагилову на поклон, он, вроде, помощь обещал. Вот и попрошу помощи... Материальной... Я его за язык не тянул. Опять же, не безвозмездно, с возвратом.
"Попутка", бортовая "Газель", нашлась через пару часов. С водилой, стареньким и сморщенным, будто гриб-сморчок, чеченцем в высокой каракулевой папахе, я торговался, будто на базаре. В результате, сошлись на том, что я отдам ему один трофейный ПМ и два магазина. Тот требовал два пистолета при четырех магазинах, но я был непреклонен. А когда ударили по рукам, то по его довольной физиономии понял, что один черт крепко переплатил. А, и ладно! Не обеднею. С помощью Аслана перекидал в кузов все свои "ништяки", и, пожав на прощание руки всем своим спасителям, запрыгнул туда сам.
- Марша ойла, Аслан![59]- машу я на прощание стоящему на крыльце "караулки" Умарову, когда грузовик трогается.
- Баркалла, Миша, и тебе нек дика хюлда хан![60] - кричит он мне в ответ.
В Червленную мы въехали, когда солнце уже почти касалось горизонта. Думается мне, что и в Комендатуру, и в "Ратник" я уже опоздал. Да и стволы трофейные не чищены. Раз уж начал создавать себе репутацию честного и порядочного клиента, так и надо гнуть эту линию дальше.
- Давай сразу к "Псарне", уважаемый, - кричу я, постучав ладонью по крыше кабины.
- Дик ду![61] - слышится в ответ старческий брюзжащий голос. - И не ори так, не глухой я.
Уже на подъезде к трактиру меня настигает запоздалая мысль: "А как я все это один потащу?" Тут ведь не блок-пост, где посторонних нет, а оживленная улица. Бросишь какую-нибудь вещь без присмотра, в два счета "ноги отрастит". М-да, незадача... О, похоже повезло, возле входа в "Псарню" вижу кого-то из наемников, напрягаю зрение, ага, Толик. Ну, и ладно, Толик, так Толик. Опять же, мы с ним помирились уже и общаемся вполне нормально. Ну, попутал парень поначалу берега, с кем не бывает?
- Толян! - ору я во всю глотку и машу руками. - Погоди, помощь нужна!
Похоже, о своем решении задержаться на крыльце Толик жестоко пожалел, стоило мне начать навьючивать на нас мою добычу. В двери трактира мы вваливаемся нагруженные, как два бухарских верблюда. В зале, где народ как раз собрался, чтобы поужинать и языками почесать - немая сцена.
- Миша, ты это называешь "вообще неприбыльным" делом? - задумчиво тянет, почесывая бровь, Убивец.
- Ага, - выдыхаю я, - с грохотом сваливая с себя все прямо на пол.
Рядом, не особо церемонясь, следует моему примеру и Анатолий. Все встают из-за столов и собираются вокруг груды моих трофеев. Выглядит внушительно, не спорю: два АКМСа, "весло" АК-74 с обшарпанными деревянными цевьем и прикладом, явно видавший виды, но вполне исправный ПК с коробкой-"соткой" и тремя пулеметными лентами по 250 патронов в обычном джутовом мешке, два ПМа и один ТТ, по два магазина на каждый. Принадлежавший пулеметчику "Кедр", правда, всего с одним магазином. Полтора десятка гранат. Пять битком набитых магазинами разгрузочных жилетов. Два полных и один вскрытый цинк с автоматной "семеркой". Примерно полцинка девятимиллиметровых пистолетных патронов. Две полностью снаряженные "улитки" к АГСу. И, в довершение "натюрморта" сильно поцарапанная, но рабочая армейская радиостанция Р-159, тяжеленная, будто могильная плита. Помнится, когда я срочную служил, радистам даже разрешали бронежилеты не одевать. Во-первых "сто пятьдесят девятая" ничуть не меньше весит, а во-вторых - не каждая пуля ее пробьет. А ведь были еще один ПМ и два АКМа, но чертов "духовский" пулеметчик обгадил мне всю "малину" безнадежно испортив их крупнокалиберными пулями. Кроме того, в кошельках, которые я "выпотрошил, сидя в кузове "Газели" по дороге в Червленную, оказалось тридцать семь серебряных и две золотые монеты.
- Ты извини, что спрашиваю, - вновь начинает Убивец, - но что бы ты в таком случае назвал "прибыльным"?
- Вот если б я сюда приехал на "Лендровере-Дефендере" с АГСом "тридцаткой" на турели и с "шестьдесят девятым" ГАЗоном на буксире, вот это было бы прибыльно.
