кого?
– От обидчика Клавы, – сообщил Борис. – Так он извиняется. Клава, забирай! Пусть тебе достанется, я не пью.
Продавщица прибрала бутылку, встав, отнесла ее к своему месту, где и сунула в сумку. Алексеевна только головой покачала. Музыка умолкла, и к столу стали возвращаться сотрудники. Боря встал и вернулся к своему месту. Празднование продолжилось. Инцидентов больше не случилось, к двадцати трем часам коллектив гастронома покинул ресторан – «Журавинка» закрывалась. Алексеевну с супругом увезло такси, на пути к вокзалу Боре удалось поймать другое.
– Заплачу два счетчика, – пообещал водителю, который заявил, что едет в парк. Таксист про парк немедленно забыл. – Так, куда мы едем? – спросил Боря у подруг.
– Разумеется, к тебе, – сказала Клава. – Завтра на работу, лишний час поспать не помешает.
– Что ж, на улицу Седых, – сообщил Борис таксисту…
Сарафан Алексеевне Борис пошил, но пришлось помучиться – директор захотела, чтобы он не походил на Анин. Попросила с пуговицами, а не с молнией.
– Тут простые не годятся, – объяснил Борис. – Нужные импортные, медные, называются «болты». Их не пришивают, а приклепывают к ткани. Очень прочно получается, и на вид красиво. Только мне их не достать. И еще нужна обметочная машинка для петель. Вручную заниматься ими долго.
– Хорошо, – сказала Алексеевна. – Займусь.
К удивлению Бориса, «болты» она достала. Привезли ему и машинку.
– Одолжили в ателье, – пояснила Алексеевна. – Им там импортную поставили, эту же на склад отдали. Пусть будет у тебя. Им понадобится – отдадим.
Машинка оказалась классной штукой. Но освоить ее сразу у него не вышло, мастер, приглашенный Алексеевной, показал, как нужно управляться с петлями. Перенял. А вот «болты» Борис установил легко. Ткань, которую добыла Алексеевна, была настоящая «джинса» и пуговицы держала мертво. Сарафан директору понравился. Надев его, она повертелась перед зеркалом, расстегнула и вновь застегнула пуговицы.
– Туговато чуть, – заметила.
– Петли вытянутся, – пояснил Борис. – Станет легче сарафан застегивать. Но зато не расстегнутся сами. А иначе лишь представьте: шаг вперед – и видно нижнее белье.
– Нет, не надо такого мне, – засмеялась Алексеевна. Полезла в кошелек и протянула ему пятнадцать рублей.
– Не возьму, – попробовал воспротивиться Борис. – Вы так много для меня сделали.
– Нет возьмешь! – нахмурилась директор. – Чтобы я не заплатила сироте!..
Через день она сказала Боре, отведя его в сторонку:
– Сарафан мой понравился главному бухгалтеру торга. Захотела и себе такой, как узнала, во сколько обошелся. Я сказала, что отдала за работу 25 рублей. Для нее это не деньги. Ткань и молнию она достанет. Есть знакомые, сидят на импорте. Сделай, Боря!
– Почему не обратится в ателье? – удивился он. – Там профессионалы ей сошьют.
– Ты не понимаешь, – хмыкнула директор. – Нет таких фасонов в ателье. Если вдруг и сделают, то запустят в производство, будет целый город в них ходить. А кому понравится такое? Тут еще Борис. Мне под это дело грузчика добавят в штат. Знаешь, как нам не хватает единицы.
– Ладно, – согласился Боря.
С сарафаном для бухгалтера трудностей не возникло: 56-й размер не требует усилий. Шьешь мешок с тремя отверстиями для рук и головы. Силуэт прямой и без изысков, разве только вытачки объемные – грудь бухгалтерши оказалась – о-го-го. Сарафан ей очень приглянулся, расплатилась с удовольствием. А потом обновку захотела и жена директора торга…
С ней случился казус. Дама оказалась молодой и блядовитой. Прибыв для обмера, вмиг разделась до белья, представ перед Борей в импортных коротких трусиках и таком же кружевном бюстгалтере. Алексеевна же обмерялась в комбинации, да еще чуток стеснялась. Эта ж просто лезла к Боре напролом, а когда тот сделал вид, что не понимает, подошла и засунула ладонь ему в штаны. Плюнув, Боря повернул ее к себе спиной, приказал согнуться над машинкой и, стащив с нее трусы, отодрал заразу грубо и без ласки. Удивительно, но ей понравилось. Дама охала, стонала, под конец и вовсе сорвалась на крик.
– Никому не говори! – приказала, когда все закончилось. – Муж тебя убьет, когда узнает. Он ревнивый.
– Не скажу, – заверил Боря. Нет и вправду: на хрен нужно.
– Ты не думай, я не блядь, – сообщила дама. – Просто с мужем у меня никак.
– Что, любовницу завел?
– Да какая там любовница! – отмахнулась дама. – Просто с этим делом плохо – не стоит как нужно. Он к врачам ходил, но они не помогли. Нет таких лекарств, сказали. Перестал со мною спать, – она вздохнула. – Зато начал ревновать.
– Есть один прием, – сказал ей Боря. – Даже мертвому подымет. Называется минет.
– Как мне мужу его сделать? – спросила дама, когда он посвятил ее в теорию, а потом провел практический урок. – Он ведь спросит: кто такому научил? Сцену ревности закатит.
– Так скажи: подруга рассказала, – предложил Борис. – Ну, с ней другая поделилась. Были, мол, у них проблемы с стояком мужей.
– Что ж попробую, – сообщила вдохновленная заказчица.
Через день она забрала сарафан, только раз его примерив. Даже в зеркало едва взглянула. Извлекла из кошелька купюру в 50 рублей и отдала ее Боре.
– Сдачу принесу, – сказал он и хотел идти на кухню.
– Это все тебе, – ответила заказчица. – Двадцать пять за сарафан, двадцать пять за консультацию. Получилось с мужем у меня, Борис. Он так рад! Столько слов хороших мне сказал! Я давно таких не слышала. Только снова попрошу: молчи!
– Я – могила! – Боря стукнул себя в грудь.
– Ты хороший мальчик, – сообщила дама и ушла.
От заказов остались обрезки ткани – длинные, как ленты, а еще большие лоскуты. Боря почесал в затылке и нашил из них сумочек. Не простых, а поясных. Вспомнил моду 90-х. Сверху вставил молнию, сделал к ним и пояса. Пряжки нужной формы обнаружил в магазине, дырочки на ткани укрепил заклепками из медной трубки – отыскал такую в ящике. Распилил ее на мелкие кусочки, вставил в ткань и расклепал с двух сторон, сделав из гвоздя нужный керн. Лицевую сторону сумочек украсил аппликацией из ярких тканей, изобразив из них цветы. Лучше б вышить, разумеется, только нет для этого машинки. Для начала показал обновки Клаве с Аней. Сумочки и пояса у него немедленно изъяли, перед этим бурно повизжав от радости. А назавтра Борю вызвала директор.
– Клавка чуть работу гастронома не сорвала, – сообщила строго. – Продавцы к ней бегали на сумку посмотреть. Всем понравилась, хотят такие же. Сколько заплатила?
– Три рубля, – соврал Борис.
– Ну, за трешку я бы тоже взяла, – сказала Алексеевна, глянув на него с укором.
– У меня осталась парочка, – поспешил Борис.
– Принеси! – велела Алексеевна.
И Борис принес. Нечто подобное он предвидел, потому сумочки получше, сшитые
