улыбнулся:
— Если честно, мне бы хотелось вам ответить: служу трудовому народу или как у вас там принято, но, увы, я передавал вам информацию исключительно из своих корыстных целей.
Подбежал егерь и передал Тиму и Андропову термос с двумя солдатскими эмалированными чашками и сразу убрался.
Тим разлил ароматный чай по чашкам и добавил:
— Хотя… некоторое удовлетворение я испытывал. Во-первых, я не люблю американцев, а во-вторых, все-таки я русский. А кровь не водица, как говорят. Не так ли?
— Я ценю вашу честность Тимофей Тимофеевич, — серьезно ответил Андропов. — И сам постараюсь быть с вами предельно честным. Я осведомлен о ваших условиях. В чем-то даже они мне импонируют. Если все сложится, может получиться очень интересная геополитическая коллизия. Однако, увы, у меня просто нет инструментов, чтобы каким-либо образом удовлетворить ваши запросы. Все что мы могли, уже сделали… — он обвел взглядом лес. — Вы получили возможность общаться с первыми лицами государства, теперь мяч на вашей стороне. Действуйте. Впрочем, вы очень неплохо начали…
Андропов улыбнулся.
— Я ценю вашу помощь, — так же серьезно ответил Тимофей. — И сразу же отдарюсь. Записывайте…
— У меня хорошая память, — спокойно ответил председатель КГБ.
Тим кивнул.
— Олег Адольфович Лялин, числится у вас сотрудником торгпредства в Лондоне, а по факту, если не ошибаюсь, служит в пятом управлении ПГУ. Шалил присвоением средств, ввязался в любовную связь с женой руководителя торгпредства Ириной Тепляковой. На этом его британцы из МИ-5 и взяли. Но поспешите, насколько мне известно, британцы их собрались выводить из работы и оставить на территории Великобритании. Его считают очень ценным агентом.
Андропов с каменным лицом выслушал Тимофея и несколько секунд молчал, видимо усваивая информацию.
Тем временем, егеря пытались погрузить матерого самца, первый трофей Тимофея, на сани, но у них ничего не получалось. Тогда они взялись за жерди и общими усилиями все-таки перекантовали кабана.
— Благодарю, Тимофей Тимофеевич, — Андропов еще раз пожал руку Тимофею и, заговорщицки понизив голос, добавил: — Здесь, в Завидово, так принято, что по завершению охоты, так сказать, меряются трофеями. Но не удивляйтесь, если вашего кабана, немного понизят в звании… — он хохотнул. — То есть, в весе. Первые должны быть первыми.
— Я все понимаю, — согласился Тим. — Без проблем.
— Вы должны понимать, — Андропов снова стал серьезным. — Несмотря на вашу убедительность и обаятельность, вы можете не достигнуть своих целей. Слишком велико предубеждение у некоторых лиц в Политбюро в отношении вашей страны. Однако, на этот случай, я хочу предложить вам нашу дружбу. Вам и вашей разведывательной организации. Мы можем сделать друг для друга очень много полезного. Обмен информацией, консультации, в конце концов, совместные операции и помощь с нашей стороны в преодолении санкций…
Тим слушал его и не верил своим ушам. Еще год назад, для него было пределом мечтаний просто выжить, а сегодня, руководитель самой могущественной разведывательной организации мира предлагает ему свою дружбу и сотрудничество.
«Воистину пути Господни неисповедимы…» — подумал Тимофей и, конечно же, согласился. От поганой овцы хоть шерсти клок, эту истину он уже давно использовал как руководство к действию. К тому же, он действительно не верил, что его идеи сработают.
Разговор с Андроповым оказался очень полезным, председатель КГБ толково проинструктировал Тимофея: рассказал, на чем сделать акцент в своих предложениях, с кем и о чем беседовать. А еще, Тим узнал имя единственного человека в Политбюро, кто схватился за идею сближения с Родезией — это был Алексей Николаевич Косыгин. Больше сторонников не нашлось, впрочем, почти все остальные привыкли послушно колебаться вместе с линией партии. То есть, если они почувствуют, что остались в меньшинстве, сразу примут позицию большинства. Ну а самыми ярыми противниками оказались, тоже очень ожидаемо — Суслов и Подгорный. Громыко осторожничал, хотя поручил своим референтам в МИД проработать вопрос: чем обернется гипотетическая дружба с Родезией в международном поле.
На базу вернулись уже к вечеру. Солнце уже окрасило в бардовый цвет верхушки вековых елей. Все обсуждали охоту и пропускали по маленькой под горячие закуски.
Тима радушно пригласили за стол, но первым его поймал Питер.
— Сраная коммунистическая охота… — недовольно шипел ван дер Бил. — Словно младенца на поводке выгуляли! Где такое видано? Я буйвола с подхода стрелял, а тут свиней с насеста. Позор! Черт! Никому не говори, что я так здесь охотился. Заплюют дома! И еще твой кабан больше моего, мальчишка!!! Вспомни, кто тебя учил стрелять?
Впрочем, остальным он мило улыбался и уже успел хорошенько накатить с Громыко и Гречко.
Дальше к Тиму подошел крепкий пожилой мужчина с суровым, можно даже сказать, сварливым лицом и приветливо поздоровался.
— Здравствуйте господин Бергер, с полем вас!
Тим припомнил, что это начальник личной охраны Брежнева генерал Рябенко и сразу догадался, что тот будет нудить по поводу нарушения протокола. И не ошибся.
— Здравия желаю, товарищ генерал. Обещаю, мои люди больше не будут нарушать протокол охраны. Собственно, мы не виноваты, все случилось спонтанно.
У генерала нервно дернулась губа.
— Понимаете… — он запнулся. — Наверняка, у вас тоже существуют протоколы охраны первых лиц. Поставьте себя на мое место.
— Я все понимаю, — Тимофей улыбнулся. — Давайте договоримся так. Если вас что-то будет беспокоить, обращайтесь прямо ко мне, мы сразу что-то вместе решим.
Генерал с облегчением согласился.
Дальше все дружно ждали Брежнева.
И он вскоре появился.
Из сумерек вынырнул снегоход с генсеком за рулем и с санями на прицепе. Позади генсека сидела Тереза, крепко обнимая его, сам Брежнев был похож на механика-водителя боевого танка. Сани были с горой загружены кабанами, а на самой верхней туше, держась зубами за кабанье ухо, ехал медоед.
— Ну что охотнички! — Брежнев соскочил, радостно засмеялся и по-хозяйски обнял Терезу за талию. — Пять! — он сорвал варежку и растопырил пятерню. — Да какие, едрить! И двух она положила!
Судя по всему, он был совершенно счастлив.
— Это была хорошая охота! — вежливо подтвердила негритянка и заботливо смахнула с лица Брежнева иней. — Где у вас кухня? Я сейчас научу вас готовить кабана…
Бурбон спрыгнул с саней с отгрызенным кабаньим ухом, фыркнул, отряхнулся как собака и тоже небрежно высказался:
— Пихуй…
На морде у него было совершенно точно написано, видали охоты и получше…
Глава 13
—
