Ознакомительная версия.
– Вот черти, задобали вы со своими дрыганиями! – заключил Сема, в очередной раз хлопнувшись на землю. – Пока бьете руками, кажется, что все, сейчас положу. Хрена два, ваши макароны – ноги, в смысле – постоянно забываю.
– Ну, так не забывай, – наставительно произнес Равшан, он всегда был рад, когда укладывал Семена, так как тот очень сильно хвастался и говорил, что боксер – любого уделает. А Равшан каждый раз ему в этом мешал.
– Так ведь мне нужен-то всего один удар и – писец котенку, – все не успокаивался Павленко.
– Так ты его сначала проведи, – ехидничал Равшан.
Вообще, Равшан был не из выпендрежников – скромный, тихий, обращал на себя минимум внимания. Ну, так ведь он снайпер. Причем отличный. Неделю я с него не слезаю, а, как начнем играть кто кого, так я пока его разглядываю и ищу, он меня десять раз может снять. Но все-таки и у меня двигалось. Понятно, такому не научишься за пять минут, но к концу второй недели прогресс пошел.
Равшан оказался хорошим учителем, а меня назвал очень способным учеником. Научил грамотно маскироваться, подолгу лежать без движения. Последнее было невероятно трудным делом. Лежишь на холодной земле или в луже часа четыре, потом встать не можешь – так затекают мышцы, что хоть вой. Снайпер показал нехитрые упражнения, благодаря которым, тело слушалось без нареканий. В ответ я показывал ему некоторые приемы, которых он не знал. Короче, мы нашли друг друга. Уже через месяц он вдруг сообщил мне, что у меня начало получаться, поэтому он усиливает тренировки, так как теперь видит, что надо со мной работать жестче.
С нами занимались еще восемь человек – четверых Равшан завернул, сказав им суровую правду о том, что из них самостоятельных полноценных снайперов не выйдет. А мне посоветовал искать себе пару, поскольку не видит смысла учить меня просто так, чтобы я стал простым инструктором. Мало того, он еще и начальству сообщил. Меня вызвал Истомин, начал пытать – что да зачем.
– Зачем ты это затеял? По-моему, я передавал тебе слова Лаврентия Павловича?
– Передавали, – подтвердил я, – однако возникла идея.
– Что, опять озарение? – с усмешкой проговорил Истомин.
– Типа того, – кивнул я, – может, это и известно уже, не знаю, но, думаю, может и получиться.
– Что именно? Говори, – уставился на меня майор.
– С самого начала я делал акцент на военачальников, хорошо показавших себя на войне. Там же я указывал и специалистов противника, как хороших, так и плохих.
– К чему ты клонишь? – прервал меня Александр Петрович.
– Что, если заняться целенаправленным выбиванием комсостава противника?
– В смысле? – не понял Истомин.
– В прямом. В моем времени видных политиков, бизнесменов и прочих бандитов «исполняли» снайперы. Специально подготовленные люди отстреливали тех, кого укажут, и исчезали.
– А подробнее? – с интересом спросил Истомин.
Мы разговаривали около трех часов. Я высказал свою идею, Петрович спрашивал то, что его интересовало.
– А кто будет давать указания и разрабатывать операции? – озвучил свои мысли Истомин.
– Думаю, что здесь будет незаменим Судоплатов. Ведь он же ведет все руководство по подготовке и проведению диверсионных акций в тылу противника. Плюс – у него есть данные на всех, кто может нас заинтересовать.
– Я сейчас свяжусь с Москвой, если Павел Анатольевич не сильно занят, вызову его сюда.
Истомин ушел, а я стал думать – может, и получится что-нибудь.
К вечеру вернулся Истомин.
– Павел Анатольевич завтра будет здесь. Товарищ Сталин очень интересуется, что еще такого ты придумал. Понятное дело, по телефону я не стал раскрывать твои мысли. Поговоришь с Судоплатовым, тот вернется и доложит.
Дело завертелось очень быстро. Конечно, я и не думал, что сказал что-то новое, Судоплатову все это было хорошо известно. Я рассказал, как читал в его книге про ликвидацию фашистских военачальников. О том, как нагло и в то же время идеально работал Кузнецов. Павел Анатольевич насторожился, что я знаю про Кузнецова, но потом, видимо вспомнив – кто я и откуда, успокоился. Я поинтересовался, какова будет структура группы ликвидаторов. Павел Анатольевич ответил, что нужно хорошо все обдумать, посоветоваться со «спецами», но лично он видел состав и задачи такими:
– Группа прикрытия – находится отдельно от стрелков-ликвидаторов, но контролирует безопасность последних. Снайперы, – их он видит именно «двойками», – работают объект и уходят.
Для каждой группы предлагалось разрабатывать целую схему по осуществлению плана и выходу из района проведения операции.
– Думаю, должны быть два вида снайперского оружия. Один – основной стрелок с крупным калибром, второй номер страхует и, при необходимости, работает на более короткой дистанции.
– А что, есть крупный калибр? – спросил с удивлением я.
– А ты думал. На основе ПТР, с магазином на пять патронов и сильной оптикой.
– Так из такого много ли настреляешь? Отдача, грохот.
– Даже обычное ПТР давно модернизировали, а уж про снайперский вариант и не говорю. Отдача, звук выстрела, вспышка – почти как у мосинки. Зато дальнобойность и пробиваемость выше всяких похвал. На фронте был случай, когда один боец, получивший в руки такую винтовку, с расстояния больше километра убил одним выстрелом фашистского генерала. Тот приехал на передовую осмотреть войска, да там и остался. Много ли заметишь с километра?
– Круто! – восхитился я.
– Чего? – не понял Павел Анатольевич.
– Здорово, говорю, – поправился я.
– Вот я и говорю. А спецгруппы будут работать в тылу врага – какой тогда будет результат?
– Думаю, офигенный. Немцы без командиров уже не такие бравые вояки. У них порядок превыше всего.
– Ну, за порядком и мы следим.
– Я все понял, Павел Анатольевич. Можно ли мне рассчитывать на свое участие?
– Товарищ Новиков, вы, по-моему, уже навоевались. Вы ведь здесь после ранения?
– Да. Но я почти полностью восстановился. Прихрамываю немного, но это ничего. Рука работает, а спина зажила. Чего мне в тылу-то сидеть.
– Зато придумываете нужные вещи, – Судоплатов подмигнул мне.
– Так это же на эмоциях, полученных на фронте.
– Я тебя понимаю, Сережа, – Павел Анатольевич вдруг сделался серьезным, – попробую сделать для тебя что смогу. У тебя ведь и группа есть своя?
– Ребята в Ленинграде остались.
– Вызывай. Согласуй с Истоминым, он не будет против, я уверен. Уж больно вы хорошо себя показали.
– Ага, еле вылезли.
– Ну, не без этого. Зато задание выполнили!
За ужином я поведал о нашей беседе с Судоплатовым Истомину. Тот поддержал идею создания таких групп, но отнесся крайне отрицательно к моему участию.
Ознакомительная версия.