Луи Боттака учился в университете в Кане, а почти все выходные и каникулы проводил в Арроманше, на вилле профессора, располагавшейся среди прочих шикарных домов на авеню имени какого-то адмирала. Нгоно точно не помнил какого, но дорогу знал, бывал в гостях, и не раз. Хотя для Луи дело, в общем-то, было не в вилле, а в лаборатории. Доктор Арно вовсе не бросил своих прежних опытов, как официально заявлял. Он лишь перенес их на свою виллу, по мере сил оборудовав ее всем необходимым.
А деньги у профессора имелись: кроме научных грантов в его распоряжении было и фамильное состояние. Доктор Фредерик Арно происходил из аристократической семьи, некогда владевшей землями к востоку от Орна. Там и сейчас кое-что оставалось и приносило немалый доход. Конечно, он мог бы быть и больше, если бы профессор Арно нанял наконец толкового и честного управляющего вместо того проходимца, что от его имени заправлял всеми хозяйственными делами вот уже более десяти лет. Профессор знал, что он подворовывает, но выгнать руки не доходили, а может, привык к нему. В конце концов, на лабораторию и опыты денег хватало — а это было главное!
Вселенная продолжала сжиматься, расстояния становились все меньше, убыстрялось время, мир стремительно приближался к своему концу — к коллапсу! И все об этом прекрасно знали. Неизвестно было лишь, сколько осталось времени: в газетах писали, что две-три тысячи лет, в Интернете запустили страшилку про два-три века, большинство же ученых сходились к цифре в сто тысяч. И только доктор Арно точно установил: осталось от силы лет десять! И делал все, что было в его силах, чтобы остановить процесс. Для того и лаборатория, и деньги… В ученых кругах его обозвали шарлатаном? И черт с ними, можно прекрасно работать одному. Тем более с таким помощником, как Луи!
Да, теми же опытами занимались военные, на них профессор Арно когда-то и работал, пока не осознал, что работает не на спасение планеты, а на пополнение личных счетов генералов.
~~~
Заехав на радиостанцию, Нгоно обо всем договорился и, минут через двадцать бросив машину на автостоянке в порту Грэндкамп-Мэзи, спустился к морю. Разулся, закатал брюки и, взяв в руки туфли, зашагал по широкой полосе песчаного пляжа. Сейчас, во время отлива, здесь было довольно людно. Щелкая фотоаппаратами, неспешно бродили туристы, местные жители с плетеными корзинками за плечами деловито собирали устриц, неодобрительно поглядывая на орущих, гоняющихся друг за другом мальчишек.
Нгоно нагнал одного из местных, с корзиной:
— Добрый день, месье. Как улов?
— Бывало и получше. — Собиратель устриц, невысокий кряжистый старик с длинной седой шевелюрой и просвечивающей на самой макушке лысиной, оглянулся. — Здравствуйте. Вы просто так интересуетесь?
— Нет. — Стажер улыбнулся, положил на песок туфли и, достав удостоверение, представился.
— А-а! — ухмыльнулся старик. — А вы, случайно, не того пропавшего парашютиста ищете? Ну, про которого по радио минут десять назад говорили? Я вот только не помню станцию, но ее здесь у нас, на побережье, обычно все слушают.
— Да-да. — Тонкие губы парня растянулись в улыбке. — Именно его я ищу. Ничем не поможете?
— Не, не помогу, — подумав, отозвался собеседник. — Парашютист-то когда пропал? Вечером?
— Ну да.
— Так я по вечерам дома сижу, ну, бывает, в пивной или в блинной. Лучше б вам рыбаков спросить или мальчишек — если кто здесь на небо и смотрит, так только они.
— Спасибо, я так и сделаю…
Не такой был дурак господин Амбабве, чтобы таскаться сейчас босиком по пляжу, надеясь только на удачу. Все же далековато, вряд ли парашютиста принесло сюда, да и от радиостанции в этом смысле куда больше толку. На нее сейчас стажер и надеялся, однако по пляжу гулял… Хотя на Нгоно, между прочим, ещё две нераскрытые кражи висели.
Оставив в покое собирателя устриц, помощник криминального инспектора нарочито громко заговорил с мальчишками, все расспрашивал о парашютисте: мол, не видали ли? Нет, не видали. Нгоно того и не ждал, так просто спрашивал, отвлекая их внимание от очень нужного ему сейчас человечка.
Вон он, тоже ходит с корзинкой. Чернокожий парень в красной футболке и мешковатых грязно-белых шортах. Один… Это хорошо, что один. Вокруг народу много, а Нгоно на побережье уже месяца два работает. Кто-то мог быть в курсе, что он из полиции. Зачем зря подставлять нужного человека? А так… ну подошел и подошел, что с того? Этот «чертов флик» тут у всех про парашютиста выспрашивал.
Молодой человек улыбнулся и, нагнав чернокожего, поздоровался, как со старым другом:
— Салют, Ману.
— Салют… — Парень резко обернулся. — А-а, господин Нгоно! Вот уж кого не ждал.
— Ты ж сам сказал, где искать.
— Ну, сказал, — Ману наклонился за устрицей. — Случилось что?
— Так все то же. Камера, телефон и бумажник. У той англичанки…
— А, ты все про нее. Вот уж кому неймется! Ну, подумаешь, бумажник украли, с кем не бывает-то?
— А что Морис? — негромко спросил стажер.
Ману вздрогнул и испуганно оглянулся. Нгоно чувствовал: этот сенегалец явно что-то знал, но почему-то не хотел говорить. Боялся Мориса? Ну не такой уж этот черт и страшный, обычный торговец наркотой. Но местную гопоту подмял.
— Морис таким заниматься не будет, — подумав, убежденно заявил Ману. — Не того полета птица.
— А я и не говорю, что это Морис, — терпеливо пояснил Нгоно. — Но ведь тот, кто украл, ему товар скинул, другому-то здесь просто некому.
— Так могли в Байе отвезти.
— Ой, не смеши меня, ладно? В Байе! Еще скажи — в Кан! Когда все прямо здесь можно скинуть Морису. Ну? У тебя, кажется, еще и судимость не снята?
Сенегалец зашмыгал носом. Ага, крутись, думай.
— Может, конечно, и Морису…
— Ну! Ну! — Стажер посмотрел на Ману отечески строго и вместе с тем с некоторой явно читаемой угрозой и даже с насмешкой. Именно такой взгляд он как-то подсмотрел у своего непосредственного начальника, инспектора Андре Мантину. — Говори, парень! Ты ж, в конце концов, с Морисом вместе работаешь.
Сенегалец передернул плечом:
— Скажете тоже — вместе! Он старший портье, а я кто? Так, поломой-уборщик.
— Зато в отеле «Дюгесклен»! — пошутил Нгоно. — Одно название чего стоит. Звучит! Был в старину такой рыцарь… Так что — никто подозрительный последнюю неделю к Морису не приходил? Знаешь, Ману, несмотря на нашу дружбу — не поверю! Так-таки никого подозрительного?
— Да там много кто ходит, все-таки отель!
— Ману!!!
— Парни какие-то приходили, — снова оглянувшись, сдался наконец сенегалец. — Во вторник, кажется… Да, во вторник.
