— Послушайте, как я уже сказал, — тоном доброго учителя начал Виктор, — это все могло и может произойти. Но вы теперь знаете, владеете информацией, а кто предупрежден, тот — вооружен, — его слова подействовали. Фюрер скрестил руки на груди и стал что-то обдумывать. Потом по-немецки сказал Мюллеру:
— Генрих, запомните, я больше никогда не подниму этот вопрос. Я не в обиде на вас, за то что вы решили спастись. Неважно, куда вы сбежали к американцам или русским, но я не могу требовать вашу жизнь. Когда все рушиться и корабль идет ко дну, виноват в этом прежде всего капитан. А его подчиненные имеют все права на спасение.
— Но мой фюрер…, - тяжело вздохнув ответил Мюллер.
— Замолчите! С этой минуты для вас я Адольф. И вы погибли при бомбежки Берлина, честно выполнив все от вас зависящее для дела процветания Германии. Все вопрос закрыт.
— Я понял… Адольф.
— Хм, — напомнил о себе Виктор, — извините, что прерываю ваш диалог, но может перейдем к другому фильму. Посмотрите как развивался мир дальше. Впрочем можем сделать перерыв. Есть хотите?
— Нет, — ответил Гитлер, а Мюллер лишь отрицательно покачал головой, но задал вопрос:
— А мы не могли бы взять это? — он сделал круг рукой, как бы очерчивая плазменную панель и DVD-плеер, а посмотрев на его решительное выражение лица Виктор почему-то понял, что он заберет ее и без разрешения, — вы же сами сказали, что можно взять определенный вес. Не беспокойтесь, стоимость этого прибора мы вам компенсируем.
— Я предложил бы взять с тобой нечто более полезное, да и легкое к тому же, у нас это называется компьютером. Завтра покажу. Так что давайте начнем смотреть, потом ужинать а после просто телек посмотрите. Наши каналы и германские.
— Телек? — переспросил Гитлер.
— Телевидение, вы должны о нем знать, у вас с 1936 года идут регулярные телепередачи. Но только телеприемников очень мало, — коротко пояснил Виктор.
Фюрер и Мюллер задумались.
— Да помню, мне показывали это самое телевидение, но качество ужасное, экран маленький, в общем в кинозале намного лучше, — вспомнил фюрер.
— За эти годы качество заметно улучшилось, так что вы не пожалеете, — ответил Виктор, — и еще проблема — как мне вас называть?
— В смысле? — не понял Мюллер.
— Ну, обращаться, а то как-то «господин Гитлер» и «господин Мюллер», как-то криво звучит. По именам тоже вроде как неудобно.
— К «фюреру» обращайтесь «фюрер», — пожал плечами Мюллер, — а меня можете звать Генрих. У нас не такая большая разница в возрасте.
— Это для вас он фюрер или кто там еще, — нахально заявил Виктор, — а для меня простой человек, которому я, по собственной инициативе между прочим, помогаю.
— Вы забываетесь! — вскочил с кресла Мюллер.
— Успокойтесь Генрих, — жестом остановил его Гитлер, — он прав, мы здесь в гостях. Называйте меня Адольфом.
— Ладно, на том и порешили, меня естественно зовите Виктор, — с облегчением вздохнул Виктор, и запустил второй диск. Его просмотр вызвал уже не шок, но очень сильное удивление. Впрочем за ужином они это не обсуждали. Помня, что Гитлер вроде как вегетарианец, Виктор заранее приготовил салат, вареную картошку, и бутерброды с сыром. На всякий случай выставил и жареную курицу. Мюллер ведь не был вегетарианцем. Разогрел все, кроме салата разумеется, в микроволновке. Из напитков предложил сок, пиво, вино, и водку.
— А коньяка у вас нет? — этот вопрос шефа гестапо привел Виктора в недоуменнее, Алоизыч, как стал его называть про себя Виктор обошелся соком. А вот от кого он не ожидал подобных запросов, так это от «папаши Мюллера».
— К сожалению нет. Специально не стал покупать. Очень много подделок.
— Подделок? — оторвался от салата фюрер, — как это так, объясните. Подделывать можно деньги или документы, но коньяк… Любой кто хоть сколько в этом напитке понимает сразу обнаружит подделку.
— Да, — усмехнулся Виктор, — но бутылка уже куплена, а потом еще докажите в магазине, где вы ее брали, что это подделка. Пошлют куда подальше и все.
— А репутация магазина? — не понимал Гитлер.
— Одним покупателем больше, одним меньше, — махнул рукой Виктор, — поймите, напиток дорогой, так что игра стоит свеч. Раньше водку подделывали. Разбавляли дешевый спирт водой, и разливали по бутылкам. Клеили этикетки, заворачивали пробки и продавали. Потом крупные производители спиртного это дело прикрыли. Кто ж конкурентов любит. Сейчас — подделывают дорогие напитки и минеральную воду.
— М-да, странные у вас тут проблемы, — прокомментировал это Мюллер.
— А водку рекомендую, хорошая, «Русский стандарт».
— Думаю не откажусь.
— Генрих, — голос фюрера прозвучал строго, — если вы планируете здесь напиться, то я бы вам этого делать не рекомендовал. Согласен, у нас был очень тяжелый день, — сделав ударение на слове «очень», продолжил, — но это не повод напиваться. Я вас не узнаю, Генрих.
— Я не собираюсь напиваться, просто две рюмки под хорошую закуску, которой нас снабдил герр Виктор, мне поможет думать и принять полученную информацию.
— Так, а вот никаких херов не надо! — Виктор уже успел выпить три рюмки, для него день тоже не прошел даром. Нервное напряжение оно — везде нервное напряжение, — договорились же — меня Виктор зовут.
— Извините, привычка, — Мюллер лихо опрокинул в себя рюмку водки. А потом занялся курицей.
— Я хотел бы прояснить еще один вопрос, — начал Виктор, обращаясь к Гитлеру, — мне ведь продукты для вас закупать надо, а вы — вегетарианец. В общем что мне для вас покупать и готовить? С готовкой тоже разносолов не могу предложить, я же не повар.
— Все нормально, вы наверно не знаете какая у меня была молодость. Так что к еде я не привередлив.
— Хорошо, но везде писали, что вы были вегетарианцем?
На вопрос о вегетарианстве Гитлер расхохотался:
— Виктор, не верьте этим вашим историкам, все перепутали. Я действительно ем очень мало мяса. Считаю его мало полезным для здоровья. Но исключать его из рациона нельзя. Но сейчас я бы хотел поговорить о другом. Меня очень впечатлили вооружения, нельзя ли достать по ним материалы. Особенно по атомной бомбе. Я понимаю, все секретно, но все же…
— Можно, — усмехнулся Виктор, — но что вы с этой бомбой делать будете? Вы разве не поняли, что ядерное оружие — это оружие сдерживания. Его применяли только один раз, и что только для того чтобы испытать в боевых условиях, благо повод был — война с Японией. Когда его мало — особой роли оно не играет, а когда много — применять его самоубийство. Нет, конечно ядерная держава, есть ядерная держава, с ней относиться будут соответствующе. Но главное — это экономика.
