два… сейчас!
Тонкий зелёный луч вырвался из шершавого шарика, словно из объектива лазерного прицела и упёрся в стену. Мы все, присутствующие при демонстрации, заранее знали, чего ожидать - и, тем не менее, по комнате пронёсся дружный вздох.
- Эффектно, ничего не скажешь… - Корф наклонился к бусинке, подставил ладонь под луч – ярко-зелёная точка возникла на его коже, грубой, шершавой от поводьев и рукоятей многочисленных сабель, шпаг и палашей, с которыми он регулярно, три раза в неделю, упражнялся в своём персональном спортзале, устроенном прямо в здании Департамента. Доцент Евсеин встал у барона за спиной, и, вытянув шею, наблюдал за его действиями. – И давно вы… э-э-э… ввели туда этот луч?
Дядя Юля ещё раз глянул на циферблат.
- Ровно два часа назад, в точности, как делал Виктор. Герр Бурхардт, спасибо ему, подробно всё объяснил…
- Верно, герр Лерх, этот несчастный молодой человек именно так всё и описал. – подтвердил немец, и я отметил что за эти два с небольшим месяца он неплохо овладел русским языком. - По его словам, луч вошёл в бусину и исчез – не отразился, не рассеялся, даже не подсветил её поверхность красным, как это только что произошло с рукой герра барона, а именно исчез. Луч словно канул в бусине, не оказав на неё никакого воздействия – Виктор упомянул, что она даже не нагрелась, хотя он облучал её несколько секунд [1].
- Да, это необычно. – согласился Корф. – Кожу ваша зелёная точка греет довольно-таки чувствительно. Уверен, если подержать руку в полной неподвижности секунд десять – можно и ожог заработать.
- К тому же, я, как и Виктор, воспользовался красным лазером. – добавил дядя Юля, - а луч, как вы видите, зелёный. То есть, попав в бусину, эта порция когерентного излучения пространствовала в её глубинах ни много ни мало, целых два часа, что при скорости света в триста тысяч километров в секунду составляет два миллиарда сто шестьдесят миллионов километров – несколько меньше расстояния между орбитами Земли и Урана. К тому же, луч претерпел так называемое «синее смещение», то есть уменьшение наблюдаемой длины световой волны. Согласно общепринятой теории, смещение это может носить допплеровский, релятивистский или гравитационный характер. Но, как вы, я уверен, понимаете, господа, говорить об общепринятых теориях в нашем случае бессмысленно…
Я отвернулся, пряча ухмылку. Надо было видеть, как вытянулись физиономии Корфа и Бурхардта при этом «как вы, я уверен, понимаете…» Эти двое - люди по меркам любого времени высокообразованные, но дядя Юля ничтоже сумняшеся обрушил на них град терминов, даже для поверхностного понимания которых требуется совсем другой взгляд на физическую картину Вселенной. Евсеин же, успевший побывать в том самом будущем, из которого явились эти термины, даже бровью не повёл - как и Яша, так же присутствовавший при эксперименте. Видимо, объём «опережающей» информации прочитанной, просмотренной или усвоенной какими-то иными способами, произвели в его восприятии окружающей действительности качественные перемены.
- Итак, мы можем констатировать, что так называемые «бусины» тетрадигитусов на самом деле никакие не бусины, то есть не предметы, состоящие, или изготовленные, сейчас это не так важно, из некоего твёрдого материала. - продолжал дядя Юля, не замечая, в какое уныние повергают слушателей его объяснения. - И если не приписывать им какие-то сверхъестественные, магические свойства, то можно предположить, что мы имеем дело с областями иного пространства, обладающего другими физическими законами и свернувшегося под воздействием нашего пространства. Очевидно, что эти «брызги свёрнутого пространства-времени» напрямую связаны с образованием порталов-червоточин. Мало того: используя свойства брызг-бусин можно так комбинировать внепространственные поля, что получается при определённых условиях, разумеется, даже и управлять червоточинами! Тот способ, которым наши юные друзья сумели в своё время закрыть порталы - очевидное тому подтверждение. И, следовательно…
«Юные друзья» – это мы с Николкой Овчинниковым. Дядя Юля намекает на авантюрную эскападу, в результате которой мы запечатали портал-червоточину в московском подземелье буквально под носом у вооружённых террористов, рвущихся из нашего времени в девятнадцатый век, чтобы присоединиться к кровавому хаосу, учинённому их подельниками на улицах старой Москвы [2].
- Вы уж простите, что я вас перебиваю, господин Лерх… - похоже, барону надоело деликатничать, и он решил взять ситуацию в свои руки. – Уверен, герр Бурхардт достаточно учён, чтобы правильно воспринимать подобные объяснения, но я, признаться, не понял ни черта. Познание законов природы дело, конечно, полезное, но вынужден напомнить, что первейшая наша цель – вызволить мадемуазель Русакову из беды, в которую она угодила по вине негодяю ван Стрейкера. И, боюсь, без этих вот бусин не обойтись. А потому, не будете ли вы любезны, уважаемый Юлий Алексеевич, объяснить, что вы собираетесь предпринять сугубо практически? Только, если можно, попонятнее…
Ответ у дяди Юли был заготовлен заранее.
- Видите ли, господин барон, уже несколько месяцев мы с Вильгельмом Евграфычем – он кивнул на Евсеина, - гадаем, как бы подступиться к изучению червоточин. До сих пор мы могли только собирать и как-то упорядочивать разрозненные факты – а тут благодаря бедняге Виктору мы вдруг получили в руки мощнейший исследовательский инструмент!
- Вы имеете в виду лазер? - вкрадчиво осведомился Корф. Я достаточно хорошо знал барона, чтобы понять, что он пребывает сейчас в крайнем раздражении, но пока сдерживается. Видимо, сознавал это и Евсеин, - и подавал и-за спины Корфа какие-то знаки своему коллеге. Но дядя Юля слишком увлёкся, чтобы внять этим предостережениям.
- Именно! Именно лазер! – торопливо закивал он. - Поскольку «бусины», точнее области свёрнутого пространства с иными физическими законами как-то воздействуют на проходящий через них пучок когерентного света, то по характеру и уровню этого воздействия можно сделать вывод об их свойствах. Что это может дать – я пока не знаю, но это, во всяком случае, огромное поле для исследований. Можно было бы использовать источники излучения, и не только лазерного - с разными характеристиками, разной мощности… Да что там, можно исследовать разные бусины – а вдруг они имеют различные свойства и, значит, есть содержат свёрнутые участки разных в плане действующих там физических законов пространств? И, пожалуй, самое главное: анализируя полученные данные, можно подбирать подходящий математический аппарат, а не заниматься коллекционированием не связанных друг с другом необъяснимых фактов. Это уже нормальный, правильный научный подход, а вы спрашиваете – что мы собираемся предпринять на практике! Да тут непаханое поле!..
Договорить дядя Юля не успел.
