по всей форме, принял под командование третий взвод третьей роты второго батальона. Затем в батальонной канцелярии знакомился со всеми командирами, а когда достал из своего чемодана две бутылки водки и консервы в качестве закуски, то встретил одобрительный рокот командиров, вот только два пузыря на почти полтора десятка здоровых мужиков это мало. Деньги у меня ещё были, а потому комбат быстро послал бойца в дивизионную лавку купить ещё две бутылки водки.
Отмечали моё вступление в должность вечером, в батальонной канцелярии. Четыре бутылки водки на шестнадцать человек это не много, тем более под закусь, а не на голодный желудок. Короче, посидели с час, комбат распорядился принести самовар, и дальше мы чаёвничали, всё же комбат оказался мужик мировой, и за вступление меня в должность выпили и не напились, а нормально посидели и поговорили за жизнь. Я больше слушал, чем говорил, сейчас язык мой – враг мой. Пока я нормально не врасту в это время и в этот коллектив, то лучше больше слушать и меньше говорить. Мне показали мою койку в казарме, она и вправду была не в общем помещении вместе с бойцами, а в небольшом закутке для командиров. Все несемейные командиры жили в казармах, вместе с бойцами, а мне в принципе это по барабану, могу и тут пожить. С утра первым делом сходил в магазин и там, к своему счастью, нашёл устав РККА, который и купил. Ну вот, недельку на изучение устава и врастание в среду, а там, как говорится, помолясь и приступим.
18 мая 1937 года, посёлок Черняхов
– Рота, подъём!
Дневальный будит роту на построение, а я, уже одетый, смотрю за тем, как бойцы роты вскакивают и начинают одеваться. Ну что сказать, плохо, очень плохо, их еще дрючить, дрючить и ещё раз дрючить. Не думаю, что ротный даст мне заниматься со всей ротой, но своих бойцов я выдрессирую как надо. Сейчас, первую неделю, буду присматриваться и вживаться в этот ритм, а затем вплотную займусь своим взводом, заодно за эту неделю и немного бойцов изучу. Весь день провел за чтением устава, отличия, конечно, очень большие, но память у меня хорошая, так что за пару дней выучу. Ротным у меня Антон Игоревич Разин, старший лейтенант, молодой парень, всего на несколько лет старше этого тела, то бишь меня. Надеюсь, сработаемся, по крайней мере вчера, скажем так, при вливании меня в наш, надеюсь, дружный коллектив, у меня вроде сложились с ним нормальные отношения. Короче, посмотрим, вчера времени не было нормально с ним поговорить. А вот и ротный на помине, только о нём думал и на тебе, он тут как тут.
– Привет, Игорь, чего рожу скривил, видел я, как ты кривился, когда бойцы одевались.
Мы ещё вчера как-то быстро, скажем, так скорешились и перешли в общении между собой на имена.
– Да понимаешь, Антон, медленно, очень медленно бойцы одевались, больше двух минут, а от этого порой может их жизнь зависеть.
– А по-твоему, сколько надо?
– Сорок пять секунд.
– Сколько?!
– Сорок пять секунд.
– Игорь, ты в своём уме?
– Считаешь это нереальным?
– Честно говоря, по-моему, это слишком мало.
– Слушай, Антон, я тут много о чем размышлял во время своей учёбы, дашь мне шанс воплотить это всё в жизнь?
– Смотря что, я даже не представляю, что ты хочешь делать, так как я могу на это согласиться, даже не имея об этом представления.
– Я хочу сделать из своего взвода диверсантов.
– Игорь, ты в своём уме?
– В своём, в своём. Знаешь, у китайцев есть хорошая поговорка. Путь в тысячу ли начинается с первого шага. Для начала я хочу поднять их физическое состояние, заодно определю, кто сможет стать диверсантом, а кто нет.
– Ну не знаю…
– Антон, брось, ты ничем не рискуешь, и я отнюдь не собираюсь мчаться с места в карьер. Для начала займемся физической подготовкой бойцов, ещё было бы неплохо организовать спортгородок.
– А это что ещё за зверь?
– Небольшая площадка с доступными тренажёрами. К примеру, турник, чтобы подтягиваться, брусья, чтобы по ним на руках идти, скамейки для качания брюшного пресса.
– Это уже не ко мне, это тебе к комбату надо.
– Надо, значит, сходим. Но ты даешь мне своё добро на начало тренировок, сам увидишь, как через пару месяцев мои бойцы подтянутся.
– Ладно, дерзай, действительно интересно, что у тебя получится.
Итак, первое добро от начальства первой инстанции получено, теперь пойду комбата разводить на спортплощадку.
Капитан Широких уже был в канцелярии батальона, а потому я сразу к нему подошел.
– Товарищ капитан, разрешите обратиться, дело есть.
Широких недоумённо на меня посмотрел, слишком не шло это – дело есть с уставом.
– И какое дело у вас есть, товарищ лейтенант?
– Товарищ капитан, я смотрю, что у нас тут нет спортгородка, а ведь хорошее физическое состояние бойцов и командиров играет немаловажную роль в боеготовности нашего подразделения.
– Короче, Скуратов, не тяни кота за причиндалы, что ты хочешь?
– Построить спортгородок. Различные доступные тренажёры для физического развития бойцов.
– И что для этого требуется?
– Площадка для занятий, материал для тренажёров и рабочие руки.
– Какой материал тебе нужен?
– В основном дерево, брусья и лесины, думаю достать их не проблема, чай, не в степи и не в пустыне, леса кругом, так что древесина есть.
Широких ненадолго задумался и, наконец, произнёс:
– Ладно, Скуратов, давай посмотрим, что у тебя получится, может, и выйдет толк из твоей затеи. Тут в направлении ручья есть большая свободная поляна, думаю, тебе она подойдёт под твой спортгородок.
Вот так, добро начальства получено, теперь надо осмотреть предложенную поляну и озадачить старшину батальона необходимыми материалами. А кстати, кто у нас старшина, вчера на вливании в коллектив его не было. Поляна оказалась что надо, большая, не стадион, конечно, но вполне подходящая. Теперь, когда с местом строительства я определился, нужен старшина, чтобы организовать всё мне нужное. Я что, больной, сам корячиться и всё строить, зачем, если есть старшина и бойцы.
Старшину я нашёл тут же в штабе, им оказался здоровенный хохол Петренко. Нет, это просто уму непостижимо, как старшина, так хохол, что сейчас, что в будущем. Насколько я помню, во всех частях, где я служил, старшины были украинцы, так же, как и подавляющая часть прапорщиков. Вот с Петренко мне пришлось повозиться, но всё же договорились. В конце концов, это ведь не мне лично надо, а Петренко, похоже, задумал гнобить в спортгородке провинившихся бойцов. Да, представляю, как со
