class="p1">Тень замерла, а затем послышалось стуканье, после чего комната озарилась слабым пламенем одной единственной свечи.
— Корнет Филипп Розин, ваше высочество, — я смотрел на озарённое свечой юное лицо корнета. Он почему-то звал меня высочеством, тогда как те, что в спальне, величеством называли. Это что-то значит, или у меня слуховые галлюцинации ко всему прочему прибавились? — Перед замком войска собрались. Волнуются. Никто не знает, что произошло. А старшие офицеры молчат. Словно воды в рот набрали. Вот меня и послали разузнать, что здесь к чему.
В голове щёлкнуло. Та женщина в комнате сказала, что я сейчас император. Значит, тот мужик, которого так нехорошо убили, был предыдущим? Кем он мне приходился? Брат? Отец? Скорее всего, отец. И те, кто был в курсе, что его убили, называл величеством, а вот те, кто не в курсе… Ну, хотя бы в этом разобрался.
Что бы это ни было: плод воображения умирающего или находящегося в коме мозга, или же что-то ещё, времени на то, чтобы определиться у меня не было. Там за дверью лежит труп на кровати, предположительно отца. Вокруг которого собралась толпа. Не удивлюсь, что и убийцы были там же. Здесь передо мной стоял молоденький корнет и смотрел очень пристально, словно пытался мысли прочитать. А во дворе расположилась армия.
Привет, Саша. Если ты попал, то попал очень крупно. Потому что я понятия не имею, о ком сейчас идёт речь. Кто тот убитый император, и кто, соответственно, я сам?
— Император умер. — Наконец, произнёс я, пересохшими губами. Воды-то я так и не попил.
— Что? Но… Как же так? — корнет явно растерялся. — Его величество после ужина приходил к нам. Он не выглядел умирающим…
— Инс… Э-э-э, как же это, — я щёлкнул пальцами. — Удар. Удар произошёл с его величеством.
Тут, кстати, я почти и не врал. Удар тот ещё был. Половину лицевого черепа почти всмятку вместе с глазом. Хотя сейчас понятно, почему меня никто не задерживал. От такого зрелища кому угодно нехорошо станет, а тут отец, как-никак.
Оказалось, та дверь, в которую я ввалился, привела меня в небольшую библиотеку. Вот только корнет здесь явно не с помощью телепортации оказался. Или он здесь давно сидит и умудрился всё проспать к чертям собачьим, или… Хотя, как это возможно, всё проспать, за дверью такой шум должен был стоять, мама не горюй. Если только императора прямо в постели не завалили, пока тот спал. Но, откуда тогда странгуляционная борозда на шее? Нет, шум должен был стоять, и это рождает очень много новых вопросов, вот только мне сейчас совершенно не до них. Мне бы разобраться, кто я такой.
— Как ты здесь оказался, корнет? — в дверь, из которой я вышел, довольно деликатно постучали.
Сдаётся мне, что стучали деликатно пока. А скоро дверь просто и без затей вынесут. Тут ведь явно какой-то заговор. И вот вопрос на миллион, я, как преданный и любящий сынуля, участвовал в смене тела на престоле? Или же тот факт, что очнулся в валяющемся на полу принце, указывает, что нет? Вот же… блин. Только эхо привычно ответило: «Мать. Мать. Мать…»
— Здесь есть потайная дверь. За ней лестница. — Корнет нахмурился и покосился на дверь, в которую постучали более настойчиво. — Она прямо во внутренний двор ведёт.
— Ваше величество, — раздался раздражённый голос за дверью. Почему меня зацикливает на этих дверях. Что в них такого?
— Выведи меня отсюда, корнет. Мне нехорошо, надо на свежий воздух.
— Да, но, — Розин бросил взгляд на дверь, в которую снова постучали. — Да, ваше величество, идёмте.
Надо же, как быстро мальчишка сообразил, что величество сменилось. Далеко пойдёт, если куда-нибудь не влезет по дурости. Соображалось крайне плохо, и в голову лезли какие-то странные мысли. Мне даже было неинтересно, кто я такой. Скоро и так всё выяснится.
Почему-то было крайне важно только одно, вырваться отсюда. Просто, чтобы меня ни в какой блудняк не втравили, собравшиеся за дверью господа. Почему-то занозой в мозге шевелилась мысль о том, что если я свалю, то впоследствии у меня будет больше возможности для манёвров.
Потайная дверь была не очень надёжно замаскирована портьерой. Винтовая лестница за ней действительно вывела нас на улицу. Как только мы с корнетом оказались во внутреннем дворе, я сразу же почувствовал, что да, мать твою, не май месяц.
После душной комнаты стало как-то резко холодно. Зато в голове немного прояснилось. Огляделся, чтобы понять, где я очутился. Ни черта не понял из-за того, что было довольно темно. На дворе стояла глубокая ночь, темноту которой разрывали всполохи огня, то тут, то там. Народу во дворе собралось побольше, чем в комнате. Все в форме времён войны с Наполеоном.
Поёжившись, я обхватил себя руками. Только простыть не хватало.
Нас с корнетом тут же окружили офицеры. На плечи легла чья-то тёплая шинель, и я с благодарностью посмотрел на молодого офицера, который её на меня набросил. Промелькнувшая было мысль, что я попал к реконструкторам, тут же улетучилась, стоило мне вспомнить тело покойного императора. Какого только императора, мать вашу?
Розин тем временем быстро поставил остальных в известность о смерти его величества. И опять никто не произнёс ни одного имени. Вот же… И как мне ориентироваться-то?
— Ваше величество? — обратился ко мне растерянно тот самый офицер, который шинель свою отдал. Похоже, никто не мог сообразить, что же дальше делать.
— Я хочу уехать… — я пристально посмотрел на него.
— Поручик Зимин к вашим услугам, — он тут же вытянулся передо мной.
— Поручик, я хочу уехать отсюда. Мне нужно побыть одному, — словно по волшебству ко мне подвели осёдланную лошадь. Вот об этом я почему-то не подумал. А ведь лошадь судя по антуражу как бы предполагалась.
— А ваше сопровождение, ваше величество? — всё ещё хмурясь, спросил корнет.
— Вот ты корнет, и составишь моё сопровождение. И ты, поручик. Подберите ещё людей, сколько нужно и поедем уже, — скороговоркой произнёс я.
— Куда едем, ваше величество? — деловито уточнил поручик. — В Зимний?
— Да-да, в Зимний, — закивал я.
Ну, слава богу, хоть что-то прояснилось. Я знаю только один Зимний дворец, который в Петербурге находится.
Верхом ездить я немного умел. А принц, которым я сейчас себя представляю и подавно. Я пока не полностью смирился
