ха-ха!
Что-то итог моего общения с Богом пока не ахти. Очки, палка, возраст, болезни. Радоваться или мучатся?
Так-то теоретически вроде бы пришла юность. А на практике только ноги в коленях стали легче сгибаться. Но ведь это не факт!
Еще не совсем веря, вошел в учебное двухэтажное здание школы. Та работала, как и положено, мучая, то есть обучая молодежь и еще не очень.
Теплая волна прошла через все тело, знаменуя появления смущение и, немного, радость. Я действительно в детстве. И ведь должен почти с нею встретится!
Так я далеком прошлом или нет? То есть не особо как-то в далеком, но все же в прошлом. Как в ушедшем детстве, когда буханка хлеба стоила восемнадцать копеек, а мороженное по пятнадцать, но все же уже переходя в разряд дефицита. И моя девушка! ОК, my dear frend?
Впился глазами в небольшую передовицу школьной настенной газеты с таким известным с детства нелепым заголовком: «Навстречу XXVII съезду КПСС 27 ударных недель учебы!». Видимо, все же в прошлом.
Встретился с собой глазами в большом настенном зеркале школьной раздевалки. Это я! Точно я! Только давешний, без сорокалетнего прошлого. Нос такой же, а очки старомодные, образца лохматых 1980-х годов, когда скромный деревенский мальчик не искал чего-то сверхмодного, а считал, что есть очки и итить его. А уж светлые или темные, модные или не модные, это девчоночьи происки.
И чубчик на лбу, скромно-милый, давным — давно в прошлой жизни исчезнувший, снова в наличии.
Слегка балдев, замер. Вот что говорил Инмар, когда упоминал об ошибках в судьбе и необходимости ее повтора. Хлопнув себе по лбу. Конечно же, повтора. Мне почему-то даже не думалось о такой возможности. Ну сказал и все, как ляпнул. Наука не в силах, а тут какой-тополусказочный Бог сможет хронологически тебя перенести. Как это — вторая жизнь и опять встреча с нею? А вот это так!
Я, видимо, стоял так долго, что дежурившая работница раздевалки — какая-то мамина знакомая — заботливо спросила, в порядке ли я? Не надо ли чего? Сразу видно, советская счастливая пора, когда человек видел человека, а не всего лишь самоходный кошелек на ножках.
А со мной все не в порядке! Я попаданец, черт побери! Чуть было не соврал, что с сердцем плохо, но вовремя подумал, что еще не то время. Кроме юношеских шумов сердце беспокоить еще не должно! Молод еще до безобразия! Все иное очень подозрительно, тревожно и обязательно окончится вызовом «скорой» с последующим больничным обследованием. Все-таки до рыночной экономики с ее псевдогуманитарными ценностями еще очень далеко, к своему большому счастью. Сейчас действительно о людях беспокоятся, а не имитируют на жирной морде далекое беспокойство.
— Желудок что-то пучит, съел, наверное, не то, — сказал я смущенно, вспомнив юмориста где-то 1990-х годов, а в душе почти матерно на себя ругаясь. Доцент, декан как бы краснознаменного факультета (знамя нам выпускники, действительно, вручили, но отнюдь не красное), почетный ученый, хотя бы в своем регионе, и на тебе, старушку нагло обманул! И ведь она, доверчивая такая, поверила, хотя, помню по прошедшей жизни, имела школьный стаж почти уже три года!
И пусть на самом деле ему, хотя бы в прошлой сумасшедшей жизни, столько же лет, как ей, все равно очень нехорошо. В их педагогическом вузе врать дозволено только очередному ректору. Те еще мрази. Остальным должно быть весьма совестно. По крайней мере, нехорошо и неприлично.
Успокаивая свою совесть, посмотрел на школьное расписание по классам. Простенькое, отпечатанное на старенькой машинке. М-да, компьютерный принтер сюда достанет только в следующем тысячелетии. И то без гарантии, ведь я в XXI веке на деревенскую жизнь не посмотрел. Может и не поставили принтер в деревенской школе даже в очередном столетии. Хотя и Бог с ними, видно же расписание, пусть и не очень ярко.
Посмотрел в памяти наше факультетское, забитое в компьютере и отпечатанное на лазерном принтере где-то в 2010-е годы.
И это, машинописное. Ну, в общем-то, тоже читаемое. Пусть хотя бы не рукописное да с плохим врачебным почерком. Вот тогда взвоешь, перебирая злыдней империалистических!
А вот и он, его 10 «В», родной и за прошедшие годы полузабытый, а ныне опять реальный. Сейчас у него алгебра с добрейшей Тамарой Генриховной. Десятый класс выпускной, поэтому они проходят аж элементы высшей математики! И ничего, что из двадцати девяти школьников класса что-то понимают едва десяток, и то на ближайший час, пока не развеются школьные знания, Разбираются же буквально трое — четверо учеников. Все равно положено по учебной программе средней школы в СССР и все тут, хоть сорная трава не расти!
И он встретится с ними снова и, конечно же, с нею. Опять молодая, свободная и красивая!
С удовлетворением вспомнил, что еще в той жизни Олег Ломаев был одним из разбирающихся учеников, причем даже самый лучший. И хотя в той реальности это ничего не принесло, но есть еще шанс! Подумал, слегка отрицательно покачал. Алгеброй он будет увлекаться и сейчас, но стержнем делать в новой жизни не станет. Он все же гуманитарий и уходить в математические дебри не будет. Это окажется другая жизнь и новая встреча с нею!
Хотя математиком он был не плохим, честно говоря. Поэтому учительница и легко отпустила его в туалет, решив, что для столь умного мальчика это и так не совсем важно. Ведь сегодня всего лишь урок закрепления и усвоения пройденного, а он хорошо и усвоил, и закрепил.
Для школьной алгебры это всего лишь варианты решения примеров. Чем больше сделает, тем лучше для него самого. Хотя, разумеется, все в определенных рамках. Остальное можно всего лишь отсекать.
Затем, исходя из количества правильно решенных задач, учительница ставит оценки. Олег свою часть уже решил на «пять», помог, с разрешения Тамары Генриховны, соседке однокласснице Валентине сзади. Хорошенькая пухляшка, но не очень-то умна. Как раз попадала под раздел «ничего не понимающих». И сама, без помощи, получит законную «двойку». А оно для кого-то надо?
Нет, конечно, он тоже думает, что в нашей советской стране возможности должны быть равными, а потенциальные пути одинаковы. Но ведь даже в деревенской школе, где ученические «верхи» не сильно отличаются от ученических же «низов», есть еще элементарные законы природы, по которым все живые существа будут обязательно разными, от слабых до сильных, от тупых до умных.
Помог, а точнее решил за нее две довольно сложных
