— "Вертушка"! — Олег Бурцев первым вскочил на ноги, озираясь по сторонам – казалось, звук доносится сразу отовсюду. — Приближается! Кажется, с севера!
— Это американцы! Сейчас они будут здесь!
— Спокойно, — рявкнул Алексей Басов. — В зарослях заметить нас с воздуха почти невозможно! Ноги в руки, мужики, и за мной! Бегом!
Вновь раздалась звучавшая уже десятки раз за истекшие часы команда, и четыре человека, прервав так нужный их онемевшим мышцам отдых, сорвались с места, слыша у себя за спиной треск вертолетных лопастей. Что-то большое, неуклюжее, мелькнуло в вышине, и Басов сразу узнал ударный вертолет "Апач", противника, с которым он успел познакомиться еще там, в ставропольских степях.
Вертолет приближался, неумолимый, словно сама судьба. Защищенный прочной броней, вооруженный целой батареей ракет, он едва ли был по зубам почти безоружным теперь партизанам, это не старый Ми-2, превращенный в "воздушного бойца" за неимением лучшего, а настоящий "летающий танк". Но сдаваться Алексей Басов не собирался.
— Бердыев, Осипов, вперед, бегом! Олег, давай под те деревья! РПГ к бою! Валим "вертушку" из "Мух"! я стреляю первым, ты – сразу следом за мной!
— Ясно, командир!
Два бойца бежали, что было сил, а следом за ними, обрушиваясь на них всеми своими девятью тоннами полетной массы, мчался боевой вертолет. С грохотом и свистом винтокрылая машина промчалась едва ли не над головой Алексея Басова, и полковник вскинул на плечо раструб противотанкового гранатомета РПГ-26, который по привычке именовал "Мухой", хотя официально это оружие носило имя "Аглень".
Гранатомет, точнее, реактивная противотанковая граната, весившая менее трех килограммов, была грозным оружием даже против танков, но и для противника, передвигавшегося по воздуху, он представлял немалую опасность, если использовать это оружие с умом. Переведя в боевое положение мушку, Басов выдернул предохранительную чеку. Полковник видел, как вырвавшиеся из-под крыльев "Апача" ракеты накрыли то место, где только что были его бойцы. Громада вертолета, снизившегося до опасно малой высоты, оказалась в прорези прицела, и Алексей, чуть довернувшись, чтобы взять упреждение, нажал на спуск.
С громким хлопком, от которого заложило уши, реактивная граната ПГ-26 покинула трубу пускового контейнера, метнувшись вслед улетающему к горизонту "Апачу". А спустя пару секунд раздался еще один выстрел – это Олег Бурцев, чуть замешкавшийся сначала, разрядил свой гранатомет в противоположный борт вертолета.
Басов видел, как "Апач" – судя по массивному обтекателю на втулке винта, это был AH-64D "Апач Лонгбоу", "Апач с длинным луком", последняя модификация боевого геликоптера, оснащенная бортовым радаром – метнулся в сторону. Позади вертолета веером рассыпались ложные цели, словно искры, летящие во все стороны от костра.
Пилотам удался противозенитный маневр. Наверное, даже управляемые ракеты потеряли бы цель, но противотанковые гранаты, двигавшиеся по прямой, проигнорировали все усилия противника. самоликвидаторы сработали с идеальной точностью, превратив кумулятивные боевые части гранат ПГ-26 в облака раскаленных газов. Первый взрыв произошел в самой гуще облака ложных целей, а второй – в считанных метрах от метавшегося из стороны в сторону "Апача".
Оказавшись под огнем противника, экипаж американского вертолета не запаниковал. Напротив, каждое действие пилотов было теперь вдвойне более точным и быстрым, ведь от этого зависели их жизни.
— Выполняю маневр уклонения, — произнес звенящим от напряжения голосом командир экипажа, взявший на себя управления многотонной машиной. — Сбрасываю тепловые ловушки!
Ударный вертолет AH-64D "Апач Лонгбоу", призванный действовать над полем боя, под огнем противника, был неплохо защищен от зенитных средств, которыми могла пользоваться вражеская пехота, хотя защита его вовсе не являлась абсолютной. Легкая броня защищала экипаж от крупнокалиберных пуль, могла выдержать и попадание двадцатитрехмиллиметрового снаряда русской зенитной установки "Шилка". Протектированные топливные баки тоже было не так то легко поразить, равно как и двигатели, установленные по обе стороны фюзеляжа, так, что вывести обе турбины из стоя одним выстрелом было попросту невозможно.
Не менее серьезной была защита и от "умного" оружия – зенитных ракет. Теплопоглощающие экраны ВНО, установленные на соплах турбин "Апача", снижали его заметность для инфракрасных головок наведения ракет "земля-воздух", но невидимым вертолет не делали. Пилоты представляли, на что способны русские ракеты типа SA-18, которые могли быть сейчас в руках террористов, и потому командир экипажа немедленно нажал кнопку сброса ложных целей, бросая вертолет в вираж, чтобы сорвать захват.
Пиротехническое устройство М130 выстрелило серию тепловых ракет-ловушек, вспыхнувших в воздухе вокруг отчаянно маневрировавшего вертолета ярким созвездием, а в эфир уже унесся призыв о помощи:
— Это Янки-один! В квадрате Зулу-восемь попали под огонь противника! По нам выпущены зенитные ракеты!
Из кабины "Апача" не была заметная разница между реактивными гранатами и управляемыми зенитными ракетами. Все, что видели пилоты – это две дымные стрелы, с разных сторон мчавшиеся к их вертолету. Первый снаряд разорвался в нескольких сотнях метров, пройдя под брюхом геликоптера и буквально увязнув в завесе тепловых ракет-ловушек, а второй на излете почти достал боевую машину.
— О, дьявол!!! — в один голос выдохнули оба пилота, когда похожий на комету реактивный снаряд настиг их машину.
Огненный шар взрыва, вспухший возле самой кабины, заставил летчиков испуганно вскрикнуть – оба представили в этот миг, как их вертолет накрывает волна стальной шрапнели, как осколки рвут обшивку, крушат турбины, разрушают трансмиссию, превращая боевой вертолет в пылающий кусок железа, с огромной скоростью мчащийся к земле.
— Янки-один, приказываю покинуть квадрат, — раздался в наушниках голос далекого руководителя полетов – кто-то на земле испугался за жизни экипажа и за судьбу дорогостоящей машины, дав отбой в тот момент, когда стало ясно, насколько серьезно настроен противник. — Приказываю выйти из боя!
— Вас понял! Выполняю!
Командир экипажа, управлявший вертолетом, потянул на себя рычаг штурвала, и "Апач" взвился вверх, набирая разом несколько сотен футов высоты, поднимаясь под облака, туда, докуда не долетят зенитные ракеты русских. Он был храбрым человеком, этот пилот, но не безумцем, и ему была дорога его жизнь. Ну а русским все равно некуда деться – против них вот-вот обратится вся мощь американской армии, их затравят, точно диких зверей, возьмут в кольцо, обложат со всех сторон и, наконец, прикончат.
