лепиле.
— Ой дурак... — неодобрительно покачала головой Таня.
— Ты погоди, дай рассказать, — сдержал появившийся смех Антон. — Руслан конечно бабки не взял, а так посмотрел с прищуром на Стёпу, да и сказал: «Ты лучше эти деньги потрать на нуждающихся. У меня друг с подругой взяли шефство над детским домом, а что ты сделал хорошего для города?».
— Ну ничего себе! — воскликнула Таня.
— Я пошёл провожать друганов до машин, так они пока курили, решили тоже помочь детскому дому и взять шефство. Таня, я высказал и своё согласие. От нас двоих. Деньги есть, не обеднеем.
— Знаешь что Антон... — Таня внимательно всмотрелась в лицо мужа. — А давай ты своих друзей к нам в гости пригласишь? Вместе с жёнами и детьми. Дом у нас большой, места всем хватит. Пора уже начинать нормально общаться. Семьями.
— Таня? — удивился Антон. — Ты зовёшь в гости моих друзей? Тебе ведь они никогда не нравились?
— Какой же ты дурачок, Тоша, — женщина ласково провела мужу по щеке. — Какой же ты всё-таки дурачок...
*****
Рабочий день выдался на удивление плодотворным. Я спокойно ходил из кабинета в кабинет, пока мои медики подготавливали новых больных. Третья палата, приспособленная под взрослых с онкологическими заболеваниями, была ещё раз переоборудована после обеда по моей просьбе. Теперь в ней стоят десять кушеток. Возросший очаг вкупе с постоянным лечением и набором опыта давали ошеломительный результат. Если в первый заход я ещё слегка мандражировал от одновременного лечения сразу пятерых взрослых, то уже в следующий раз всё прошло быстро.
Мои телохранители Иваны оккупировали коридор, присматривая за обстановкой. В очередной раз проходя из кабинета в кабинет, Седой дал мне бумажку. Пришлось остановиться и прочитать переданную записку. Размашистым почерком в ней было написано:
«Командир, есть возможность мясо и рыбу перегнать в твою столовую. Проведу через склад, оттуда грузовиком до Центра. Уже реально избыток, мля. Можно и на консервы запускать, но пока оборудование закажу, пока всё получим, да и время на отладку надо. Как думаешь? Гриша».
Идея действительно висела в воздухе. Рыбалка в посёлке набирала обороты, и улова хватало с таким запасом, что поселковые решили часть рыбы начать вялить. Аборигены у форпоста готовы были поставлять буйволов в промышленных масштабах, и все холодильные установки были забиты под завязку. Даже если добавить к едокам людей из мира Свалки, то картина изменится не сильно. С рыбой надо подумать, вот совсем не хочется поставлять в столовую неизвестные на Земле экземпляры. Разделанный буйвол по мой дилетантский взгляд будет не сильно отличаться от обычной коровы.
— Ручка есть? — спросил я у Ивана.
На обратной стороне записки написал ответ:
«Мясо можно, только сделай так, чтобы было не отличить от коровьего внешне. С рыбой надо подумать. Давай вечером порешаем. Руслан».
Ещё чуть позже в коридоре ко мне подходил Антон, и попросил глянуть его друзей. Мне было не сложно, всё равно я начал исцелять быстрее, чем медики приводили новых больных в кабинеты для лечения. Чуть не рассмеялся, когда один из друзей Тохи попытался всучить мне пачку банкнот мёртвых президентов. Пришлось подключать «шёпот» и дать совет, куда правильно потратить деньги.
Во время обеденного перерыва пообщался с Вероникой и Серёгой. Они действительно нашли детский дом и съездили туда, встретившись с директрисой. Вероника дама совсем неглупая, и от намёков директрисы о том, что можно перевести на расчётный счёт детского дома энную сумму, сразу отказалась.
— Может она и честная, но кто мне даст гарантии? — усмехнулась Вероника, расположившись с комфортом в одном из кресел в моих апартаментах на третьем этаже. — Попросила её составить список из того, в чём действительно нуждается детский дом.
— Сделаем им компьютерный класс, нормальный ремонт, — начал загибать пальцы Серёга. — игрушки, детские вещи, договор о поставке качественных продуктов.
— Вы молодцы, — я улыбнулся. — Действительно молодцы.
— Руслан, вода почти закончилась, — развела руки в стороны Вероника. — У тебя есть ещё?
— Конечно, — киваю я. — Серёга попозже привезёт. Кстати Сергей, ты принеси из кафе нам по кофе? Ребята реально вкусный готовят.
— Понял, сейчас будет. — мужчина сорвался с места, скрываясь за дверью.
Пока Сергей отсутствовал, я попытался поговорить наедине с девушкой:
— Вероника, с тобой можно поговорить честно?
— Ты о Сергее? — сразу поняла она.
— Именно. Я очень не хочу, чтобы ты его просто использовала в своих интересах.
— Смысл? — пожала она плечами. — На тебя я не претендую, хоть ты мне и нравишься. Если думаешь что через Сергея я пытаюсь получить постоянный доступ к твоей воде, то зря. Ты мне и так её давал.
— Он влюблён в тебя.
— Я знаю. — загадочно улыбнулась она.
Ну раз так, то не вижу другого выхода. Включаю «шёпот»:
— А ты? Как ты относишься к Сергею?
— Я его люблю. — тихо произносит Вероника со слегка затуманившимся взглядом...
Далее я перевёл разговор на другие темы, больше не возвращаясь к Сергею. Спросил об потерявшемся Володе «купи-продай», но она мне ничего внятного не ответила. Вероника с ним виделась последний раз при нашей встрече в её салоне.
Выпив по кофе, я попрощался с девушкой, и пошёл лечить дальше. Ещё несколько часов, и я смогу вернуться в Кристальный. Из головы не выходят те перспективы, которые нас ждут на Свалке...
Закончив лечить последнюю группу детей, я выдохнул расслабленно, сбрасывая накопившееся напряжение и разминая устало шею. Спать мне нужно гораздо меньше, чем раньше, но мои ночные приключения вкупе со ссорой с Любой даже этот минимум не компенсировали. Надо будет в Хронос наведаться, пособирать энергию с прилипал, да и отдохнуть несколько часов. Устал от постоянной гонки, ещё и вечная суета вокруг меня. С гораздо большим удовольствием повалялся на песке в лагуне, но кто мне даст так долго прохлаждаться. Так что Хронос наше всё.
Медицинская братия поздравила меня с окончанием рабочего дня. Как и обещал врач Дима, сегодня медиков было ещё больше — друзья позвали своих друзей. Сильно к ним не приглядывался, но как таковых нареканий к их работе у меня нет, что и озвучил вслух.
Одна мадам в белом халате предложила присесть на кушетку, пообещав размять плечи и шею. Сопротивлялся я недолго,
