вернулся Артамонов, сказал ему, что Машу надо кормить тем, что она знает, а для этого просить в ресторане меню на французском. Впрочем, завтра с утра я собираюсь в Купеческий банк и взять достаточное количество русских денег в ассигнациях, заодно узнать, что там у меня на счете осталось.
Поужинали, Маша взялась приводить в порядок разговорник, периодически проверяя произношение русских слов (транскрипцию на русском и амхарском она везде записывала латиницей). Я еще раньше велел ей добавить ходовые фразы – «сколько стоит…», перевод был в русские деньги и франки золотом. А также фразы: «сколько в отряде воинов, всадников, верблюдов, пушек, пулеметов?»; «где ваш лагерь?»; «кто командир и где он находится?»; «если ты скажешь правду, то останешься жить, а если соврешь – тебя убьют» и тому подобные перлы армейской мудрости. Тут позвонил портье и сказал, что меня дожидается казачий есаул.
Я был рад увидеть Нечипоренко и спросил, как дела у казаков. Он ответил, что сегодня поздно вечером грузятся на поезд, золото поменяли на российское, оружие им оставили, а за лошадей и амуницию выплатили хорошую компенсацию, так что на месте купят новых лошадок.
Спросил, что собираются делать казаки. Нечипоренко ответил, что те, кто выслужил в строю 15 лет, переходят в запасные, и таких довольно много. Хотят на своей земле остаться и хлебопашествовать, благо пахотной плодородной земли в войске много, нанимай сезонных рабочих и продавай зерно в Россию – миллионщиком можно стать. Стрельцова и есаула сегодня вызывал генерал Обручев, предлагал вновь в Эфиопию отправляться сразу с производством в следующий чин, начальником конвоя. Оба отказались, Стрельцов сказал, что будет в Николаевскую Академию поступать, а для этого ему нужно еще промежуточный экзамен при войсковом наказном атамане сдать, чтобы получить направление в столицу, так что он возвращается вместе с казаками. Нечипоренко было ответил, что тоже поедет в станицу, но тут Обручев предложил ему вакансию войскового старшины при Терском казачьем войске, и он согласился, только попросил месяц отпуска, соберется, а потом поедет во Владикавказ вместе с семьей. Вакансия при штабе наказного атамана генерала Каханова с возможным продвижением до полковничьего чина, заниматься надо боевой подготовкой казаков с применением новых приемов войны в горах, а кому как не георгиевскому кавалеру и знатоку нового оружия в виде бомб и пулеметов этим заниматься? Каханов как узнал про эфиопские подвиги Нечипоренко, так сказал, что лучшего кандидата ему не найти. Я пожелал успехов будущему войсковому старшине, и мы пошли в буфет выпить по этому поводу по рюмочке. Тут есаул достал фирменную коробку магазина поставщиков двора ЕИВ братьев Овчинниковых и, открыв ее, продемонстрировал большую серебряную братину в древнерусском стиле в виде ладьи (я бы сказал, что это норманнский драккар, только слегка пузатый, борта повыше и голова лошади, а не дракона). По краю «драккара» шла гравированная надпись: «Его превосходительству Александру Павловичу Степанову, почетному атаману станиц Больше-Алмаатинской, Голубевской и Каскеленской на память о походе в Эфиопию в 1892 г.»
– Так что, Александр Палыч, вы у нас теперь почетный атаман аж трех станиц, откуда наши казаки призваны, так что, если будете в тех местах, приезжайте, встретят как родного.
Поблагодарил казаков, хотел было отдариться оружием, но есаул замахал руками, мол, трофеев знатных казаки и так еще с победы над верблюжьей конницей взяли вдоволь, а у кого дедовы шашки, то тем не к лицу басурманское оружие носить: тут казак показал на свой клинок с потемневшей от времени рукоятью, похваставшись, что это – прадедов булат, он дамасскую сталь берет, а она его – нет. Я сказал, что если казаки будут в Москве, могут всегда меня найти на Рогожской заставе, даже если меня нет, передать дворецкому, что служили в Эфиопии, и он разместит и накормит (я, как приеду, ему сразу такой наказ дам).
13 сентября 1892 г., Петербург
С утра поехал в Купеческий банк и узнал, что на счету у меня без малого четыре с половиной миллиона рублей ассигнациями! Это надо же, за год я почти учетверил счет, понятно, что это первоначальный ажиотажный спрос на СЦ, ТНТ и противотуберкулезные препараты, но ведь еще было и строительство нового завода и сейчас строятся новые цеха ударными темпами! Взял сто тысяч рублей ассигнациями, неизвестно, сколько времени я еще проведу в Питере. Спросил в банке, есть ли у них представительства в Европе, оказывается, своих нет, но есть партнеры, названия банков мне ровным счетом ничего не говорили. Записал названия банков и отошел от окошка.
Хорошо одетый господин, лет сорока, с торчащими в стороны а-ля Вильгельм усами, представившийся главой русского представительства фирмы «Сименс Гальске» Осипом Генриховичем Герцем, инженером-электриком, вручил мне свою визитку и сказал, что для переводов за рубеж и обмена русских активов на иностранные сейчас лучше всего походит «Русский для внешней торговли банк», что на Большой Морской, 32. По его словам, этот банк имеет связи с наиболее крупными банками Европы и САСШ и там наименьшие среди русских банков комиссионные для переводов русских рублей на конвертацию в европейские валюты, на золото внутри Европы у них практически нет комиссионных, но, к сожалению в России запрещен перевод золота за рубеж. (подумал, что года через три-четыре, как только введут золотой стандарт рубля, разрешат). У банка собственные отделения в Лондоне, Париже и Генуе, чего нет ни у одного российского коммерческого банка, то есть переводы в эти отделения практически бесплатные и осуществляются мгновенно по телеграфному коду, как это делается заграничными банками. «Сименс-Гальске» традиционно ведет свои дела с Международным коммерческим банком [54], здесь же проводятся операции с его акциями, но как частное лицо господин Герц предпочитает иметь дело с банком на Большой Морской.
– Там как во Франции, ваше превосходительство, – положил деньги здесь, в Петербурге, столько же получил в Париже, очень удобно, никаких потерь, и в Берлине тоже можно снять, да практически в любой европейской столице, есть только зависящая от страны комиссия, а так – никаких проблем.
Поблагодарив, оставил господину Герцу свою визитку и сказал, что меня очень интересует продукция завода «Сименс» в России и, если он не против, навещу его, предварительно протелефонировав.
Взяв извозчика, вернулся в гостиницу, портье передал, что меня дожидается некий господин, и передал письмо от Обручева. Генерал написал мне три адреса для съема квартиры и просил сегодня передать словарь-разговорник для набора в печать.
Ожидавшим господином оказался артельщик старателей Толстопятов, который сказал, что сегодня старатели получат на Монетном дворе 12 697 монет по пять
