Ознакомительная версия.
Как только он исчез с веранды, мы с Ириной начали работать согласованно, синхронно и синфазно, будто и не разделяла нас бездна пространств и времен. Я на борту «Призрака» тоже на полную мощность врубил функцию «растянутого настоящего». Ирина, прощаясь, сунула мне в ладонь свой портсигар, подлинный, с некоторыми тонкими настройками, сделанными Левашовым. Да еще и «фишка» Антона у меня была. А уж каким образом очередные вмешательства повлияют на тонкие, толстые и среднего качества временные ткани – сейчас рассуждать без толку. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!
Я решил убедиться, честно ли станет играть Антон или снова варианты подсовывать? Если первое – невредно подстраховать парня. Потому как – что он один сможет, если его отслеживают дуггуры, обладающие будто бы невероятной мощи психолокацией и умением создавать защитные поля, которые только лишенный тонкой душевной организации чекист сумел пробить? Убедительнейшее подтверждение расхожей присказки насчет отсутствия приемов против лома.
Опять же, «Единица – ноль, единица – вздор, один, даже если очень важный, не поднимет простое пятивершковое бревно, тем более – дом пятиэтажный!» – и так далее, вспоминая Маяковского.
А если Антон темнит, так лучше всего убедиться в сей истине немедленно и действовать сообразно «вновь открывшимся обстоятельствам».
У себя в Гурзуфе Ирина через личный терминал СПВ разыскала Левашова, Берестина и Басманова. Каждого по отдельности ввела в курс дела и объяснила, чего от них хочет.
Не более чем на сутки отставить самые неотложные дела, потому что теперь не абстрактные, возвышенно-галактические интересы на кону, а ее собственные. И жизнь Новикова с Шульгиным.
– Я ничего наверняка не знаю, ребята, но чувствую, что крайний случай. Сама я в любом случае пойду, но с вами будет легче…
Прием, в общем-то, чересчур мелодраматический, зато полностью исключающий необходимость рациональных доводов. Ирина знала, что делала.
Алексей, оторванный ею от приятного отдыха на диване, с книгой в руке, сказал только:
– Предупреждать надо. Звонком будильника или еще чем, а то мало ли… Ладно, сейчас буду.
Басманов, напротив, занимался в 2005 году разбором темы «Философия и тактика уличных боев в городе» со слушателями Академии Генерального штаба, где он по просьбе лично Олега Константиновича вел курс оперативного искусства. На сравнительных примерах Екатеринослава, Одессы, Стамбула двадцать первого года и недавних событий в Москве.
– Переходите ко мне прямо сейчас, Михаил Федорович, – попросила она, – здесь экипируемся, свяжемся с Андреем – и вперед!
– Так точно, Ирина Владимировна. Минут двадцать мне дайте, чтобы я поаккуратнее закончил семинар, извинился за внезапную отлучку и покинул здание? И еще столько же, чтобы я успел взять с собой двух-трех офицеров, наилучшим образом приспособившихся к подобным упражнениям. Они, по счастью, тут, недалеко, младший курс на плацу муштруют. И снаряжение при них…
– Возьмите, Михаил Федорович, в таких делах лишние стволы не помешают! – Ирина снова ощутила себя средневековой княгиней, в отсутствие ушедшего в дальний поход мужа берущей управление уделом и ближней дружиной в свои железные ручки. В сравнении с которыми и длань князя может показаться тяжелой, но ласковой. – О снаряжении не заботьтесь, у меня всего хватит.
Левашов не задал ни единого вопроса. Ему было достаточно взгляда Ирины и интонаций голоса.
Антон сумел попасть почти точно – плюс-минус пятьдесят метров от тайника, на перегибе Кривоарбатского переулка. Так же, как в миг закладки, задувал сухой морозный ветер, нес жесткую, как дробь, снежную крупу. Антона охватило непонятное ему самому чувство. Словно нравилось ему тут, в чуждом мире, опасном по всем параметрам, от чисто обывательских до мистических. Может, тем и нравилось, словами поэта выражаясь – «у бездны мрачной на краю». Как альпинисту посередине скальной стены, где на самом деле нет совершенно ничего хорошего.
Совсем рядом – квартира Юрия, к которому можно зайти и с глазу на глаз обсудить кое-какие непроясненные моменты его биографии, и до Столешникова не так далеко, и еще есть места…
Так не зайдешь. А зайдешь – завязнешь в очередном сгущении хронополя. И все же тянуло на какие-то странные в его положении поступки. Он ведь, пожалуй, в первый раз очутился в столь наглядной псевдореальности, неотличимой от обычной. Будто Мэлоун из «Затерянного мира», рискнувший углубиться в кишащий первобытными тварями ночной лес.
Антон подумал, что таким образом продолжается в нем процесс «очеловечивания». Как десятилетием назад превращалась в нормальную земную женщину аггрианка Ирина, так и он, порвавший с исходной сущностью, только сейчас начал ощущать себя землянином без всяких оговорок. Не стоит за спиной Конфедерация. И он давно никакой не «Тайный посол». Замок теперь не послушный инструмент резидента, а самостоятельная фигура на доске или карта в колоде. Помогает, исходя из собственных представлений о добре и зле. Неизвестно, кто для него сейчас авторитетнее, он, бывший хозяин, или Шульгин с Новиковым.
«Забавно, да?» – к случаю вспомнил Антон страничку из моих дневников. Я давал их читать всем подряд, от Альбы до Антона.
«Мы с ребятами всеми силами старались остаться людьми, по возможности – самыми обыкновенными, не давали себя захватить стихии „перерождения“ в высших существ, делали все мыслимое и немыслимое, чтобы не стать „держателями“ или кем угодно похожим. Да я даже в самом начале с негодованием отверг предложение Ирины, тогда казавшееся гарантией „супервеличия“. На самом же деле – жалкой подачкой со стола, условно говоря, „шестой фрейлины четвертой наследницы“. Мы с этими соблазнами справились. Вот такие мы мужественные и самодостаточные. Нам что красненькая советская десятка, оставшаяся до зарплаты и лихо потраченная на загул с друзьями и подругами, что миллионы царских золотых, подаренных Врангелю, – все едино. Кто-то скорее всего не поверит. Как это, мол, так? Невозможно в принципе. А вот – возможно. Думаете, я зря себя и своих друзей анализировал и тестировал в столь юном возрасте, когда многим ровесникам, кроме стакана портвейна в кафе „Отдых“ и девушку за задницу потрогать, – никаких рациональных мыслей в голову не приходило?»
Сейчас Антон прикладывал эту мерку к себе. От былого всемогущества осталось очень мало. Так хватит ему оставшегося, чтобы начать новую жизнь и удержаться на заданном его друзьями и партнерами уровне, или начнется неудержимое скольжение по наклонной плоскости? Просто не хватит характера и воли продолжить потерявшее высший смысл существование.
Ознакомительная версия.
